– Леди живет рядом с Шепердс-буш? – саркастически спросил он. – Вы так полагаете, сэр?
– Но версия о маньяке, который убивает без всякой причины, тоже не выдерживает критики, – парировал Питт.
– Кажется, все связано с парком, – уверенно заметил Телман. – Иначе зачем надо было доставлять тело Йитса в коляске поближе к парку? Безопаснее было бы оставить его на Шепердс-буш. Стоило ли загружать его в коляску и все такое прочее? Зачем?
– Возможно, убийца не хотел оставлять его там, где убил, – предположил Питт, отошел от окна и сел на край стола. – Возможно, он доставил его в парк потому, что где-то здесь живет наш маньяк.
Телман открыл было рот, чтобы возразить, но передумал.
– Возможно. Или же любовница Арледжа и ее муж, я полагаю. Например, женщина не очень высоких нравственных правил, к тому же еще и любовница Уинтропа, а? Но только не толстого коротышки кондуктора. – Длинное костлявое лицо Телмана прорезала жесткая ухмылка. – Интересно было бы познакомиться с этой дамой.
Питт встал.
– Придется поискать ее завтра. А вы узнайте наконец, где были убиты Арледж и Йитс.
– Слушаюсь, сэр. – Все еще ухмыляясь, Телман поднялся со стула и покинул кабинет начальства.
Понадобилось еще два долгих дня кропотливой работы, обсуждения всех, даже малосущественных деталей, встреч и бесед, обрывков чьих-то воспоминаний, знакомств, которые предстояло запомнить, пока Питту наконец удалось определить примерный круг знакомств Арледжа. После этого он занялся трудным делом постепенного отсеивания тех, кто не вызывал подозрений. Порой его охватывало отчаяние. У всех находилось неопровержимое алиби, и все связи были вне подозрений.
Усталый, не чувствуя ног под собой, Питт наконец очутился перед дверью весьма уважаемого бизнесмена, щедро поддерживающего маленькие оркестры, которыми часто дирижировал Эйдан Арледж. Возможно, у мистера Карвела жена красавица?
Дверь открыл высокий дворецкий с длинным с горбинкой носом и надменно поджатыми губами.
– Добрый вечер, сэр. – Он окинул вопросительным взглядом непрошеного гостя и, кажется, остался не очень доволен тем, что увидел. Уверенность на лице Питта как-то не вязалась с его мятой одеждой и пыльной обувью.
– Добрый вечер, – ответил Томас и, пошарив в карманах, протянул визитную карточку. – Прошу извинить за столь поздний визит без всякого предупреждения, но дело не терпит отлагательств. Могу я поговорить с мистером и миссис Карвел?
– Я справлюсь у мистера Карвела, сможет ли он принять вас, сэр.
– Я также хотел бы поговорить с миссис Карвел, – настаивал Питт.
– Это невозможно, сэр.
– Это очень важно.
Дворецкий удивленно вскинул брови.
– Миссис Карвел не существует.
– О!
Как ни странно, Питт почувствовал разочарование. Он понимал, что даже если Карвел – близкий друг Арледжа, как свидетельствуют полученные им сведения, и хорошо осведомлен о личной жизни погибшего, он едва ли что-нибудь скажет полицейскому.
– Так вы хотите видеть мистера Карвела, сэр? – раздраженно переспросил дворецкий.
– Да, пожалуйста, – ответил Питт, скорее с досадой, чем с надеждой.
– Тогда прошу следовать за мной, я сейчас доложу о вас.
Повернувшись, дворецкий проследовал в небольшой, со вкусом обставленный кабинет, обшитый деревянными панелями. Стены были уставлены шкафами, книги в которых, судя по кожаным корешкам, были читаны не раз. Они стояли, аккуратно подобранные по тематике, а не по цвету переплетов.
Томас ждал не более пяти минут. За это время он успел прочитать названия некоторых книг и был поражен диапазоном знаний, заключенных в этих томах: история театра, энтомология, средневековая архитектура и, наконец, руководство по выращиванию роз. Дверь открылась, и Питт увидел перед собой мужчину лет сорока пяти. Его светлые волосы уже были тронуты сединой на висках, лицо свидетельствовало о ярко выраженной индивидуальности и уме. Пожалуй, его никто не назвал бы красивым, поскольку кожу испортили оспины, да и зубы были неровны, но в глазах его были заметны юмор и проницательность. Он сразу понравился Питту.
– Мистер Карвел?
– Да? – Вид у того был встревоженный. – Суперинтендант Питт? Я сделал что-нибудь не так? Но я ни о чем таком и не подозреваю.
– Сомневаюсь, что есть что подозревать, сэр, – честно ответил Томас. – Я зашел на тот случай, если вы хоть что-нибудь знаете и можете помочь.
– О господи, да чем же? – Карвел приблизился и рассеянно махнул рукой, приглашая Питта сесть. Сам он уселся на другой стул. – Нет, не думаю, что могу сообщить хоть что-нибудь полезное для полиции. Я деловой человек и ничего не знаю о преступлениях. А что, кто-то выманил у кого-то некую сумму?
У него был такой невинный вид, что Питт почти сразу решил отказаться от дознания. И только из-за необходимости как-то оправдать свой приход он продолжил расспросы.
– Насколько я знаю, нет, мистер Карвел. Это все из-за смерти мистера Эйдана Арледжа. Полагаю…
Он запнулся. Лицо Карвела смертельно побледнело. Тот был, по-видимому, настолько сильно и горестно поражен, что Питт даже испугался за него. Казалось, Карвел задыхается. Томас до этого собирался сказать: «Наверное, вы были с ним знакомы», но сейчас подобное замечание было бы просто нелепым.
– Не принести вам стакан воды? – предложил он, вставая. – Или бренди? – И оглянулся вокруг в поисках графина или еще какого-нибудь сосуда со спиртным.
– Нет, не надо, извините, – пробормотал, запинаясь, Карвел, – я… я… – и замолчал, не зная, что сказать. Он не мог произнести ни слова и просто моргал.
Наконец Питт усмотрел графин – наверное, с мадерой, но это все же лучше, чем ничего. Стакана он не нашел, так что просто-напросто поднес графин ко рту Карвела.
– Да – я, – пробормотал, по-прежнему заикаясь, хозяин дома, затем отпил большой глоток и откинулся назад, тяжело дыша. Его лицо несколько порозовело, и Питт, поставив графин на стол рядом с собой, опять сел. – Спасибо, – сказал несчастным голосом Карвел, – и пожалуйста, извините. Не представляю, что это на меня нашло. – Но горестное выражение его лица не позволяло заблуждаться относительно того, что именно столь драматически лишило его самообладания.
– Извинения не требуются, – ответил Питт, чувствуя к нему странную, щемящую жалость. – Это мне следовало бы просить у вас извинения. Очень неуклюже с моей стороны вот так, без обиняков, заговорить о деле. Могу предположить, что вы были чрезвычайно привязаны к мистеру Арледжу.
– Да-да, мы были друзьями долгие-долгие годы. По сути дела, с юности. И это такая страшная смерть… – Голос у него охрип от переполнявших его чувств.
– Да, это так, – согласился Питт, – но, думаю, вы можете быть уверены, что он не успел ничего осознать. Один быстрый удар, и он потерял способность чувствовать. Это страшно только для тех из нас, кто знает все подробности.