— Уилдон верил в существование падших ангелов, так же, как я, так же, как вы.
Я лично сомневался в оправданности такого именования, вопреки тому что мог наговорить Мариэль Веттерс. Большинство людей, говоря об ангелах, представляют себе нечто среднее между образом сказочной феи и небесного хранителя, но мне по-прежнему не хотелось называть таким именем тех личностей, земных или неземных, с которыми довелось столкнуться. В конце концов, никто из них не расправлял крылья.
До сих пор.
— Но он также полагал, что они развращают людей, — продолжил Эпстайн, — воздействуя на них угрозами, посулами, шантажом.
— Ради чего?
— О, вот тут наши с Уилдоном мнения расходились. Он рассуждал о конце времен, о последних днях мира — заумная смесь милленаризма и христианского апокалипсиса; а меня подобные рассуждения не привлекали, ни лично, ни профессионально.
— Так что же полагали вы сами, рабби? — спросил я. — Не пора ли вам довериться мне?
— Начистоту? — Из трубки донеслось глухое дребезжание его смеха. — Ну, я полагаю, что где-то на земле или в ее глубинах пребывает в ожидании некое существо. И таится оно уже целую вечность либо по собственной воле, либо — более вероятно — по чужой воле; пока оно нейтрализовано, возможно, даже пребывает в дремотном состоянии, однако оно чего-то дожидается. И самое ужасное, что все эти твари, созданные по его образу, стремятся его отыскать. И стремление их неизменно, они находятся в вечном поиске, и в процессе этих поисков готовят почву для его прихода. Таковы мои предположения, мистер Паркер, и должен признать, что они вполне могут служить доказательством моего безумия. Вы удовлетворены?
Ничего не ответив, я спросил:
— И они близки к его обнаружению?
— Ближе, чем когда-либо. В последние годы их стало появляться слишком много, слишком много искателей и убийц; они подобны муравьям, оживленным феромонами своей царицы. И вы, мистер Паркер, уже привлекли их внимание. Вы же понимаете, что это правда. Вы чувствуете их.
Я задумчиво поглядел в окно на темные силуэты деревьев, серебристые болотные протоки и на собственное бледное отражение, маячившее на их фоне.
— У Уилдона был личный самолет?
— Нет, но он был у Дугласа Ампелла. Ампелл пропал примерно в то же время, когда исчез Уилдон. Они были знакомы, и Уилдон время от времени пользовался самолетами Ампелла.
— А нет ли в диспетчерском архиве Ампелла записей о полете в июне две тысячи первого года?
— Ни единой.
— Тогда, если тот самолет принадлежал Ампеллу и Уилдон вылетел с ним, то куда они могли направляться?
— Думаю, они летели ко мне. Мы с ним связывались за несколько месяцев до его исчезновения. Он проверил множество самых разных слухов и был убежден в существовании неких учетных записей обо всех тех, кого они развратили. Он полагал, что близок к их обнаружению, и, похоже, действительно мог найти их. По-моему, те самые списки и были с ним в самолете, когда произошло крушение.
— И не только списки. Кто мог быть их пассажиром? Кого приковали наручниками к креслу в том самолете?
— Уилдон был одержим поисками виновных в убийстве его дочерей, — пояснил Эпстайн. — Из-за этого он потерял семью и бизнес, но не сомневался, что близко подобрался к ним. Возможно, в том самолете сидел человек, убивший дочерей Уилдона: человек или некто, обладающий нечеловеческим нутром. Вы должны найти тот самолет, мистер Паркер. Найдите самолет.
Дарина Флорес узнала о смерти Бекки Фиппс и Дэвиса Тейта незадолго до того, как они с мальчиком выехали к Мариэль Веттерс. Дарину обеспокоило, что Фиппс сразу не ответила на ее сообщение; они ведь так давно занимались поисками хоть какой-то путеводной нити к местонахождению того самолета, но Бекки почему-то не спешила с ответом. Дарина, обычно осторожная в таких делах, лишь в силу необходимости передала полученные сведения ограниченному кругу лиц, но поиски нуждались в подготовке.
Обдумывая план дальнейших действий, она получила подтверждение от Джо Дала, что он будет готов к выходу в любой удобный ей момент. Они давно приручили Дала: Флорес и ее агенты постарались, чтобы этот заядлый игрок настолько глубоко увяз в долгах, что вся его собственность практически перешла к ним.
И тогда ему разрешили оставить себе все: машину, дом, остатки былого бизнеса, все без исключения. Они лишь взяли расписку о его долге, которая ждала своего часа. Ждать пришлось недолго. Дал, закоренелый игрок, еще не излечился от своей пагубной страсти. Однажды вечером он попытался получить наличные под залог своего автомобиля, чтобы поиграть на скачках в Скарборо-Даунс, и тогда — после визита Дарины — Джо Дал навеки исцелился от азартных игр. С тех пор она держала его на коротком поводке, убедив в необходимости немедленного содействия в случае обнаружения ими важных сведений о самолете. В отличие от других, Дарина не бродила наугад по лесам, пытаясь обнаружить клочки сведений, которые рассеивались, подобно туману под лучами солнца. Она считала такой риск неразумным. Они могли привлечь внимание к объекту поиска, и Флорес полагала, что лучше дождаться появления надежной зацепки. По правде говоря, этот самолет с его тайнами представлял собой нечто вроде заведенного взрывного устройства, которое могло сработать в момент его обнаружения, но пока он оставался ненайденным, угроза взрыва была потенциальной, а не реальной, и даже сам список не имел особого значения, пока не попал в надлежащие руки. Больше ее беспокоил тот пассажир и его судьба. Он принадлежал к их роду и с тех пор не подавал о себе никаких вестей.
Очнувшись в сумерках, Грейди Веттерс обнаружил, что его связали синтетическими веревками, а рот заткнули кляпом, использовав для этого какой-то шарф. Сознание его еще было затуманено, но мысли начали проясняться, когда он заметил мальчика, наблюдавшего за ним с дивана, и женщину, чистившую пистолет за кухонным столом, а еще — несмотря на закрытую дверь спальни — до него донесся запах убитого Тедди Гаттла. Дарина поняла, что Веттерс взвешивает свои возможности. Она предпочитала как можно дольше поддерживать в нем жизнь, но если парень окажет серьезное сопротивление, то придется обойтись без него.
Вставив магазин в миниатюрный «кольт», Дарина приблизилась к Грейди. Он вжался в угол комнаты, промычав что-то неразборчивое. Дарину не интересовало, что он мог сказать, и она не стала извлекать кляп.
— Мы собираемся навестить Мариэль, — сообщила она. — Если будешь послушным, то останешься в живых. В ином случае вы с сестрой умрете. Ты понял?
Грейди не стал отвечать сразу. Он не был дураком: она могла бы подумать, что он не поверил ей. Но это не главное. Все это какая-то жуткая игра, и он будет играть свою роль, пока не появится иная возможность. Проще всего остаться в живых, будучи покладистым, то есть надо убедить их, что жизнь ему дорога и он не будет делать никаких глупостей, и тогда, как ему и сказали, они попадут в дом Мариэль. Если он умрет до того, как они попадут туда, то никак не сможет помочь сестре. Пока он жив, оставалась надежда.