Римский Папа Пий X.
Главная дверь церкви со стуком захлопнулась за молодыми людьми. Священник, чье внимание привлек шум, обернулся — и уставился на Дэвида. Он явно был потрясен, настолько, что его старое лицо побледнело.
Дэвид хотел подойти к нему и заговорить. Но священник тут же зашаркал прочь, качая головой, и начал перекладывать книги на другом столе, как будто стараясь скрыться от взглядов вошедших, делая вид, что не замечает их присутствия.
Что все это значило? Дэвида охватило раздражение, нетерпение, он был испуган. Возможно, ему просто почудилось? Может быть, у него уже началась настоящая паранойя? И все равно он знал, что Мигель сейчас движется прямиком к ним. Он это знал, потому что его сердце выстукивало: быст-рее, быст-рее, быст-рее…
Дэвид внимательно осмотрел церковные двери. Опять все повторилось. Здесь было две двери.
Эми подошла к нему.
— Точно. Кампань, Лю, Савин, Наваррен. Две двери. Каждый раз две двери. И два кладбища. Все это взаимосвязано. Но как именно?
Дэвид пожал плечами.
— Две двери еще можно как-то объяснить, я думаю… но две купели, две чаши со святой водой? Бессмыслица какая-то. — Дэвид вздохнул. — И этот символ. Гусиная лапка. Не понимаю.
Чье-то настойчивое шипение прервало их разговор. Это оказался священник.
Старик уже стоял рядом с ними и тянул Дэвида за рукав; он начал что-то быстро говорить по-французски, нервно, убедительно, явно сообщая что-то очень важное. Желтые белки его глаз были налиты кровью, как протухший яичный желток. Дэвид ответил ему растерянным пожатием плеч; он не понимал ни слова.
Эми шагнула вперед; она хмурилась, слушая старого священника. Потом перевела его речь для Дэвида:
— Он говорит, что… узнает тебя. Это очень странно, но он говорит — «они тебя ждали». Однако теперь, когда он присмотрелся к твоему лицу, он замечает разницу. И хочет знать, не звали ли твоего отца Эдуардом…
Дэвид содрогнулся при этих словах. Он сначала посмотрел на Эми, потом на старика.
— Да. Эдвард! Эдуардо Мартинес. Но в чем дело?..
Старый священник несколько раз перекрестился, повторяя:
— Эдуардо Мартинес… Эдуардо Мартинес…
Эми прислушалась и стала переводить следующие слова священника:
— Видимо, ты очень похож на своего отца. Он говорит, что все в Наваррене знают, что здесь случилось, та авария… Ох… ох, Боже мой… — Лицо Эми отразило бурю чувств. — Дэвид… я не знаю, как об этом сказать… это не было несчастным случаем, это было… кое-что другое…
— Просто скажи, и всё.
— Он говорит, что твоих родителей убили.
Ее голубые глаза светились сочувствием. Но Дэвиду нужна была только правда.
— Спроси его, — сказал он, — прошу, спроси его, не хочет ли он где-нибудь посидеть с нами. И рассказать мне как можно подробнее.
Старый священник выглядел обеспокоенным, даже испуганным, но, похоже, готов был продолжить беседу.
— Он говорит, что не очень много знает. Но это опасно. Общество ждет нас. И он… он должен им сообщить. Понятия не имею, что это значит. Он спрашивает… не можем ли мы осторожно уйти куда-нибудь, прямо сейчас?
— Merci! — огрызнулся Дэвид. — Спасибо. Спасибо!
Они все втроем направились к свету — к распахнутой двери. К той большой двери, которая только что захлопнулась за ними, когда они вошли. Но прежде чем они вышли наружу, Эми вскинула руку и сказала:
— Стойте!
— Что такое?
В позе Эми было что-то… она как будто сильно испугалась и готовилась к защите.
Девушка кивнула в сторону площади.
— Машина. Только что подъехала.
Дэвид уже знал, что она скажет дальше.
— Мигель…
Ледяной ужас охватил Дэвида с головы до ног. Сражаться или бежать?.. Он ладонью прикрыл глаза от света и всмотрелся через площадь.
Эми была права. Там только что появился красный автомобиль. Дверцы распахнулись, из машины вышли Мигель и еще двое темноволосых мужчин. И зашагали прямиком к церкви.
Дэвид шарахнулся назад, в тень. Он онемел от страха. Эми тоже осторожно отступила назад от порога.
— Он пока нас не видел.
— Но увидит. Он ведь идет прямо сюда… Мы в ловушке.
Из полутьмы церкви они смотрели в зловещий свет.
Их напряженный диалог прервал чей-то голос. Священник подталкивал Эми рукой, что-то очень быстро бормоча.
Девушка перевела:
— Он говорит, мы можем скрыться. Через другую дверь. Дверь… qu'est-ce que с'est? [27]
— La porte des Cagots! — бормотал священник. — La porte des Cagots! [28]
Он уже быстро шел через церковь, ведя их к другому выходу, что-то отчаянно бормоча на ходу. Эми и Дэвид поспешили за ним. Эми прошептала:
— Он что-то говорит насчет двери… каготов? Она ведет в средневековый квартал… мы можем уйти той дорогой. Он говорит, мы можем скрыться…
Они уже подошли к боковой двери, скромной и маленькой. Молодые люди переглянулись.
— Дэвид!
Мартинес прищурился, всматриваясь в то, что происходит на улице. Расстояние было большим, а свет снаружи казался просто ослепительным по сравнению с полумраком церкви, но вроде бы три фигуры остановились напротив входа…
А потом быстро направились к двери.
— Он идет!
— La porte! [29]
Старый священник пытался открыть дверь, но ручку явно не поворачивали уже много десятилетий. Дэвид тоже предпринял попытку; он потянул ручку, повернул… ничего не произошло.
— Да она совсем заржавела!
У Дэвида от напряжения вспотели ладони… от напряжения и от страха, но он снова схватился за старую железную ручку и опять повернул изо всех сил…
Мигель был уже совсем близко, он подходил к церкви… Еще несколько секунд — и он войдет внутрь, увидит их загнанными в угол… и выхватит пистолет. А дверь не открывалась.