Я продолжал недоуменно хмуриться, а Целитель довольно улыбнулся:
– Артефакт втягивает силу «искры» в себя… – Целитель похлопал ладонью по белому клинку. – Она все еще здесь. Я уверен в этом.
Я прищурил глаза:
– Хочешь сказать, что у меня в руках сундук с сокровищем?
– С бесценным сокровищем, если быть точным. «Гаситель» копил его тысячи лет. Тальки, Осо, Кавалар и другие, неизвестные нам носители «искр». Весь их потенциал, все их возможности прячутся в этом маленьком ножике. Представляешь, что это такое?!
Я представлял. Надо думать, останься жив Рован и догадайся он о возможностях «Гасителя Дара», он бы локти кусал, что оставил эту штуку в шее Проказы!
– Он как десятки, сотни Огоньков. Я собираюсь вытащить из него силу погибших и обратить ее против Митифы. С этим потенциалом у нас есть шанс победить. Положить Проклятую на лопатки!
– И ты можешь это сделать?
Он тут же перестал радоваться и с сожалением ответил:
– В теории. Я перепробовал несколько сотен плетений. Рисовал их. Принцип почти тот же, что и во время пробуждения Лепестков…
Он осекся, поняв, что сболтнул лишнее, и я насмешливо поднял бровь, скрывая удивление:
– Продолжай, приятель. Я вижу, ты просто кладезь информации.
– Мы давно хотели рассказать, – мягко сказала Рона, сглаживая неловкость.
– И то радует, – хмыкнул я.
– Я обманул Тиф, – признался Шен. – Это знание было не для нее.
– То есть, ты умеешь их пробуждать?
– Я знаю, как это сделать, – уклончиво ответил Целитель. – Надо всего лишь попросить их проснуться, как сделал я, когда нас прижала Аленари. Плетение совсем простое.
Он нарисовал в воздухе какой-то вычурный завиток, и Рона с сожалением сказала:
– Совсем простое? Ты не прав. Оно очень сложное и доступно лишь тебе. Целителю. Ни у кого другого не получится так замкнуть силы на Доме Любви. Совершенный узор… но очень нестабильные точки выхода.
Он просиял, но тут же скромно отметил:
– Оно еще очень грубое. Над ним работать и работать. Иначе, воспользовавшись, можно отправиться к гову на кулички.
Я прочистил горло и напомнил:
– Так что насчет «Гасителя Дара», умник?
– Плетение, которое на нем надо использовать – очень похоже на это. Я попробовал на днях, и он отозвался.
Я не стал спрашивать, когда Шен успел это провернуть, если учитывать, что нож всегда висит у меня на поясе. Но, услышав в его голосе сомнение, поинтересовался:
– И в чем же дело?
– Отзыва мало. На «Гаситель» следует настраивать собственную «искру» и делать это за несколько ун до начала схватки.
– То есть, ты до самого последнего момента не будешь знать, сработает эта штука или нет?
Он посмотрел на меня:
– Я знаю, что он сработает.
– А почему бы не убедиться в этом наверняка пораньше?
Целитель замялся, затем сказал:
– Я не уверен, что смогу остановить поток и вновь замкнуть его.
Я перевел взгляд на Рону:
– То есть, вы собираетесь вышвырнуть бесценный клад буквально в воздух?
Против этого я не возражал. Что там будет, и чего не останется в ноже – меня не интересовало, лишь бы он выполнил свое прямое предназначение.
– Но это еще не все, – сказал Шен. – Ты говорил про тузы в рукаве. Так вот мой последний – мы не должны убивать Митифу. Я хочу вернуть Лаэн. Вселить в тело Проклятой. Сделать то, чего хотела для себя Убийца Сориты.
Первым моим желанием было расхохотаться. Темная «искра» явно не пошла ребятам на пользу, и ненасытность их желаний перешла все возможные границы. Но, заглянув в серьезные глаза Целителя, я понял, что он не только не шутит, но и верит в свои слова.
– Тебе не кажется, что ты вываливаешь на нас с Лаэн слишком много новостей для одного дня?
Он пожал плечами:
– Я давно это задумал. Тиф очень старалась помочь мне понять, как это делается. Пришло время осуществить планы.
– Значит, давно? – я почувствовал, что закипаю. Лаэн, в отличие от меня, сидела тихо-тихо. Едва дыша.
– Сразу после Брагун-Зана, – негромко ответила Рона. – Именно поэтому мы и отправились за вами.
– Отрадно слышать, что о ваших намерениях мы узнаем только сейчас, – с сарказмом произнес я.
– Не хотел давать вам с Лаэн ложную надежду, – оправдался Целитель. – Вдруг у меня ничего бы не получилось.
– У тебя и так пока еще ничего не получилось. Так когда же появилась мысль, что ты можешь это сделать, человек полный загадок?
Он улыбнулся:
– В день, когда мы впервые встретились с Тиа и едва ее не прикончили, ударивший луч света выжег в моей памяти это плетение. Захотел бы не забыл. Конечно, я сильно доработал его. Теперь «искра» перенесшегося не будет разгораться долго, да и контроль над телом не понадобится восстанавливать несколько недель, не говоря уже о белых глазах. После гибели Тиф в Брагун-Зане, я подумал, что тело Кори – идеальное вместилище для Лаэн. Оно отлично помнит тьму и свет. То, о чем говорила Дочь Ночи. И это лучше, чем какая-нибудь сумасшедшая.
– Отлично, – вкрадчиво сказал я. – Допустим, я верю, что мы найдем Проклятую. Верю, что ты побьешь Митифу одной левой. Верю, что вернешь Лаэн к полноценной жизни. Верю, что все пройдет гладко. Но что, если ты потерпишь неудачу? Что тогда, о великий Целитель грядущего?
– Если ты поймешь, что дела складываются совсем неважно, – беспечно отозвался он, – то убьешь Проклятую одной из тех двух стрел, что лежат у тебя в колчане. Мы с Роной достаточно измотаем ее, чтобы у тебя появилась такая возможность.
Я кивнул.
Я согласился.
В тот день у нас с Лаэн вспыхнула нереальная надежда. И в то же время все мы понимали, что, возможно, мне своими руками придется лишить Ласку новой жизни.
Рона нервничала. Водила языком по пересохшим губам и смотрела туда, где прятался Шен.
– Как ты можешь оставаться таким спокойным? – тихо спросила она меня, когда прошло уже больше нара.
Я хотел пожать плечами, но передумал и ответил:
– Война тренирует разные способности. В том числе и проявлять терпение. Сейчас от меня ничего не зависит, так зачем волноваться? Это лишь помешает мне. Я стану несдержаннее и выдам себя раньше времени. Или промахнусь. А это приведет нас лишь к одному – смерти.
– Наверное, я просто переживаю за сестру.
Я прикрыл глаза и улыбнулся:
– Ты считаешь, что она нуждается в твоей защите?
– Я старшая и обязана заботиться о ней.