— Спустись вниз, — прошептал я настороженному Юми. — Возле седла сверток. Там стрелы. Принеси их.
Пока вейя бегал, я на кулаках, пальцах и ладонях рассказал об увиденном находящемуся внизу Кальну. Тот понимал язык разведчиков и, кивнув, передал сведения Живру, который развернул лошадь и поскакал обратно. Сообщить сведения в отряд.
Кальн, оставив лошадей на Тиф, начал подниматься ко мне.
Я резко махнул ему, чтобы он оставался на месте, скорчив страшную рожу. Рыцарь с неохотой остановился, сжимая секиру…
Могу ли я бросить на весы жизни других людей и заплатить эту цену за одного Проклятого?
Да.
Могу.
И дело сейчас не только в мести, хотя она и стоит первой, надсадно воет в ухо, требует крови — так, что у меня сводит зубы.
Дело в том, что нельзя позволять ходить по земле такому выродку, как Рован. В нем давно не осталось ничего человеческого. Всесильное, могущественное, почти божественное чудовище, жестокое к любому, кто окажется рядом. Чудовище, считающее себя безнаказанным.
Это будет одно из немногих убийств, от которого я получу удовольствие. Я хочу попытаться сделать это, даже несмотря на то что до меня было несколько тысяч пытавшихся совершить то же самое. Тех, кто не сумел. И от кого давно не осталось ни костей, ни памяти.
— Вот так, собака!
Вернулся Юми и принес сверток.
Спасибо удаче, которая дала мне стрелу. С «Гасителем Дара» у меня было бы катастрофически мало шансов.
Я вытащил из колчана древко с белым наконечником и увидел, как Тиф внизу вздрогнула.
— Вот так, собака, — тихо шепнул Юми, вытащив костяную трубочку.
— Не торопись, — серьезно попросил я и глубоко вздохнул, так как начал испытывать азарт, забурливший в крови, словно я вступил на смертельно хрупкий лед.
У меня есть цель.
Дело, которое следует завершить.
И точка.
Могильных червей следует давить, иначе они сожрут тебя живьем.
Тиф поспешно забиралась ко мне, и в этот самый миг из шатра вылетела голова. Она упала в снег и, откатившись на ярд, остановилась. Затем появился Рован.
Он со злостью ударил по жаровне ногой, опрокидывая ее.
— Не надо бы тебе трогать Лаэн, — тихо сказал я.
Чувствуя на себе лихорадочный взгляд Тиа, встал во весь рост. Задержал дыхание. И рванул тетиву.
Щелчок, дрожание выплюнувшего смерть лука, нестерпимо яркое сияние наконечника, шлейф света за стрелой, предупреждающий окрик набаторца.
Поздно! Слишком поздно!
Горы, снег, дорога, лица людей и животы туч на мгновение озарила лиловая вспышка. Стрела нашла свою цель.
Гвардейцы, обнажив мечи, бросились по склону. Я уложил двоих из них, метя в сочленения между доспехами и незащищенные головы, а затем подоспела Тиф. Проклятая увидела Рована и стала поспешно спускаться вниз, перепрыгивая через камни.
Юми плюнул колючкой, и еще один из набаторцев упал, забившись в агонии, на его губах выступила пена. От остальных Дочь Ночи небрежно отмахнулась рукой, и южане рухнули, рассыпаясь пеплом.
Я опустил лук и с отстраненным интересом смотрел на тело чудовища, которое несколько минок назад считалось всесильным и несокрушимым.
Тиф уже стояла над бывшим Владыкой Смерча.
— Сколько их у тебя? — крикнула она мне осипшим голосом.
Я понял, что она спрашивает про стрелы, но ничего не ответил, подходя ближе.
Убийца Сориты, уяснив, что не дождется ответа, вновь перенесла все свое внимание на Проклятого. Не церемонясь, толкнула его ногой, перевернув на спину.
Стрела пробила дорогой морасский панцирный доспех насквозь, словно тот был из бумаги. Я подошел, выдернул ее из раны, с сожалением отметив, что наконечник сплавился в какую-то бесформенную бородавку. Сталь нагрудника Чахотки тоже была оплавлена.
На бледное заострившееся лицо беззвучно падали снежинки.
Тиа не смогла отказать себе в маленьком удовольствии — она поставила ногу на грудь мертвеца, склонилась над ним и мстительно прошептала:
— Ведь я говорила, что ты когда-нибудь споткнешься, мой друг. И это случилось. Как и обещала, я была в этот момент рядом. Гори в Бездне, ублюдок!
Она плюнула ему в лицо.
Рискуя переломать кости, с гребня к нам бежал Кальн. Удивительно, но он сразу понял, кто перед ним лежит. Пораженно остановился рядом, с опаской изучая мертвое тело и глядя на меня так, словно я только что своими руками создал Хару.
Тиф тем временем уже хозяйничала в шатре. Через несколько минок захлопали крылья и рядом приземлились Йанар с Йалаком. Йакар отправился с доброй вестью к отряду.
Йалак и рыцарь ошеломленно молчали. Меня начала бить запоздалая нервная дрожь…
Я все-таки смог достать эту гадину. Могильный Червь отправился в Бездну. Но остались еще двое. И я не был уверен, что в следующие разы все сложится так же удачно.
Разбуженные скоротечной схваткой горы вновь закутывались в снежные шубы и, успокоенные едва слышным шепотом сумерек, засыпали.
Москва
Июнь 2007 — февраль 2008
Алая Палата (Алый Орден) — подчиняется Наместнику. Заклинатели-демонологи, входящие в состав Ордена, борются с прорвавшими реальность мира Хары созданиями Бездны, а также с духами и призраками. В отличие от Ходящих, заклинатели не обладают «искрой», и их умение основывается на ритуальной магии, эликсирах, формулах и символических рисунках. Глава Алых — магистр Ордена.
Альсгара — крупнейший город южной Империи. Основан более тысячи лет назад на скалистом уступе недалеко от Устричного моря. Основной рост и развитие получил при Скульпторе, который отстроил два крупных храма Мелота, три первых кольца крепостных стен, Башню Ходящих, подземные катакомбы для стока вод, дворец Наместника и многое другое.
Бездна — по поверьям мира Хары, именно сюда попадают души грешников. Населена демоническими созданиями, которые порой умудряются прорваться во «внешние миры». Именно Бездна дает «тепло» «искрам» тех, кто обратился к темной стороне Дара.
Блазги — раса, живущая в Великих блазгских болотах на юге Империи. Большая часть блазгов никогда не покидает родину и крайне редко приходит в человеческие города.
Блазги считаются отличными бойцами. Во время Войны Некромантов они встали на сторону Империи и сформировали Болотный полк, ставший одним из самых эффективных и боеспособных подразделений Второй Южной армии. Имеют отталкивающую внешность, человеческая речь для них очень трудна, поэтому овладевают ею лишь единицы.