А официант уже и перед Саймоном ставил новую тарелку. На ней лежало что-то красное и горячее, похожее на нечто… на результат аборта.
— О!..
— Я заказала вам кровяную запеканку.
— Очень мило…
Телефон Саймона снова зазвонил, и журналиста это рассердило. Он посмотрел на дисплей — Фазакерли. Да что это случилось со старым профессором? Саймон вспомнил желтозубую улыбку старика, его любопытные метафоры и рассуждения о дарвиновской борьбе видов, и опять сбросил звонок, не ответив. И вообще выключил телефон.
Эмма с едва заметным раздражением посмотрела на наручные часы.
— Что, продолжать?
— Да, прошу вас. Извините, что постоянно мешают.
— Принимается. Итак, перейдем к проклятию Каина. Если вкратце, то тут вообще нечто странное. Это Книга Бытия, девятая глава. Там говорится, что Ной, отец Хама, проклял Хама и его сына Каина за то, что Хам увидел своего отца обнаженным, и сказал, что быть им рабами.
— Но это же совсем другой Каин, не так ли?
— Да. И в том-то и сложность. Это другой Каин — сын Хама, внук Ноя. Он также известен как Ханаан, прародитель ханаанитов…
Саймон пытался проглотить кусок кровяной запеканки, но ему это не удалось. Он отодвинул тарелку, с трудом справившись с тошнотой, и попросил Эмму продолжать. Та была только рада.
— И о чем говорит нам эта странная история? Ну, прежде всего проклятие Каина использовалось религией абрахамитов для узаконивания расизма и сионизма, и в особенности — для оправдания порабощения черных африканцев. Потому что негры считались потомками Хама и Каина.
— Каким образом? Я что-то совсем запутался. Снова. — Саймон пожал плечами. — Что, разве Каин был африканцем?
Профессор улыбнулась.
— На самом деле все просто. В Библии напрямую говорится, что Хам и его сын Каин вечно должны быть рабами за свои грехи, за то, что совершили неслыханное — посмотрели на пьяного голого Ноя, так некстати заснувшего. Только и всего. Но ранние иудейские и христианские теологи утверждали, что Иегова пошел дальше — и пометил Каина чернотой. В Вавилонском Талмуде, например, категорически заявлено: «Каин был поражен через свою кожу», то есть стал черным. Зохар, наиболее важная книга Каббалы, содержит сходное утверждение: «Сын Хама Каин почернел в своем естестве». И следовательно, африканцы — потомки Каина.
— Но это ведь в основном иудаистские теории?
— О нет. Нет-нет. Отцы христианской церкви от них не отставали. В одном из трудов восточного христианства, «Пещере сокровищ», это четвертый век, прямо устанавливается связь между рабством и чернокожими людьми. — Эмма проглотила большой кусок свиной щеки и пояснила: — А почему все это вызывает такую суету? Возможно, африканцев уже порабощали к тому времени, и применить тут идею проклятия Каина было бы весьма полезно, поскольку это давало бы отличное оправдание к тому, чтобы закрепить униженное положение чернокожих. И в течение самого темного периода Средневековья многие ученые-схоласты связывали воедино Каина, черную кожу и рабство.
— И эту же доктрину люди использовали в период… колонизации?
— Именно так! — Эмма положила на тарелку вилку и нож. — Испанские конкистадоры, британские империалисты, французы и португальцы, многие американские работорговцы — все они ухватились за эти псевдобиблейские тексты, чтобы придать видимость законности чудовищной торговле живым товаром. Идея, собственно, состояла в том, что Бог либо намеренно сотворил некую низшую расу одновременно с Адамом, либо он также намеренно создал касту чернокожих рабов, прокляв Каина. Следовательно, с рабством все в порядке.
Она промокнула губы салфеткой и продолжила:
— И эта теория до сих пор не потеряла силу. Мормоны отказались от нее только в 1977 году.
Наступил подходящий момент для того, чтобы поговорить на главную для Саймона тему.
— Эмма, а вы ведь говорили обо всем этом с одним парнем по имени Ангус Нэрн, да? Несколько месяцев назад.
Профессор Вайнард резко выпрямилась.
— Да. Говорила. Но… а вы откуда знаете? — Ее постоянная улыбка угасла. — Я думала, вы просто ведете журналистское исследование корней расизма?
— Да, это так. Но… есть и еще кое-что. И мне необходимо знать: чего хотел от вас Нэрн?
Профессор нахмурилась.
— Ладно. Да… Мы с Ангусом довольно близко знакомы. Он весьма эксцентричен… но все-таки обаятельный молодой человек. Очень талантливый ученый. Шотландский пресвитерианин.
— Понятно.
— Но я уже очень давно ничего о нем не слышала. Впрочем, я так погрузилась в работу…
— Так о чем вы с ним говорили?
— О многом. Его интересовали некоторые весьма странные вещи. Как связана история проклятия Каина с инквизицией, с басками и каготами.
— Каготами?
— Да, это такое племя французских париев, неприкасаемых.
— Никогда о них не слышал.
— А о них большинство людей никогда не слышали. Они были как раз одной из групп жертв этой экстремистской теологической теории проклятия Каина. Некоторые католические священники считали их сыновьями Каина, бла-бла-бла, а потому и преследовали их. Во французском католицизме есть в высшей степени расистское течение, иной раз антисемитское, и оно существует по сей день.
— То есть?..
— Помните французского архиепископа Лефевра? Он был отлучен от церкви за свои крайне ортодоксальные взгляды, противоречащие Ватикану, ну, и так далее. Кое-кто из его последователей открыто поддерживал холокост. Это направление католицизма было связано с марионеточным профашистским режимом Виши во Франции. А некоторые французские священники-ренегаты открыто сотрудничали с нацистами.
— Как именно, в чем это выражалось?
— Прежде всего, они служили капелланами в концентрационных лагерях. — Эмма снова посмотрела на часы. — Боюсь, мне действительно скоро пора будет идти…
Саймон кивнул.
— Но еще на парочку вопросов ответите?
— Постараюсь. Только давайте побыстрее.
— Что еще вы обсуждали с Нэрном?
— О… многое, очень многое. Мы даже вместе ужинали пару раз, — на лице профессора на мгновение вспыхнуло выражение задумчивой тоски. — Его, кстати, чрезвычайно интересовало, что случилось с результатами медицинских исследований каготов.
— Простите? Какие исследования?
— В 1610 году, в период наиболее сильного преследования каготов, король Наварры приказал своим придворным медикам изучить анатомические особенности каготов. — Эмма Вайнард взмахом пальцев обозначила кавычки, цитируя: — «Их отличия от других людей». Результаты этих исследований остались неизвестными. Но известно, что вскоре после этого высшие церковные иерархи начали эмансипировать каготов, чтобы остановить преследования, хотя им понадобились века для того, чтобы искоренить фанатическую неприязнь к каготам у младшего духовенства и крестьян. То же самое относится и к баскам.