Book.

30 июля к фронтовому контрудару также присоединился 23-й танковый корпус, он был последним введенным в бой подвижным соединением танковых армий. В наступлении поначалу участвовала одна 189-я танковая бригада, 99-я танковая бригада фронтом на запад прикрывала фланг корпуса Хасина. Потери бригады за день составили 11 Т-34 и 12 Т-70, т. е. больше половины первоначального состава. На старом направлении ситуация была без изменений. Получившая маршевую роту в количестве 9 КВ 158-я танковая бригада 31 июля атаковала в прежнем направлении, танки прорвались в глубину обороны противника без пехоты. 10 КВ были сожжены «термитными» (скорее всего, кумулятивными) снарядами.

31 июля 23-й танковый корпус вновь перешел в наступление, на этот раз двумя бригадами и 99-й, и 189-й. Наступающие танки были встречены огнем ПТО и вкопанных в землю танков. Танковый батальон 99-й танковой бригады прорвался в глубину обороны противника, в Сухановский, но связь с ним была потеряна, и его судьба осталась неизвестной. В журнале боевых действий Верховного командования вермахта эти события описывались так: «В районе севернее Калача наши наступающие войска отражают атаки танковых групп противника, частично переброшенных с других участков, частично же тех, что пытаются вырваться из окружения». Гальдер в своем дневнике 31 июля 1942 г. записал: «Положение 6-й армии улучшилось. Противник снова наступает, подтягивая свежие силы, но все его атаки отбиваются. Положение с боеприпасами и горючим нормализовалось». Удары по главным силам XIV танкового корпуса были делом трудным и изматывающим, а надежды на успех — призрачными.

В конце июля были сменены командующие резервными армиями, считавшиеся недостаточно подготовленными для ведения боев в сложной обстановке на важнейшем направлении. Командармом-62 вместо В. Я. Колпакчи был назначен генерал-лейтенант А. И. Лопатин (ранее командовавший 9-й армией Северо-Кавказского фронта), а в командование 64-й армией вместо В. И. Чуйкова вступил генерал-лейтенант М. С. Шумилов. 5 августа задача управления войсками Сталинградского фронта была упрощена: по директиве Ставки ВГК № 170554 был образован Юго-Восточный фронт, которому отошли 64, 57 и 51-я армии.

Пехота вместо танков. В начале августа советские войска на правом берегу Дона все еще пытались перехватить инициативу и разгромить прорвавшуюся вплотную к Калачу танковую группировку противника. 1-я и 4-я танковые армии продолжали атаковать вклинившегося до Дона противника. С образованием Юго-Восточного фронта части 1-й танковой армии передавались в 62-ю армию.

Если в ходе первых контрударов 22-го танкового корпуса пехота в составе 4-й танковой армии практически отсутствовала, то в начале августа ситуация значительно улучшилась, прежде всего за счет передачи армии прибывших на фронт «дальневосточных» [81] дивизий. На 1 августа в составе армии Крюченкина числились 18-я стрелковая дивизия (резерв фронта, 12 024 человека), 205-я стрелковая дивизия (11 826 человек) и вышедшая из окружения группа Журавлева (потрепанные 184-я и 192-я стрелковые дивизии). Также 4-й танковой армии передавались 321-я и 422-я «дальневосточные» стрелковые дивизии. Однако здесь вмешались события на южном фланге фронта, 422-ю дивизию пришлось переправлять обратно через Дон и перебрасывать в район Абганерово (см. далее).

Танковый парк армии Крюченкина к 1 августа 1942 г. находился уже далеко не в блестящем состоянии (см. таблицу).

НАЛИЧИЕ ТАНКОВ В ЧАСТЯХ 4-й ТАНКОВОЙ АРМИИ НА 1 АВГУСТА 1942 г. [82]

Хорошо видно, что большую часть танкового парка 22-го танкового корпуса теперь составляли легкие и малые танки. Больше всего пострадала в боях 176-я танковая бригада, противостоявшая 16-й танковой дивизии. Прорвавшиеся в расположение 4-й танковой армии остатки 13-го танкового корпуса были переформированы в одну 169-ю танковую бригаду, включенную в состав 22-го танкового корпуса. Показанная в таблице 133-я танковая бригада, формально подчинявшаяся 4-й ТА, вскоре была изъята из подчинения Крюченкина и отправлена в район разъезда «74 км» к юго-западу от Сталинграда в связи с прорывом немецкой 4-й танковой армии. Тем не менее в 22-м танковом корпусе оставался еще достаточно многочисленный ремонтный фонд.

2 августа 22-й танковый корпус перешел в наступление совместно с пехотой вырвавшейся из окружения группы Журавлева. Впервые с момента ввода корпуса в бой его действия поддерживали пехота и артиллерия (до шестнадцати 76-мм орудий). В этот день в бою участвовали все четыре подчиненные корпусу танковые бригады, но продвинуться удалось всего на 2–3 км.

В отчете командира 22-го танкового корпуса говорилось:

«Стрелковые части, действующие совместно с корпусом, были слабо организованными и упорства в наступлении не проявляли. При первом огневом сопротивлении противника приостанавливали наступление и частью отходили в овраги, а частью окапывались на достигнутом в это время рубеже» [83] .

Учитывая известные ныне артиллерийские возможности VIII армейского корпуса, «первое огневое сопротивление» было устрашающим. В последующие несколько дней, до 3 августа, 4-я танковая армия продолжала атаки, но они уже были обречены на провал — от района Клетской до Дона занял прочную оборону VIII армейский корпус 6-й армии. К тому же соединения корпуса были существенно усилены. Так, находившаяся на направлении главного удара 4-й танковой армии 113-я пехотная дивизия на 1 августа в качестве средств усиления располагала 521-м батальоном истребителей танков, 177-м и 244-м батальонами штурмовых орудий (оба, имевшихся в корпусе в целом!), 733-м дивизионом 210-мм гаубиц и 631-м дивизионом 105-мм пушек [84] . По состоянию на 30 июля в составе двух указанных батальонов штурмовых орудий было 5 StuGIII kurz, 11 StuGIII lang [85] . Кроме того, в качестве противотанковых в донесениях корпуса проходили 6 88-мм зениток. Таким образом, как противотанковые, так и артиллерийские возможности немецких соединений, противостоящих армии Крюченкина, позволяли уверенно держать фронт и отражать атаки.

На 3 августа в 22-м танковом корпусе осталось в строю всего 43 танка: 15 Т-34, 10 Т-70 и 18 Т-60 [86] . Следует подчеркнуть, что основные потери были понесены от артогня противника, потери от ударов с воздуха составили 7 машин. Вместе с тем нельзя сказать, что игра шла в одни ворота. По состоянию на 2 августа в составе 177-го и 244-го батальонов штурмовых орудий насчитывалось боеготовыми 13 StuGIII kurz и 5 StuGIII lang [87] . То есть советским танкистам удалось несколько проредить парк длинноствольных «Штурмгешюцев», а тем временем были отремонтированы и введены в строй машины с «окурком», подбитые ранее.