— Я уверен, они тоже это понимают, поэтому ты, Тесса, вероятно, находишься под постоянным наблюдением. Не исключено, что некоторым из твоих ближайших сотрудников вменили в обязанность контролировать всю твою деятельность и регулярно сообщать об этом правительству.
— Надеюсь, что ты не имеешь в виду себя?
— Только не говори мне, что тебе никогда не приходила в голову мысль, будто меня оставили возле тебя специально все в той же роли охотника за чужими секретами.
— Да, должна признаться, изредка у меня возникают такие мысли.
— Тогда запомни, что это не моя работа. Я подозреваю, что мне тоже не вполне доверяют, потому что я слишком близок к тебе. Больше того, я уверен, за мной тоже наблюдают, а каждый мой шаг тщательно анализируют. До тех пор, пока я тебе не надоел…
— Какой же ты бесчувственный, Крайл! Как ты можешь смеяться над такими вещами?
— Я не смеюсь. Я стараюсь быть реалистом. Если ты устанешь от меня, моя работа закончится. Несчастная Тесса будет работать хуже, чем счастливая. Следовательно, меня нужно будет немедленно убрать и заменить более приемлемым для тебя мужчиной. — В конце концов, твоя удовлетворенность намного дороже моей, и я признаю, что такой шаг будет вполне разумным. Теперь тебе понятен мой реализм? После такого объяснения Тесса неожиданно потрепала Крайла по щеке.
— Не беспокойся, — сказала она. — Кажется, я уже слишком привыкла к тебе. В молодости я была горячей и легко расставалась с мужчиной, если он мне наскучил, но теперь…
— Теперь это потребовало бы слишком больших усилий, да?
— Можно сказать и так, если такое объяснение тебе больше нравится. Наконец, я могу и любить — по-своему.
— Я понимаю, что ты хочешь сказать. Любовь без чрезмерной страсти может успокаивать. Но мне кажется, сейчас не самый лучший момент доказывать это. Сначала тебе придется обдумать твой разговор с Коропатским и пережить неприятную мысль о подозрениях в твой адрес; я имею в виду возможность фальсификации полета со сверхсветовой скоростью.
— Это я обдумаю позже. Сейчас меня немного беспокоит другое. Я тебе только что говорила об отсутствии у землян чувства космического пространства.
— Да, я помню.
— Вот свежий пример. Коропатский вообще лишен этого чувства, он даже не представляет себе масштаба космоса. Он предложил нам отправиться к Ближней звезде и найти Ротор. Интересно, как это можно сделать? Время от времени мы открываем новый астероид и теряем его, не успев рассчитать орбиту. Знаешь, сколько времени нужно на то, чтобы снова найти потерянный астероид? Даже со всеми нашими самыми современными приборами и устройствами на это иногда уходят годы. Космос очень велик, даже если иметь, в виду только пространство возле одной звезды. А Ротор очень мал.
— Это так, но в случае с астероидом мы ищем одно небесное тело среди сотни тысяч подобных. Напротив, возле Ближней звезды Ротор будет единственным в своем роде.
— За это нельзя ручаться. Даже если у Ближней звезды нет планетной системы в привычном для нас смысле слова, крайне маловероятно, чтобы звезда не была окружена множеством разных обломков. — Но эти обломки, как и наши астероиды, мертвы. Ротор — живое поселение; от него должно исходить излучение в самых разных диапазонах, и это излучение нетрудно будет обнаружить.
— А если Ротор — мертвое поселение? Тогда это всего лишь еще один астероид, и найти его будет почти невероятно. Мы можем так и не отыскать его, даже если потратим на это годы. Крайл не мог скрыть свои чувства. Тесса тихонько охнула, придвинулась к нему, положила руку ему на плечо и проговорила:
— Дорогой мой, ты же все знаешь. Ты должен смотреть правде в глаза.
— Я знаю, — с трудом выговорил Крайл. — И все-таки они могли выжить. Разве это не так?
— Могли, — с несколько наигранной веселостью ответила Тесса. — Тогда нам будет легче. Как ты сам правильно заметил. Ротор будет нетрудно обнаружить по излучению. И даже больше…
— Что больше?
— Коропатский хочет, чтобы мы доставили на Землю какое-нибудь вещественное доказательство нашей встречи с Ротором. По его мнению, это будет неопровержимым свидетельством того, что мы были в далеком космосе и возвратились на Землю, пролетев за месяц-другой несколько световых лет. Только… Что же конкретно мы смогли бы взять с собой? Предположим, мы найдем куски металла или бетона. Ну и что? Любой материал мы могли бы взять с собой с Земли; как доказать, что он принадлежал Ротору? Даже если мы отыщем что-то, что было только на этом поселении, все равно можно будет сказать, что это подтасовка. Другое дело, если бы Ротор оставался живым, работающим поселением. Тогда мы могли бы убедить одного-двух роторная вернуться на Землю на нашем корабле. Доказать личность роториан нетрудно по отпечаткам пальцев, узору сетчатки, генетической карте. На других поселениях или на Земле могут даже найтись те, кто лично знал нашего роторианина. В сущности, Коропатский говорил именно о таком варианте. Он подчеркнул, что Колумб из первого путешествия в Америку привез с собой американских индейцев. — Конечно, — Тесса тяжело вздохнула, — в обратный полет мы сможем взять только ограниченный груз, будь то живое существо или неодушевленный предмет. Когда-нибудь у нас будут большие космические корабли, не уступающие целому поселению, но пока мы строим крохотное транспортное средство. Я уверена, позже мы сами будем считать его примитивным. По-видимому, мы сможем взять с собой в обратный полет только одного роторианина. Следовательно, нам придется тщательно выбирать наиболее подходящую кандидатуру.
— Моя дочь — Марлена, — сказал Крайл.
— А если она откажется? Мы сможем взять только добровольца.
Конечно, из тысяч роториан должен найтись хотя бы один такой доброволец; возможно, желающих будет намного больше, но если твоя дочь не захочет…
— Марлена охотно полетит на Землю. Только дайте мне возможность поговорить с ней. Уж как-нибудь я склоню ее на свою сторону.
— Ее мать может воспротивиться.
— Ее я тоже как-нибудь уговорю, — упрямо повторял Крайл. — Тем или иным способом уговорю.
Тесса снова вздохнула:
— Крайл, я не хочу, чтобы ты жил этой неосуществимой надеждой.
Неужели ты не понимаешь, что мы не сможем взять с собой твою дочь, даже если она согласится?
— Но почему? Почему не сможем?
— Потому что, когда Ротор улетел из Солнечной системы, ей был только год. Она не помнит Солнечную систему, и никто здесь не узнает ее. Крайне маловероятно, чтобы на Земле или на поселениях сохранились какие-либо документы, которые могли бы объективно удостоверить ее личность. Нет, нам нужен человек по крайней мере среднего возраста, который бывал на других поселениях или, еще лучше, на Земле.
Тесса помолчала, потом неохотно продолжила: