Если наша система управления полетом действительно никуда не годится, то при каждом переходе корабль будет абсолютно непредсказуемо перемещаться из одной точки пространства в какую-то другую. В такой ситуации мы никогда не найдем обратный путь к Земле.
Крайл нахмурился. Радостное возбуждение, охватившее его после сравнительно благополучного — во всяком случае не закончившегося катастрофой — перехода в гиперпространство и снова в обычное пространство, начало понемногу улетучиваться.
— Но вы же посылали что-то в испытательные полеты и успешно возвращали объекты назад.
— Испытания проводились на гораздо менее массивных объектах и на более коротких расстояниях. Но, как я уже говорила, все не так уж плохо. Оказалось, что мы прошли именно заданное расстояние. Об этом говорит и расположение звезд.
— Но оно изменилось, я сам видел.
— Ты ошибся, изменилась ориентация корабля. Большая ось «Суперлайта» повернулась больше чем на двадцать восемь градусов. Короче говоря, по ряду причин мы движемся не по прямой линии, а по дуге.
Крайл бросил взгляд в иллюминатор. Все звезды медленно и равномерно перемещались в одном направлении.
— Сейчас мы опять поворачиваемся носом к Ближней звезде. Я решила сделать так из сугубо психологических соображений. Почему-то чувствуешь себя уверенней, когда смотришь в том направлении, куда должен лететь корабль. Но прежде всего нам необходимо разобраться, почему путь корабля искривился.
В этот момент иллюминатор пересекала самая заметная, самая яркая звезда, звезда-маяк. Крайл невольно мигнул.
— Это Солнце, — сказала Тесса в ответ на удивленно-вопросительный взгляд Крайла.
— Существует ли хоть какое-нибудь разумное объяснение, почему путь нашего корабля искривился? — спросил Крайл. — Если такое же случилось с Ротором, то где же он может находиться сейчас?
— Ты мог бы добавить — или где мы в конце концов окажемся. Не знаю. Пока что у меня нет никаких объяснений; не могу понять, что с нами произошло, — Тесса не скрывала беспокойства. — Если все наши допущения справедливы, то мы должны были изменить положение в пространстве, но не направление. Несмотря на кривизну релятивистской системы пространство — время, мы должны были переместиться по прямой, по самой обычной евклидовой прямой, потому что мы не были в системе пространство — время, понимаешь? Мы могли ошибиться в программировании или в наших допущениях. Надеюсь на первое. Такую ошибку легко исправить.
Прошло пять часов. Вернулась Тесса, потирая покрасневшие от усталости глаза. Крайл почувствовал себя неловко: все напряженно работают, только он бездельничает. Крайл начал было смотреть фильм, но это занятие ему быстро наскучило. Тогда он снова стал смотреть на звезды; звездное небо успокаивало и почти усыпляло.
— Что нового, Тесса? — поинтересовался Крайл.
— Крайл, в программах ошибки нет.
— Значит, неверны допущения?
— Да, но где же просчет? При построении теории мы исходили из миллионов различных допущений. Какие из них правильны, а какие нет? Проверить одно допущение за другим невозможно, на это не хватит всей нашей жизни, мы только окончательно запутаемся.
Какое-то время они помолчали, потом Тесса продолжила:
— Если бы все дело было в программах, это означало бы, что мы допустили глупую ошибку. Мы бы ее исправили, конечно, не научились бы ничему новому, но были бы в безопасности. Теперь же, по-видимому, нам придется пересмотреть даже основы теории, мы можем открыть что-то чрезвычайно важное и интересное, но, если мы потерпим неудачу, скорее всего нам никогда не удастся найти обратный путь к Земле. Тесса схватила Крайла за руку.
— Понимаешь, Крайл? В чем-то мы ошиблись и, если ошибка ускользнет от нас, никогда не вернемся домой. Разве только случайно повезет, что, впрочем, совершенно невероятно. Как бы мы ни старались выбраться, каждый раз после очередного перехода можем оказаться в самой неожиданной точке пространства; в результате каждая попытка будет только усугублять наше и без того нерадостное положение. А это значит, что, когда откажут системы регенерации, или иссякнут запасы энергии, или просто глубочайшее отчаяние лишит нас желания сопротивляться, тогда все окончится трагически. И все это из-за меня. Но еще большей трагедией будет утрата мечты. Если мы не возвратимся на Землю, там решат, что корабль вообще был негоден, а переход в гиперпространство закончился нашей гибелью. И люди надолго оставят все попытки летать быстрее света.
— Но, если они хотят спастись с гибнущей Земли, им придется научиться летать быстрее света!
— Не исключена и такая возможность, что люди сдадутся, не станут ничего предпринимать и будут просто сидеть и ждать прихода Ближней звезды, а потом потихоньку по одному умирать. — Тесса подняла глаза; она часто мигала и казалась смертельно уставшей. — Это будет и концом твоей мечты, Крайл.
Он сжал губы и промолчал. Тесса почти застенчиво спросила:
— Крайл, и все же много лет у тебя была я. Пусть встреча с твоей дочерью — с твоей мечтой — так и останется мечтой, был ли ты счастлив со мной?
— Я тоже мог бы спросить тебя: если полеты быстрее света так и останутся мечтой, была ли ты счастлива со мной?
На такие вопросы отвечать непросто. Тесса решилась первой:
— Нет, Крайл, все же ты был на втором месте, но я очень рада, что на этом месте был именно ты. Спасибо.
— Я мог бы повторить твои слова, — взволнованно проговорил Крайл.
— Хотя сначала я никак не думал, что все этим кончится. Если бы не дочь, у меня оставалась бы только ты. Я даже хотел бы…
— Не надо, Крайл. Второе место меня тоже устраивает.
Взявшись за руки, они молча смотрели на звезды. Их покой нарушила показавшаяся в дверях Мэрри Бланковиц.
— Капитан Вендель, — сказала Мэрри. — У Ву появилась одна идея. Он говорит, что давно думал об этом, но все не решался сказать.
Тесса медленно поднялась.
— Почему не решался?
— Он говорит, как-то попытался вам объяснить, а вы сказали, чтобы он не молол чепуху.
— В самом деле? А почему он считает, что я никогда не ошибаюсь? Уж теперь я заставлю его рассказать и, если идея окажется стоящей, задам ему трепку за то, что он не настоял на своем раньше.
И Тесса поспешно вышла.
Следующие полтора дня Крайлу Фишеру ничего не оставалось, как только ждать. Как и всегда, за обеденным столом собирался весь экипаж, но теперь обеды проходили в полном молчании. Интересно, подумал Крайл, спал ли кто-нибудь из них за эти дни хотя бы час? Сам он спал только урывками, а проснувшись, снова впадал в отчаяние. Сколько мы еще протянем? — подумал он на вторые сутки, глядя на недостижимо прекрасную яркую точку на небе, которая еще совсем недавно согревала его на Земле и освещала весь мир. Рано или поздно все они умрут. Современная космическая техника помогла бы продлить агонию. Системы регенерации работают очень эффективно. Даже пищи хватит надолго, если они согласятся довольствоваться безвкусными блоками водорослей, которые только и останутся после истощения всех припасов. Термоядерные микродвигатели тоже будут снабжать корабль энергией очень долго. Но едва ли кто-то из членов экипажа захочет мириться с таким существованием до последней минуты. Когда станет очевидно, что всех их ждет неминуемое медленное, постепенное умирание в космосе, самым разумным выходом будет регулируемый деметаболизатор.