— На данный момент наше начальство считает главной задачей моей группы выйти на военную организацию, которой руководит человек, известный Лондону как «штабс-капитан». Может быть, они знают о нем и больше, но держат это в секрете, и сидят со своей информацией, как собака на сене. Перед заброской мне была дана явка и пароли. Именно через эту явку я и должен был связаться с ним. На явке клянутся, что о таком и не слышали. Запрашиваю Лондон — те отвечают: «ищите свои выходы». Мы прикинули и решили, что центр этой организации должен быть в Праге. Может быть, нам помогут те, кто связан с вами?
— Может быть, — кивнул Габчик, — мы связаны с одной военной организацией. Эти ребята несколько серьезней, чем те, кого мне дал Лондон. Попробую организовать вашу встречу. Это будет самым лучшим. А расспрашивать всех и вся — это несерьезно. Они, кстати говоря, уже сделали мне выговор за неосторожность.
— А что ты такое совершил?
— Да ничего. Полагаю, это скорее относилось к тем, с кем меня связал Лондон, — пожал плечами Габчик, — Каковы твои первые впечатления о родине?
— Мне кажется, что Лондон живет в своем фантастическом мире, — вздохнул Габчик, — Прожив здесь месяц, я ставлю под большое сомнение слова президента о том, что война в этом году кончится. Да и вообще, я просто поражен, что с выданными нам документами и инструкциями мы еще сумели добраться до явок. Я уж ничего не говорю о самой выброске. Вас-то хоть выбросили там, где надо.
— Не совсем, — улыбнулся Габчик, — А в отношении лондонского руководства я могу подписаться под каждым твоим словом. Давай договоримся, ты приезжаешь сюда 15-го. Встречаемся здесь же, в это же время. Я постараюсь договориться о встрече с той организацией, о которой я тебе говорил.
В кабинет к гауптштурмфюреру Абендшену, четко чеканя шаг, вошел оберштурмфюрер Линц и отрапортовал о своем прибытии. Неделю назад он был назначен в отдел контроля за районными отделениями гестапо и был горд полученным так неожиданно повышением.
— Здравствуйте, Линц, — почти по-дружески поздоровался Абендшен. — Уже освоились в новой должности?
— Стараюсь как можно быстрее войти в курс дела, герр гауптштурмфюрер, — ответил молодой офицер.
— Я хочу вам поручить очень важное дело, — сказал Абендшен, жестом предлагая Линцу сесть. — Надо поехать в Пардубице и вместе с проверкой работы местного отделения гестапо просмотреть регистрацию жителей, прибывших туда после нового года. Я уже лично убедился, что вы прекрасно знаете, как должно работать районное отделение. Проверьте, правильно ли там ведется регистрация и осуществляется ли хоть какая-то проверка вновь прибывших. Если проверка проведена небрежно — исправьте этот недостаток. О результатах доложите непосредственно мне.
— Слушаюсь, герр гауптштурмфюрер, — отчеканил молодой человек, вскакивая со стула, — но разрешите вопрос.
— Пожалуйста, — внимательно посмотрел на него Абендшен.
— Может быть, вы более подробно объясните мне, что вы хотите там найти. Я догадываюсь, что вас не столько интересует работа местного отделения, сколько нечто конкретное, связанное с вновь прибывшими. Такое знание облегчило, бы мне задачу, и исключило бы возможные промахи.
— А вы сообразительны, Линц, — улыбнулся Абендшен, — пожалуй, я поторопился, определив вас в отдел контроля. Вас надо было бы забрать к себе. Да вы садитесь, что вы вскочили? — махнул он рукой, — Так вот. Помните ту сумку от рации, с которой началось наше знакомство?
— А как же, герр гауптштурмфюрер, — улыбнулся в свою очередь Линц, вспоминая тот поворотный в его судьбе день.
— Рация, лежавшая в этой сумке, по моим подсчетам, объявилась, — продолжил Абендшен, — и появилась именно в Пардубице. От вас до Пардубице ведь совсем недалеко. Служба радиоперехвата почти засекла место ее работы, но она резко поменяла свое расположение, и теперь работает из лесного массива. Это затруднило работу пеленгаторов, но они продолжают охотиться за ней. Радист наверняка должен был легализоваться, то есть зарегистрироваться в полиции. Вот у меня и теплится надежда, что если вы проведете там тщательную проверку, то, возможно, сумеете его вычислить.
— Теперь моя задача понятна, — задумчиво кивнул молодой человек, — то есть мне надо не столько навести порядок в отделении, сколько внимательно проверить всех тех, кто может оказаться радистом.
— Ну, порядок тоже не помешает, — ухмыльнулся Абендшен, — Но задачу вы поняли правильно. Более того, вполне возможно, что в лесу еще так и остались парашюты. И совсем не потому, что прочесывание леса проводилось спустя рукава, — быстро добавил он, видя, что молодой человек хочет что-то возразить, — просто они были спрятаны получше или уничтожены. Вполне возможно, что в тот день англичане выбросили там целую группу. По опыту работы с английскими диверсантами мы знаем, что они стараются забрасывать парашютистов тройками. Бывают исключения, но редко. Поэтому тщательно проверьте ВСЕХ прибывших в Пардубице в этом году.
— Все понятно, — кивнул молодой человек и снова вскочил на ноги. — Можно идти?
— Идите. Я уверен, что вы оправдаете мои ожидания.
Оберштурмфюрер Линц сидел за столом начальника пардубенского отделения гестапо. Начальником здесь был оберштурмфюрер Кох, мужчина средних лет, полный с глубокими залысинами на висках. Однако, будучи проверяющим, да еще и сотрудником центрального аппарата, Линц чувствовал себя здесь старшим.
— Покажите мне, пожалуйста, карточки вновь прибывших, — попросил он Коха.
Тот подошел к большому металлическому сейфу, стоящему напротив окна, и открыл его. Через минуту перед Линцем лежало три карточки.
— Это все? — удивился он.
— Все, что нам пока подали, — пожал плечами оберштурмфюрер, — возможно, в полиции в проверке находится и еще что-нибудь, но до нас дошли только эти.
— Вы хотя бы выборочно проверяете эти карточки после получения из полиции? — поинтересовался Линц, хотя и не ожидал услышать отрицательного ответа.
— Обязательно, — заверил его оберштурмфюрер.
— И какую из этих вы проверяли? — не унимался Линц.
Кох подошел к столу внимательно посмотрел на карточки и указал на одну из них.
— Вот эту, — сказал он, — нам показалось подозрительным, что человек, всю жизнь проработавший на заводе «Шкода», вдруг решил перебраться сюда и устроить в этой глуши авторемонтную мастерскую.
— И что же?
— Все в порядке, — усмехнулся Кох, — его там просто уволили за какую-то склоку с мастером. Остальных не проверяли.
— Понятно, — кивнул Линц и сразу же отложил одну карточку.
Когда перед ним выложили три карточки, он сразу вспомнил слова Абендшена «стараются забрасывать парашютистов тройками», и сердце у него подпрыгнуло. Но вот версия тройки развалилась.