Минут через десять он нарвался на неожиданное сгущение транспорта, да так резко, что едва успел дать по тормозам, иначе точно бы въехал в зад черному пикапу с наклейкой-логотипом Национальной стрелковой ассоциации и стикером «2012: Пэйлин в президенты!». Норовисто взбрыкнувшая машина дала понять: перед приездом в «Пеликан Бэй» не мешает где-нибудь вздремнуть.
Местная полиция организовала на дороге проверку. Шанс, что Лока ввиду его прокатной машины и изрядно потрепанной внешности облюбуют для допроса с пристрастием, был весьма велик. По приближении он держался тише воды и тут же выложил свой пистолет вместе с разрешением на ношение оружия. По счастью, один из копов Лока узнал.
– Кого-нибудь засекли? – полюбопытствовал Райан, изображая покладистость.
– Никого, – хмуро ответил тот и махнул рукой: дескать, проезжай, не задерживай.
Примерно через полсотни миль Лок отрулил от дороги в зону отдыха. Едва загасив мотор и поставив машину на ручник, он выставил на мобильнике время побудки и заснул как убитый, двери предусмотрительно закрыв на замок, а рядом с собой укромно пристроив «ЗИГ-Зауэр».
Сны Райан видел редко, а если и видел, то после «утреннего отлива» и первой чашки кофе уже начисто от них освобождался. Однако от нынешних вязких, горячечных образов избавиться оказалось не так-то просто, поскольку основывались они на реалиях предшествовавших дней.
Началось с того, что он стремительно скатывался вниз по склону какого-то черного оползня и наконец приземлился на кучу посреди двора «Пеликан Бэй». Тревожно оглядевшись, увидел Тая – точнее, то, как вокруг него смыкаются белые арестанты, голые торсы которых покрыты всякой фашистской мишурой: эсэсовскими молниями, свастиками, крестами… На подходе к Таю у них в руках заблестели ножи, огнисто посверкивая в лучах раннего утреннего солнца. Лок оглянулся на пулеметную вышку. Лицо охранника там переплавилось в лицо Рипера, и в эту же секунду один из арестантов пырнул Тая ножом, а тот беспомощно упал.
За спиной у Тая завизжали тормоза, и Райан, обернувшись, увидел, как по двору, вздымая тучу пыли, мчится черный фургон. Волна облегчения у Лока сменилась волной паники при виде шофера, примотанного скотчем к рулю. Это была Кэрри с выведенной на манер Мэнсона свастикой на лбу. Рядом, помогая крутить баранку, ехал живой труп Кена Прэйджера.
Лок с душераздирающим воплем пал на колени, и вот уже его поглотил черный туннель, всасывая обратно в мглистое небо и напрочь лишая возможности прийти на выручку Кэрри или Таю.
Проснулся Лок под звучные трели будильника. Пистолет был тут, рядом; руль торчал впереди. Еще шалый от своего недавнего кошмара, Лок, выпучив глаза, уставился вначале вперед через лобовое стекло, затем по бокам и, наконец, открыл дверцу, выставив наружу сначала одну, затем другую затекшую ногу. Лицо липковатой противной пленкой покрывал пот. Лок как мог отер его рукавом, после чего выбрался из кабины на свежий воздух, ходьбой разгоняя онемелость конечностей. Погуляв кругами по зоне отдыха, он возвратился в машину, хлебнул из бутылочки воды (лучше бы, конечно, кофе), завел мотор и поехал дальше.
Уже сгущались сумерки, когда Лок проехал мимо безлюдного КПП на парковку перед зданием тюремной администрации. Случайный визитер, проходя этим путем, имел достаточно куцее представление о тех мерах безопасности, что стерегут тюремный контингент внутри. Что до Лока, то он прошел через главный вход и шагнул на искристый, устилающий вестибюль линолеум, где повернул налево в сторону кабинета начальника тюрьмы. Там, думая уже расходиться по домам, собирали вещички две предпожилого возраста администраторши.
Из кабинета рядом с начальственным вышел старший надзиратель Уильямс. Судя по виду, Локу он особенно не обрадовался.
– Начальник еще у себя? – с ходу спросил его Райан. – Я ненадолго.
Уильямс запустил большие пальцы за пояс со спецсредствами.
– Я-то думал, ты этим местом уже сыт до конца своих дней, – ворчливо признался он, поворачивая к кабинету начальника.
Тот вышел уже через полминуты.
– Некстати вы к нам нагрянули, Лок, – так же безрадостно сказал он. – Я сам здесь в этот час, можно сказать, не по своей воле. Вы, наверное, наслышаны о событиях в Медфорде? – Маркес потер свой искусственный глаз. – Блок строгой изоляции и общая зона у нас сейчас под замком. Все по камерам.
– Какие-то проблемы?
– Едва прошел слух, что верхушка «Арийского братства» размолота, подняли голову «Нацистские бунтари».
– Во как. Каким это образом?
– Объявили всем белым заключенным, что все, кто причислял себя к «Арийскому братству», теперь должны или примкнуть к энбэшникам, или сгинуть.
– А как насчет того арийского главаря, который уцелел? Я слышал, его переправили к вам. Он ведь сейчас сидит у вас?
– Ох, он и ушлый, – усмехнулся Маркес. – Сразу юркнул в закрывашку.
«Закрывашка» (она же ЗЗ) означает «защита заключенного»: обособленная часть одиночного блока, где арестанты особой категории сидят под усиленной охраной.
– Мне, если позволите, хотелось бы с ним поговорить.
Ожидание нудной речи, насколько это непрошеное вторжение нарушает протокол, отчего-то не оправдалось. Вместо этого Маркес поглядел своим целым глазом на Уильямса, искусственный по-прежнему удерживая на Локе.
Уильямс лишь пожал плечами:
– Но захочет ли этого он?
– И еще с Филеасом. Тоже буквально минутку.
Усы надзирателя разъехались в улыбке.
– Я так и думал.
– И думать нечего. Если кто и знает о следующем шаге Рипера, так это он.
Маркес подошел к столу и снял телефонную трубку.
– Никаких обещаний, Лок, я дать не могу, – сказал при этом он.
– Мне и не надо. У меня их и так уже столько, что жизни на все не хватит.
Под явно напряженными взглядами охранников Уильямс повел Лока через широкую «нейтральную полосу» в сторону блока строгой изоляции. После прохода через второй кордон контроля они повернули налево, в обособленный отсек блока – ту самую «закрывашку», где сейчас сидел в одиночестве уцелевший вождь «арийцев» Уильям Янг, больше известный как Свин. Лок попытался воссоздать в памяти его портрет, но на суде, помнится, вся верхушка «Арийского братства», учитывая общую усатость и бородатость, смотрелась несколько на одно лицо.
Встречи Свин дожидался в небольшом закутке сбоку от основного тамбура. Для человека, недавно обманувшего смерть, он смотрелся достаточно спокойно, хотя понятно, что от наружности в здешнем окружении напрямую зависит, выживешь ты или нет. Стоит одним лишь своим видом показать, что ты слаб – или, хуже того, напуган, – и ты считай что покойник. Хорошо, что у Лока было понимание этого, тем более учитывая, что старший надзиратель здесь задерживаться не собирался.