Единственным достойным противником тяжелых немецких самоходок оказалась самоходно-артиллерийская установка ИСУ-152. Это, кстати, нашло свое отражение и в ее жаргонном названии: наши солдаты прозвали эту грозную самоходку «Зверобой», а в вермахте ее называли «Dosenöffner» – «Консервный нож»! И вправду – «главный калибр» советской самоходки ИСУ-152, шестидюймовая гаубица-пушка МЛ-2 °C, «вскрывал» бронированных «зверей» вермахта словно жестянки с консервированным фаршем!
Так, например, 8 июля 1943 года полк ИСУ-152 обстрелял атакующие «Фердинанды» 653-го дивизиона, подбив при этом сразу четыре вражеские тяжелые самоходки.
Однако сейчас могучих, подавляющих своей мощью тяжелых советских самоходок ИСУ-152 не было…
Приходилось выкручиваться самим.
– Коля, бей по этой гадине так быстро, как сможешь! – проорал в рацию приказ командиру оставшегося ИС-2 Степан Никифорович Стеценко. – А я пойду вперед…
Снова взревел надежный танковый дизель В-2ИС, выбивая из выхлопных патрубков облака сизого дыма. В то же самое время оказавшийся за небольшим пригорком второй ИС-2 стал бить по позиции «Фердинанда». Получалось – «редко, но метко». Скорострельность тяжелого орудия Д-25Т была весьма низкой: всего лишь два-три выстрела в минуту против шести-восьми у «Фердинанда». Но этот обстрел позволил командирскому «Иосифу Сталину-2» пойти в атаку. Выстрел! Мощная пушка изрыгает огонь и дым. Удар! Тяжелый 122-миллиметровый снаряд только выбивает искры бессильного рикошета из мощнейшей 200-миллиметровой лобовой брони «Феди». Рикошет – нет пробития! Еще один выстрел – нет пробития! Третий снаряд и вовсе лег рядом с левой гусеницей тяжеленного бронированного монстра панцерваффе.
Броня «Фердинанда» к тому же была не простая, а «морская», цементованная, повышенной твердости. Она была передана из кригсмарине еще довоенного качества, а поэтому могла еще более эффективно противостоять даже тяжелым снарядам.
Показателен бой у станции Поныри, произошедший годом ранее, на Курской дуге. В том районе как раз и применялись «Фердинанды». Так вот один «Федя» получил всего лишь одну пробоину в бортовой броне от 76-миллиметрового бронебойного снаряда, при том что его обстреливали семь «тридцатьчетверок» и батарея 76-миллиметровых дивизионных орудий, которые обстреливали одну немецкую тяжелую самоходку со всех направлений на дистанциях огня 200-400 метров.
А сейчас, в неравном для советских танкистов поединке одного «Фердинанда» и двух «ИСов», ситуация осложнялась еще и тем, что в боекомплекте «Иосифа Сталина-2» был только один тип бронебойного снаряда – остроголовый БР-471 массой 25 килограммов с «начинкой» из 156 граммов тротила. Из-за своей формы этот снаряд обладал повышенной тенденцией к рикошету, а поэтому следовало или целиться лучше, или стрелять чаще. Так что попадание бронебойного снаряда еще не гарантировало пробития брони.
Более эффективен тупоголовый бронебойный снаряд с баллистическим наконечником БР-471Б с такой же массой, как и все остальные, – в четверть центнера. Снаряд содержал заряд взрывчатки «А-IX-2». Он был разработан в том же 1944 году. БР-471Б был лишен этого недостатка, однако в войсках в массовых количествах он появился только уже в самом конце войны – весной сорок пятого.
Томительные полторы минуты, за которые ИС-2 сделал три выстрела для прикрытия своего «механизированного собрата по оружию», командирский «Иосиф Сталин-2» упрямо полз вперед, толкая перед собой катковый минный трал, служащий ему сейчас надежным щитом.
Скорострельность орудия «Фердинанда» не оставляла никаких шансов даже «Иосифу Сталину-2». В некоторых, и, надо сказать, редких случаях верхняя лобовая деталь ИС-2 не пробивалась в упор даже из мощнейшей 88-миллиметровой противотанковой пушки Pak-43. Однако же нижняя лобовая бронедеталь по-прежнему осталась уязвимой. Толщина лобовой брони у «Иосифа Сталина-2» достигала 120 миллиметров, а борта защищались броней толщиной в 90 миллиметров. Но следует учитывать, что у ранних модификаций ИС-2 образца 1943 года лобовая бронедеталь у части танков была литой, а не катаной, – последняя при равной толщине обеспечивает лучшую защиту от пробития.
Гвардии старший лейтенант Стеценко потому и прослыл исключительно опытным танкистом, что привык учитывать все, даже самые незначительные на первый взгляд детали.
– Володя, веди зигзагами! Знаю, что тебе очень тяжело, но – так надо!
– Есть, командир!
Механик-водитель изо всех сил налегал на рычаги управления в тесном, закупоренном носовом отсеке. Грохот, лязг, жара, мышцы и сухожилия, казалось, рвутся от непомерного напряжения. Голос командира по танковому переговорному устройству направлял «мехвода»: увидеть что-либо через узкую смотровую щель с триплексом было почти невозможно.
Степан Никифорович внимательно следил за своим тотально забронированным противником. Достать его в лоб в принципе не представлялось возможным – все ж 200 миллиметров… Но в борт и накоротке – вполне возможно. Да вот только, чтобы сократить дистанцию, нужно было совершить то ли подвиг, то ли безумство. Но гвардии старший лейтенант Стеценко знал, что делал.
Проклятый «Фердинанд» посылал в командирский тяжелый танк снаряд за снарядом, но они разбивались о массивные катки минного трала, укрепленного перед сорокашеститонным русским богатырем. Убийственные 88-миллиметровые снаряды орудия «Феди», так же как и у «Тигра», обладали весьма неприятной способностью «нормализоваться» – становиться перпендикулярно наклонной бронеплите. За счет этого свойства увеличивается бронепробиваемость. Но сейчас бронебойные и подкалиберные «Panzergrenade» рикошетили от массивных катков пятитонного минного трала, ставшего щитом советскому тяжелому танку прорыва. Все четыре танкиста внутри бронированного нутра «ИСа» ощущали каждый удар немецкого снаряда по тралу и думали, что очередное попадание окажется для них последним. Но конструкция ПТ-3 держала эти стальные нокаутирующие удары. Немецкие снаряды высекали бессильные искры бессмысленных рикошетов об катки, которые были рассчитаны на подрыв мощных противотанковых мин. Несколько увесистых «плюх» ударило и по башне, но тут броня выстояла против рикошетов.
К тому же «Иосиф Сталин-2» шел на «Фердинанда» зигзагами, и постоянно меняющиеся углы попадания также ослабляли убийственное действие немецких снарядов по советской броне.
– Тахтар, по гусенице – осколочно-фугасным – огонь!!!
– Есть, командир. – Даже сейчас сохраняющий невозмутимость наводчик-казах нажал на электроспуск орудия.
Мощнейшая танковая пушка Д-25Т изрыгнула из 122-миллиметрового жерла в пороховом пламени и дыме осколочно-фугасный снаряд ОФ-471. Он рванул точно под широкой гусеницей «Фердинанда», во все стороны брызнули разорванные траки и стальные «пальцы», их скрепляющие. Взрыв трех килограммов тротила разворотил ходовую правого борта, разбил катки. И без того крайне неуклюжий, «Федя» потерял всякую подвижность, превратившись в громоздкого стального истукана.
– Механик-водитель, разворот влево! – Не надеясь на голос в лязге и грохоте, Стеценко пнул сапогом по левому плечу «мехвода».