Теперь молчание воцарилось надолго. Говорить было не о чем. Каждый думал о своем.
2
Вернулся подполковник Палько. Его рейс будет только завтра. Нет ничего и на Кандагар – специально для Невского поинтересовался. Вместе отправились на обед. Это – неподалеку в похожей палатке. Желающих было немного. Получили на раздаче тарелки с горячими щами и бесформенной белой массой с рыбными консервами под томатным соусом, стакан компота. Еще заранее Леонид Львович предупредил, что здесь все выдается бесплатно («настоящий коммунизм!»), поэтому Александр не насмешил никого, как подобный же новичок – старший лейтенант, который долго искал, кому же отдать свои кровные деньги за такой «чудный и „вкусный“ обед». Щи были очень горячие и на такой жаре просто не «лезли» в горло. Бесформенная белая масса оказалась сухой картошкой, разведенной водой. В жизни не пробовал ничего хуже! Зато рыбные консервы («красную рыбу») поел со вкусом – не успела еще надоесть.
После обеда лежали с новым знакомым на соседних кроватях, читали книги.
Утром после завтрака (все та же «красная рыба» с сухой картошкой) подполковник Палько отправился на свой самолет. Невский проводил его до забора с колючей проволокой. Без посадочного талона часовой никого не пропускал. Больше они никогда не виделись с Леонидом Львовичем, но был благодарен судьбе, что свела их вместе. Как-никак, свои «первые шаги» в чужой стране сделал с его подсказками. Дальше было уже проще.
Появились новые знакомые. Кровать Палько пока никто не занял, но с другой стороны оказался старший лейтенант Спесивцев Евгений, с которым прилетел одним бортом. Теперь вместе ходили с ним в столовую. Парень как-то стремительно «опускался»: престал бриться, умываться по утрам, практически перестал разговаривать, по целым дням лежал и смотрел в потолок палатки. Он тоже первый раз прилетел в Афган, но был в очень подавленном настроении.
Минуло еще три дня после отъезда подполковника, а за Невским так никто и не приходил. Сам он забегал каждое утро к дежурному, справлялся о своей судьбе. Но там каждый раз лениво пожимали плечами. Похоже, что будущая служба старшего лейтенанта была им глубоко «до фонаря».
Все дни читал напролет, даже выходил из палатки, раздевался до пояса и подставлял малозагорелую спину под щедрое афганское солнце. Читал и стоя, и сидя на табуретке, поставив обе ступни на перекладину. Однажды даже произошел забавный случай. Невский сидел в своей полюбившейся позе и читал очередную «Роман-газету», из палатки вышел хмурый Женя Спесивцев, буркнул что-то и отошел за спину Александра. Прошли не более пяти минут, как табуретка доктора подпрыгнула на месте и отскочила в сторону. Подумалось, что это Женька зачем-то пнул ее, Александр сердито обернулся. Но новый товарищ стоял от него метрах в пяти и со страхом смотрел на Невского. Быстро вскочил с табуретки и почувствовал через подошву ботинок дрожь земли. Это было землетрясение. А из палатки выбегали перепуганные обитатели. До глубокой ночи потом только и говорили об этом случае. Впрочем, в палатках никому ничего и не грозило. Иное дело в городе – было серьезно повреждено множество зданий.
За несколько дней солнечных ванн, кожа Невского хорошо «подрумянилась». Теперь он, если и не сравнялся с «афганцами», то уже не выглядел «белой вороной». Начал уже привыкать к роли «ожидающего», находя в этом даже плюсы: читай, загорай, смотри кино. «Райская жизнь».
Утром его сильно удивил Женька Спесивцев. Старший лейтенант даже в сумраке палатки светился счастьем. Он взял ничего не понимающего Невского за руку и вывел его из палатки.
– Смотри на меня, – ликуя, воскликнул Евгений.
– А что я должен увидеть? – Спросил Александр и тут же ужаснулся. – Боже, ты весь пожелтел! У тебя совершенно желтые белки глаз.
– Вот! Я же и говорю.
– А чего ты так радуешься? Это же беда.
– Дурак, ты, доктор, раз не понимаешь. Теперь меня отправят на лечение в Союз, и я уеду из этого «долбаного Афгана». Глядишь, не вернусь сюда больше. Сработало!! Зря что ли я пил мочу желтушника еще перед отправкой. Я уже начал волноваться. Ура, я поеду домой! Хочешь, дам тебе тоже такой шанс?
Невский даже шарахнулся от него:
– Сука ты, старлей! Думал ты нормальный парень, а ты…
– Придурок, вот и служи здесь, калечь свое здоровье. А-то и убить могут. А я еще поживу.
Но Невский его больше не слушал, ушел в палатку. Через час постель Спесивцева опустела.
Неприятное ощущение от этого разговора оставалось до самого обеда. А после обеда в палатке появился повод выпить. Капитан-танкист накануне выписался из госпиталя Кабула, где лечился после боевого ранения в грудь. Ожидал отправку в Кундуз. Утром его вызвали в штаб армии, где вручили орден «Красной Звезды». Орденоносец был счастлив – «Награда нашла героя».
Наряду с несколькими другими офицерами Невский тоже получил приглашение в «узкий круг». Закуски было мало, зато водка – настоящая, из Союза. Ее капитан купил здесь, на «Пересылке» у «шустрых сержантов».
Орден «обмыли», как положено. Поздравили танкиста. Начались разговоры по душам. Невский оказался единственным новичком в Афганистане. Все остальные уже успели понюхать пороху. Рассказы сыпались друг за другом, учили-просвещали доктора.
– Давайте еще лучше выпьем, ибо красные глаза не желтеют, то бишь желтухи не будет, – прервал рассказы седоусый майор. – Я видел тут одного несчастного. Уже пожелтел, а послужить в Афгане даже не успел. Бедняга.
Невский не стал им ничего говорить об этом «несчастном». Бог ему судья.
– Док, ты знаешь, как здесь говорят о разных местах службы? – Старший лейтенант с черным от загара лицом хитро посмотрел на Александра. Тут же стал торжественно декламировать: «Если хочешь пулю в зад – поезжай в Джелалабад»; «Если хочешь жить в пыли – поезжай в Пули-Хумри»; «Если хочешь ты загар – поезжай-ка в Кандагар».
– Вот, я и поеду за загаром, – Невский достал свое «Предписание». – Тут указана воинская часть в/ч пп 71176. Вроде это и есть в Кандагаре.
– Точно, это у нас. Кандагарская бригада. – Круглолицый майор даже обрадовался. – Я там служу второй год по артвооружению. Значит, ты на место убитого начмеда едешь? Сам я пару дней оттуда, приезжал в штаб по делам. Помню об этом погибшем капитане. Вроде чуть более недели прошло. Быстро в кадрах работают.
– Нет, я на должность хирурга еду.
– Тогда понятно. Вместе и полетим. Только в Кандагаре не только красивый загар. Там еще самые красивые женщины Афгана служат. А еще – это родина самых крупных и сочных гранатов, лучших в мире. Это я гарантирую. Наконец, для Кандагара подходят все присказки, которые тут Игорек приводил. Так что опасайся получить и пулю в зад. А уж пыли там хватает! Ну, доктор, будем вместе служить. Майор Леденец Виктор, можно без отчества. Прошу любить и жаловать.