Теперь следовало попасть каким-то образом на саму стройку, чтобы попытаться понять ее назначение. Увидев на краю дороги пустую тачку, я взял ее и поехал на строительную площадку. Охрана приняла меня за рабочего и пропустила вовнутрь. На самой площадке я стал выспрашивать строителей, над чем это они трудились. Некоторые считали, что они укладывают фундамент для гаражей большегрузных автомашин. Такой ответ меня, естественно, не удовлетворил, и я решил разобраться с этим вопросом досконально. И тут один из рабочих, указывая на прораба, шедшего в сопровождении немецкого офицера, сказал:
— Этот знает наверняка, спроси-ка его.
Дождавшись, когда офицер, не отходивший от того ни на шаг, отправился справить малую нужду, я подошел к прорабу. Но он ни чего вразумительного сказать мне не смог, указав, что подобные же строительные работы ведутся поблизости, и назвав некоторые места, которые я впоследствии посетил.
Особое мое внимание привлекло то обстоятельство, что сбоку строительной площадки в сторону отходила примерно 50-метровая бетонированная дорожка с небольшим наклоном вверх и натянутым с одной стороны проводом синего цвета. Мне подумалось, что этот провод определяет какое-то, видимо, важное направление, поэтому засек его с помощью своего карманного компаса, стараясь не привлечь ничьего внимания. Дома в тот же вечер, положив компас на географическую карту, я без большого труда определил, что линия, засеченная мною, проходила при ее продолжении через Лондон. Таковым было мое первое открытие в плане «секретного оружия», как его стали называть немного позже.»
Холлар и еще четверо его товарищей сели на велосипеды и объехали всю Северную Францию от Кале до Шербура. За первые же три недели они вскрыли более 60 подобных строительных площадок. К середине ноября число обнаруженных ими площадок составило более сотни. Все эти загадочные сооружения располагались в полосе до 300 километров в длину и около 50 километров в ширину, проходившей примерно параллельно побережью. Все они были направлены на Лондон.
В последнюю ноябрьскую неделю 1943 года британская разведывательная авиация совершила облет всех указанных Холларом мест. Ей удалось сфотографировать 69 «лыжных площадок», как их назвали затем англичане по внешнему виду, на участке побережья между Па-де-Кале и полуостровом Котантеном.
И снова Констанца Бебингтон-Смит оказалась человеком, первым окончательно раскрывшим тайну загадочных сооружений. Но предоставим слово ей самой:
«Исследовательский центр в Пенемюнде имел много различных испытательных площадок. Часть моих коллег отвечала за территорию, отведенную для работ с Фау-2.
Моим же районом был аэродром. И каждый раз я продолжала искать тот пресловутый маленький самолетик, идя, как бы я выразилась, своим путем. Опытный эксперт, глядя на аэрофотоснимок, мысленно переносится на землю. Вот и я, выйдя мысленно за пределы своего объекта, продолжила путь к восточному берегу. В то время там проводились большие работы по расширению территории аэродрома. На снимках были отчетливо видны экскаваторы и другие строительные машины, которые меня мало интересовали. Переводя взгляд с этого машинного парка к берегу, я вдруг увидела непосредственно у береговой черты несколько странных сооружений, которых ранее там не было.
В случаях, когда только что вами открытое может относиться к тому, что упорно разыскивается, необходимо предпринять любые усилия, чтобы получить убедительные доказательства этого. Вспоминаю, как я тогда обратилась к коллегам, сказав:
— Посмотрите-ка вот на это. Мне представляется, что нечто подобное сооружается, когда есть намерение перебросить что-либо через море.
На снимке была четко видна аппарель, возвышающийся конец которой был направлен в сторону моря. Поскольку этот район не входил в мою сферу ответственности, я обратилась к сотрудникам, занимавшимся им, и спросила, видели ли они такие странные сооружения и что они об этом думают. Оказалось, что некоторые коллеги видели подобные аппарели, но считали, что они относятся к расширению аэродрома.
К себе я возвратилась, недовольная полученным результатом. Еще и еще раз перепроверила снимки и, помятуя о беспилотном самолете, решила показать странное сооружение командиру авиагруппы Кендалю. Поскольку он находился тогда в Лондоне, я оставила ему записку, чтобы он обязательно зашел ко мне по возвращении. После своего появления, он сразу же навестил меня. Посмотрев на снимок, он долго молчал. Я даже стала опасаться, что он скажет нечто нелицеприятное для меня. Поэтому произнесла:
— Не думаете ли вы, что подобные рампы предназначены для запуска маленьких самолетиков?
И он ответил:
— Я знаю о их существовании.
Более того, он выразил уверенность в их предназначении, так как знал о строительных работах во Франции. Наш разговор происходил 1 декабря 1943 года.
За несколько дней до этого, 28 ноября, на разведку ушел самолет, пилотируемый отличным молодым летчиком Джоном Мерифилдом. Он имел задание сделать аэрофотосъемку Берлина. Поскольку погода стояла неблагоприятная и Берлин был затянут облаками, он полетел на Балтику к альтернативному объекту — аэродрому Пенемюнде. Когда же снимки, сделанные Мерифилдом, попали ко мне, на них были видны обнаруженные мною рампы, причем на одной из них находился маленький самолет. Снимок, правда, был в целом не очень ясным, но ведь и рампы и самолетик я видела на других фотоснимках еще до того. Представьте себе мое волнение, поскольку это было явным доказательством моего предположения. Следовательно, позиции вдоль пролива на французской стороне были предназначены для запуска летающих бомб.
Вскоре были определены тактико-технические характеристики этих бомб. Эксперты вычислили их размеры, количество взрывчатого вещества, радиус действия и тому подобное. Так что можно было принимать соответствующие меры для защиты от них.»
Иронией судьбы явилось то, что оптический прибор — лупа, с помощью которой Бебингтон-Смит сумела определить на аэрофотоснимках пусковую рампу и самолетик — летающую бомбу, являлась продукцией немецкого завода «Ляйц» в Beцларе.
Кроме ежедневного ведения воздушной разведки с фотографированием различных участков французского побережья, английский генеральный штаб создал специальный комитет, получивший название «Кроссбоу» (арбалет), который концентрировал свои усилия на ведение борьбы с новыми видами немецкого секретного оружия. Сам Черчилль возглавил этот комитет. Так вот этим комитетом было принято решение о начале бомбардировок всех обнаруженных во Франции «лыжных площадок».
Воздушная разведка доносила, что некоторые из этих позиций прикрыты зенитной артиллерией, другие искусно замаскированы. Было сделано предположение, что часть из них являются просто макетами, другие же, на которых после авианалетов восстановительные работы вроде бы и не велись, оказывались после тщательной проверки отремонтированными. К марту 1944 года на другой стороне пролива, то есть в Великобритании, все было готово к отражению гитлеровских ударов с применением этого секретного оружия. Было значительно увеличено число зенитных батарей, а район Большого Лондона оцеплен более 2000 воздушных аэростатов заграждения. 2 мая 1944 года было, однако, установлено, что немцы более не пытаются строить новые пусковые установки для своих ракет после постоянных налетов английской авиации по действующим площадкам.