Суперинтендант встал и вышел из-за стола.

– Добрый день, сэр.

– Это проклятое дело с убийством Уинтропа, – скривил губы в брезгливой гримасе Фарнсуорт. – Что вы узнали? Мы не можем топтаться на месте. Репутация полиции достаточно пострадала. Мы до сих пор не можем прийти в себя после Джека Потрошителя и того вреда, который он нанес всем нам. Мы не можем допустить, чтобы это повторилось.

– Нет причины предполагать, что такое снова случится… – начал было Питт.

Но Фарнсуорт был слишком раздражен.

– Послушайте, суперинтендант!.. Конечно, это может повториться, если маньяк из Гайд-парка останется на свободе. Думаете, он ограничится одним убийством? – Он сердито дернул головой. – А если это банда грабителей, один дьявол знает откуда взявшихся, то этих не так легко будет остановить. Город охватит паника, люди станут бояться выходить из дома, полгорода парализует…

– Капитан Уинтроп не был ограблен.

– Тогда это сделал маньяк.

– Капитан не оказывал сопротивления, борьбы не было…

Питт с трудом сдерживал себя. Он понимал, что Фарнсуорт напуган. Политическая обстановка в стране слишком напряжена. События в Уайтчепеле вызвали волнения в стране, рост анархических настроений и насилия. Во многих крупных городах стало неспокойно. Снова открылась старая незаживающая рана – ирландский вопрос. Престиж монархии никогда еще не падал так низко. Достаточно искры, чтобы вспыхнул пожар разрушений, и для многих из них это означало потерю всего.

– Капитан был убит в прогулочной лодке. Он неосторожно свесил голову за борт, и ему одним ударом отрубили ее.

Фарнсуорт замер с застывшим лицом.

– О чем вы говорите, Питт? Вы хотите сказать, что это сделал кто-то, кого он знал, и знал хорошо, не так ли? Что мог делать капитан флота Ее Величества в прогулочной лодке ночью на озере Серпентайн в обществе приятеля, прихватившего топор? Какой-то абсурд… Слишком все это мерзко, Питт, слишком мерзко.

– Я знаю, сэр.

– Кто он, этот несчастный? Какова его личная жизнь? Что из себя представляет его жена? Это слишком скандальная история, и вам придется приглушить ее, если это еще возможно. Верю, что вы это понимаете. – Он пронзил Питта острым взглядом.

– Я никогда не стремился выставлять напоказ человеческие беды и пороки, – заметил Томас.

Это был явный намек, и Фарнсуорт понял его.

– Уинтропы – очень известная семья, у них огромные связи, – наставлял он Питта, переминаясь с ноги на ногу. – Не делайте такое лицо, суперинтендант. Я понимаю, что все придется решать вам…

Он прикусил губу и оценивающим взглядом окинул Томаса, что-то обдумывая. Тот терпеливо ждал.

– Вам будет нелегко, – сказал наконец Фарнсуорт.

Замечание было столь банальным, что Томас не счел нужным отвечать на него.

Фарнсуорт снова помолчал, продолжая смотреть на Питта.

– Вам нужны связи, – медленно и значительно произнес он. – Что вполне возможно. Таким личностям, как вы, кто сам, собственными усилиями выбился в люди, влиятельная поддержка не помешает.

Томас ощутил нечто похожее на страх, но опять промолчал.

– Несколько влиятельных друзей – и многое можно сделать, – убежденно говорил Фарнсуорт. – Конечно, друзей, способных помочь.

Ощущение опасности внезапно прошло. Питт понял, что это не то, чего он опасался, и вдруг почувствовал, что облегченно улыбается. Фарнсуорт тоже улыбнулся.

– Молодчина, – похвалил он и одобрительно кивнул. – Это откроет вам многие двери, продлит карьеру. Драммонд это понял, вы ведь знаете.

Тут у Питта все похолодело внутри. Нет, он не ошибся. Фарнсуорт намекал на «Узкий круг», тайное общество, якобы благотворительное, а на самом деле несущее зло. В их сети по доверчивости угодил Драммонд – и горько сожалел потом. Вступление в это братство означало бы отказ от верности самому себе и собственной совести ради того, что некая невидимая армия людей обязуется помогать тебе любыми способами, любой ценой и тогда, когда посчитает нужным. Цена за отступничество – бесчестье или даже смерть. Вступивший в братство знает не более шести его членов, и то лишь в крайнем случае. Он не ведает, кому присягнул в верности и во имя какой цели.

– Нет! – Слово сорвалось с губ неожиданно. Питт даже не понял, как это глупо. Но он почувствовал, что его загоняют в угол, что мрак жуткой тайны вот-вот поглотит его. – Нет, я… – Он умолк и, сделав глубокий вдох и выдох, наконец ощутил себя свободным.

Лицо Фарнсуорта вспыхнуло и потемнело от гнева. Глаза недобро сверкнули.

– Вы совершаете ошибку, Питт, – процедил он сквозь зубы.

– Я не член вашего общества. – Томас постарался, чтобы его голос звучал как можно тверже.

– Если хотите преуспеть, советую стать им. – Фарнсуорт глядел на него без улыбки. – Иначе двери перед вами захлопнутся. Я знаю, о чем говорю. Это дело надо немедленно раскрыть. – Он жестом указал на окна и улицу за ними. – Вы видели газеты? В городе вот-вот начнется паника. У вас три дня, Питт, а потом я жду от вас результатов. Кстати, и по другому вопросу тоже. Вам нужны друзья, поверьте мне. Очень нужны.

С этими словами он вышел, не закрыв за собой дверь. Питт слышал его шаги на лестнице.

Глава третья

В окна неслись голоса продавцов газет. Убийство в Гайд-парке все еще не сходило с первых полос, однако Шарлотта уделяла этому делу своего мужа меньше внимания, чем обычно. Виной этому стали заботы о ремонте дома. Теперь ее беспокоил потолок в комнате, которой предназначалось стать гостиной. Мастер, худой мрачный человек лет тридцати, с длинным носом, вместе с ней смотрел на потолок, тряс головой и возражал на каждое ее слово.

– Это невозможно, мэм. Я уверен, что вы все равно ничего не поймете, если я вам объясню. Но, говорю вам, это невозможно. Слишком разрушен, слишком.

Шарлотта смотрела на отвалившуюся лепнину карниза.

– Но это всего лишь каких-то два фута. Разве нельзя их восстановить?

– Нет. – Мастер снова решительно мотнул головой. – Это будет смотреться как грубая заплата. Я этого не сделаю, потому что дорожу своей репутацией. – Он устремил на нее разочарованный взгляд.

– Нет, это не будет смотреться как заплата, если вы точно воспроизведете орнамент.

– Никто не приставляет к ветхой одежде заплаты из небеленой ткани, мэм. Разве вы не читаете Библию? [4]

– Читаю, но не тогда, когда должна читать инструкцию, как чинить потолки, – резко ответила Шарлотта. – Если не хотите сделать этот кусок, сделайте заново весь карниз с этой стороны.