— Дзенькую, пане-товажишу, — сторож неспешно спрятал деньги в потертый кожаный кошелек. — Не извольте беспокоиться, все буде в пожонтку…
— Ну вот и отлично, — улыбнулся дядя Викентий и тронул племянника за рукав. — Витя, нам пора…
Словно по команде они оба вытянулись, напоследок посмотрели на памятник и пошли к выходу, где за оградой их дожидался автомобиль…
* * *
Этим утром дядя Викентий был чем-то взволнован. Одетый в бриджи, сапоги и мягкую домашнюю куртку с бранденбурами, он стоял в дверях, выходивших на балкон, со всех сторон окруженный деревьями сада, и, как всегда в затруднительные минуты, постукивал своим ключом-талисманом по свежеокрашенному косяку.
Из этого состояния его вывел слабый шорох, послышавшийся сзади. Дядя Викентий оглянулся и увидел Стефу, которая только что вошла в комнату с небольшим подносом в руках.
— Доброго ранку, пане Викентию, — поздоровалась Стефа.
— Доброе утро, — дядя Викентий перестал стучать ключом и повернулся. — Что там у тебя?
— Кава, пане Викентию… Пани наказал сюда принести.
Она поставила поднос на стол и, отступив на шаг, спрятала руки под фартук.
— Кофе? Откуда? — удивился дядя Викентий и, подойдя к столу, взял в руки маленькую чашечку-филижанку.
Попробовав духовитый напиток, дядя Викентий прижмурился.
— Божественно!
— Можно сказать пани, что вам сподобалось? — сдержанно усмехаясь, спросила Стефа и добавила: — Бо це ж вона сама готувала.
— Если сама, то всенепременно… — Дядя Викентий сделал пару глотков и, наслаждаясь почти забытым вкусом свежемолотого кофе, приказал: — И передай, что я сам хочу ей это сказать.
Стефа неслышно исчезла за дверью, а дядя Викентий устроился в кресле, не спеша допил кофе, поставил чашечку на стол и задумался. И снова в его руке словно сам по себе возник латунный ключ, только теперь дядя Викентий стучал им не по косяку, а по фасонному изгибу гнутого подлокотника.
Трудно сказать, сколько бы он так просидел, если бы Эля, заглянув в комнату, не позвала:
— Дядя Викентий… К вам можно?
— Заходи, деточка, заходи!
Дядя Викентий встал с кресла и приосанился.
— О, какой вы сегодня элегантный, — с очаровательной улыбкой отметила Эля.
— Не льсти мне, деточка, не льсти. К сожалению, все в прошлом, — слегка пококетничал дядя Викентий и поинтересовался: — Кстати, где это сумела раздобыть кофе?
— А это не я. Это оно… — Эля покрутила надетое на палец серебряное колечко.
— Как это? — искренне удивился дядя Викентий.
— Очень просто. Вчера захожу я к пану Франеку, у него тут рядом продовольственная лавочка, так он все заглядывался на алмазы, заглядывался, а потом полез куда-то и достал пакетик. Говорит, это, пани, только для вас… Вот так-то вот.
— Подозреваю, тут не только кольцо… — Дядя Викентий шутливо погрозил Эле пальцем и закончил: — А за кофе благодарю. Взбадривает. Я и то вроде как помолодел.
— Нет, дядя Викентий, вы у нас еще ого какой молодец, — возразила Эля и пошутила: — Жениться можете!
— Ну, тогда шляпу на голову, — дядя Викентий показал жестом, какой широкополой она должна быть, — и марш-марш в город искать невесту! Так?
— Только так! — рассмеялась Эля и, подхватив со стола пустую чашечку, вышла из комнаты.
Проводив Элю взглядом, дядя Викентий опять задумался. Только теперь вместо того чтобы постукивать ключом по чему-нибудь, он зачем-то весьма внимательно разглядывал замысловатую бородку. Потом спрятал ключ в карман и начал переодеваться.
Это не заняло много времени, так как он только снял свою домашнюю куртку и вместо нее надел старомодно приталенный, но еще весьма добротный пиджак. Покрасовавшись перед зеркалом, дядя Викентий воровато, словно школьник, собирающийся сбежать с уроков, выглянул в коридор и, убедившись, что там пусто, постарался как можно незаметнее уйти из дома.
Примерно через полчаса он уже шагал в центре города, по пути любуясь вычурными фасадами, путаницей старых улиц и вообще всем, что было вокруг. Навстречу ему шли прохожие, катили по брусчатке автомобили, цокали подковы першеронов, тащивших тяжелые, снабженные тормозами грузовые телеги, а по обособленным рельсам шел полуоткрытый трамвай, за которым гнались на открытом «виллисе» три хохочущих офицера.
Дядя Викентий не торопясь миновал несколько крученых переулков и наконец остановился у въезда в какой-то небольшой дворик. Видимо, решая, входить или не входить, пару раз заглянул под арку, и пока он колебался, из-за угла вылетел тот самый «виллис». Завизжали тормоза, и вездеход как вкопанный остановился метра за четыре от въезда.
Его пассажиры, видимо бывшие крепко подшофе, о чем-то громко спорили, потом один из них выскочил на тротуар, а «виллис», ревнув мотором, помчался дальше. Офицер, выпрыгнувший из машины, сначала пьяно топтался на месте, ткнувшись сначала в одну сторону, потом в другую и, наконец, тупо уставился на дядю Викентия.
— Ты… русский?
— Русский, — дядя Викентий едва заметно усмехнулся.
— Это хорошо… — Офицер пьяно покачнулся. — Туалет где?
— Не знаю, — пожал плечами дядя Викентий. — Вроде нету.
Офицер принялся растерянно оглядываться по сторонам, а дядя Викентий, не обращая внимания на пьяного, прошел вглубь двора, поднялся на длинную каменную галерею, опоясывавшую дворик, остановился возле резной двери и, достав из кармана свой латунный ключ, уверенно вставил его в прикрытую такой же латунной крышечкой ключевину.
Старинный ключ легко повернулся в замке, двери раскрылись, и дядя Викентий очутился в полутемной квартире. Какое-то время он ждал и, только услыхав шум воды в ванной комнате, пошел туда. Он еще немного постоял перед полупрозрачными дверями, через которые проникал свет, потом осторожно нажал ручку и через щелку увидал женщину, которая стоя принимала душ. Услыхав скрип двери, она повернула голову и, ахнув, принялась одновременно хвататься за краны, чтоб закрыть воду, за халат, чтоб хоть как-то прикрыться, и за полотенце, которым напрасно пыталась вытереть с лица воду.
— Кто вы? — женщина выронила полотенце и прикрылась халатом. — Как вы сюда попали?
Нарочито медленно дядя Викентий снял с носа пенсне и, показывая женщине латунный ключ, негромко спросил:
— А это ты не узнаешь?
— Янчику? — ахнула женщина и растерянно ухватилась за воротник халата. — Ты… Ты сохранил ключ?
— Но ведь и ты не поменяла замок…
* * *
Начальник сидел в своем кабинете и сосредоточенно изучал документацию. За окном комнаты кипела обычная повседневная жизнь. Куда-то спешили пешеходы, урчали моторами автомобили, и время от времени из-за угла появлялся очередной трамвай, требовательными звонками освобождая проезд.