— Нет, никогда.
Мисс Норвуд всплеснула своими точеными руками.
— Но это же замечательно! Вы именно тот человек, которого я искала — уж и не помню, с каких пор. И отчаялась его отыскать. Скажите же мне, что это правда, мистер Тодхантер.
— Что именно? — любезно уточнил мистер Тодхантер.
— Ну как же, то, что мы с вами можем быть обыкновенными друзьями, без навязчивости и недоразумений. Вы будете моим другом, мистер Тодхантер?
— Искренне надеюсь, что буду, — отозвался тот с намеком на пылкость.
— Отлично! Значит, решено. Но что бы нам такое сделать, чтобы отметить такое событие? Конечно, я могу прислать вам билеты в ложу на «Опавшие лепестки», и пришлю… Но это же так банально… О, знаю! Давайте пообещаем друг другу выполнить любую просьбу, ладно? Какой бы она ни была? Вот это идея! А? Вы согласны?
— Что, безо всяких ограничений? — снова насторожился мистер Тодхантер.
— Безо всяких! Ну как, достанет вам смелости? Мне — да! — Мисс Норвуд выглядела по-настоящему взволнованной. Она подалась вперед, ее огромные глаза (мистер Тодхантер со стыдом вспомнил, что когда-то нашел их наглыми и бесстыжими) засияли, как у ребенка, захваченного игрой. — А вам, мистер Тодхантер, вам хватит смелости? — повторила она.
Осторожность мистера Тодхантера сделала последнюю попытку ухватиться за борт, сорвалась и пропала под водой.
— Да, — произнес он с улыбкой, увидев которую на чужом лице сам назвал бы дурацкой. Он и вправду вел себя не очень умно.
— Вот это по-нашему! Значит, договорились. Запомните: мы дали друг другу клятву. Итак, просите меня о чем угодно!
— Нет-нет, — глупейшим образом захихикал мистер Тодхантер. — Дамы — вперед! Я уступаю. Просите вы.
— Ну что ж… — Мисс Норвуд прикрыла свои блестящие глаза, сложила ладони, соединив алые ноготки, и задумалась. — Что бы это могло быть? Мой первый настоящий друг… о чем бы мне его попросить?
И тут осторожность, которая, как казалось мистеру Тодхантеру, давно утопла и лежала на дне, высунула вдруг голову из воды и самым беспардонным образом принялась его вразумлять: «Ты, олух царя небесного, разве ты не видишь, что она играет с тобой? Сейчас она попросит бриллиантовое колье или что-то вроде того, и тебе, бедному недоумку, придется, хочешь не хочешь, выполнить условия договора! Разве тебе не говорили, что это за особа?»
Перепуганный мистер Тодхантер вцепился в подлокотники кресла, в отчаянии ища способа выкрутиться из положения.
Дама открыла глаза и улыбнулась ему.
— Я придумала.
Мистер Тодхантер судорожно сглотнул.
— И что же это? — дрожащим голосом вопросил он.
— Я попрошу вас посвятить мне свою следующую книгу. Напишите на ней: «Моему другу Джин Норвуд».
Мистер Тодхантер перевел дыхание и вытер лоб скомканным носовым платком. От облегчения, а не от агонии, которую он испытывал раньше, его покрыло испариной.
— Да, разумеется! Буду рад… такая честь!..
Когда-то мистер Тодхантер опубликовал за свой счет исследование, посвященное неизвестному автору XVIII века, оставившему после себя дневники, — которого сам он приравнивал к Ивлину и Пипсу [10] . Распродать удалось сорок семь экземпляров, автор дневников так и остался безвестен. Издавать мистер Тодхантер больше ничего не собирался, но не видел нужды сообщать об этом мисс Норвуд.
— А теперь вы! — Та радостно засмеялась. — Уверяю вас, я выполню любую просьбу. Разве это не смелое заявление — особенно для женщины? Но я смею думать, что хорошо знаю людей. Итак, чего изволите?
Внезапно мистера Тодхантера осенило. Не задумываясь, он выпалил:
— Отправьте Фарроуэя в Йоркшир, к жене.
Мисс Норвуд уставилась на него, раскрывая глаза все шире и шире, пока мистер Тодхантер сам не усомнился, что бывают на свете такие гигантские глаза. И тут она рассмеялась, естественно и непритворно.
— Но, дорогой мой, именно это я и пытаюсь сделать уже целых полгода! Не могу передать, как я мечтаю о том, чтобы он наконец убрался. Но не хочет, и все!
— Он выполнит все, о чем вы его ни попросите, — упрямо сказал мистер Тодхантер. — А вы пообещали мне. Отошлите его.
— Отошлю, — взмахнула рукой мисс Норвуд. — Это я вам обещаю. Однако же обещать, что он уедет, я не могу.
— Вы заставите его, если постараетесь. Я прошу вас, пусть он уедет.
Мисс Норвуд на секунду вскинула свои тонкие брови и улыбнулась. Мистеру Тодхантеру такой улыбки видеть еще не доводилось. Это была, правду сказать, улыбка вызывающая, довольная, втайне ликующая, слегка даже насмешливая… Но мистер Тодхантер прочесть этого не сумел.
— Послушайте, — мягко сказала мисс Норвуд, — а зачем это вам? Откуда это стремление отправить Николаса на север? Скажите мне, как своему другу.
— О, полно вам! — воскликнул мистер Тодхантер. — Только не говорите, что вы сами этого не понимаете!
— Кто знает, может, и понимаю, — негромко выговорила мисс Норвуд и улыбнулась чуть шире.
— Значит, вы заставите его уехать? — всерьез попросил мистер Тодхантер.
— Он уедет, я вам обещаю, — под стать всерьез ответила мисс Норвуд.
— Спасибо, — просто сказал мистер Тодхантер, облегченно вздохнул и заулыбался, глядя на хозяйку. Теперь он был убежден, что мисс Норвуд — жертва людского недоброжелательства и злой молвы. Видимо, так ей приходится платить за свое величие, за ревность, которую к ней питают, и так далее. Но всякий, кто узнает ее поближе, непременно оценит этот чудесный нрав.
— Сдается мне, мистер Тодхантер, — заметила страдалица с пленительно порочным смешком, — вы упустили свой шанс! А такие шансы, знаете ли, два раза в жизни не выпадают. Ведь я была в ваших руках… Ну, по крайней мере могла быть.
— Навряд ли это было бы честно, — подыграл ей мистер Тодхантер.
Мисс Норвуд склонила набок очаровательную головку.
— А разве все честно, когда война… и в других ситуациях?
Мистер Тодхантер, чувствуя, что он — хоть куда, радостно засмеялся своим кудахтающим смешком. Впервые за шесть недель он напрочь забыл про аневризму.
Ему свойственно было придерживаться наилучшего мнения о людях.
3
Пробило уже три, когда мистер Тодхантер поднялся, чтобы уйти, и сделал это с большим нежеланием.
— Это было восхитительно, мисс Норвуд, — произнес он, пожимая хозяйке руку. — Не припомню, чтобы когда-нибудь прежде получал такое удовольствие от обеда.
— Помилуйте, — улыбнулась дама. — Для своих друзей я просто Джин. «Мисс Норвуд» звучит ужасающе мрачно.