Эмалевый крест с расходящимися лучами и сейчас белел у воротника сюртука. Иных знаков отличия, кроме этого старшего и наиболее почетного среди прочих своих наград, Петр Иванович на военный совет не надел: деловое совещание — не парад, не прием во дворце, не торжественное богослужение в церкви. Соратники Багратиона, бывалые воины, не нуждались в постоянном напоминании о прошлых заслугах Главнокомандующего. Они уважали его за деяния нынешние, за добрый нрав, за дружество, за широкое го степриимство.
— Эй, Филимон! — окликнул генерал от инфантерии лакея, проходившего мимо с блюдом, наполненным ломтями буженины. — Принеси-ка второй графин мадеры и разлей ее всю до капли. Господа, выпьем за нашу победу в новых сражениях с бусурманами, будь они неладны!
Военачальники, взяв чарки с прозрачным коричневатым напитком, поднялись из-за стола. ТостГлавнокомандующего — дело серьезное.
Князь Петр обвел присутствующих горящим взглядом. Воистину, были они ему словно братья по военному опыту, по принадлежности к тому поколению, которое не зря называли «орлы Екатерины Великой», по заслугам, по особым царским наградам. «Белые кресты», или Георгиевские кавалеры, в чьей храбрости, мужестве и стойкости Главнокомандующий мог не сомневаться.
Задумчиво смотрел на него стоящий рядом московский дворянин сорокачетырехлетний генерал-лейтенант, командир корпуса Евгений Иванович Марков, в бою — решительный, в мирной жизни — рассудительный и спокойный. Орден Святого Георгия, только меньшего, чем у Багратиона, размера, не второй, а третьей степени, имелся и у него на сюртуке.
Славно дрался Марков с французами в прусскую кампанию 1807 года! В придунайских степях он успел отличиться в баталии за крепость Мачин, затем был ранен картечью в правую ногу под Браиловым. Рана его еще не зажила. Хромая, Марков приехал на военный совет потому, что считал обязанностью посетить данное собрание.
За коренастой, плотной его фигурой виднелся длинный силуэт французского дворянина сорока семи лет, генерал-лейтенанта графа Александра Федоровича Ланжерона. Свой орден Святого Георгия четвертой степени он получил из рук Екатерины Второй за храбрость, проявленную в бою со шведами под Выборгом.
Бывших соотечественников Ланжерон встретил на поле Аустерлица, но ничуть не растерялся. Не его вина, что русские полки, которыми он командовал, понесли там значительные потери. Однако царь остался им недоволен и предложил подать в отставку. Но упрямый Александр Федорович из армии не ушел. Очутился он на берегах Дуная: Багратион приказал ему прикрывать Бухарест. Во главе отряда в шесть тысяч человек, граф в августе 1809 года двинулся против османов, имевших троекратное численное превосходство, и разбил их у селения Фрасины. Император сменил гнев на милость и прислал Ланжерону орден Святого Владимира второй степени.
Как и Ланжерон, очень смешно, не признавая падежных окончаний и спряжения русских глаголов, говорил генерал-лейтенант Петр Кириллович Эссен, происходивший из лифляндских дворян. Самый молодой дивизионный начальник (всего 38 лет), он отличился со своей 8-й дивизией в битве с французами при Прейсиш-Эйлау.
Отбив нападение противника, его солдаты перешли в наступление и захватили восемь вражеских пушек, два знамени и около тысячи пленных. Эссен во время атаки был впереди строя бойцов со шпагой наголо. За это он получил орден Святого Георгия третьей степени.
Подобных подвигов 8-я дивизия здесь пока не совершила. Но Багратион ожидал, что в грядущую кампанию она покажет себя с лучшей стороны.
Второй лифляндец, пятидесятилетний генерал-лейтенант Андрей Павлович Засс стоял напротив Главнокомандующего, у другого конца стола. Мадеру он не допил и незаметно поставил чарку между тарелками: застарелая болезнь печени принуждали его вести крайне умеренный образ жизни.
Орден Святого Георгия четвертой степени, продетый в петлицу сюртука, Засс заработал в 1794 году, под командой Суворова громя взбунтовавшихся поляков. Но императору Павлу храбрый генерал-майор почему-то не понравился. Его, как в те времена говорили, «выкинули из службы». Лишь в 1802 году он снова надел мундир, на сей раз кавалерийский, а не пехотный.
В сентябре 1809 года Андрей Павлович во главе двенадцати батальонов пехоты и трех конных полков с несколькими орудиями осадил крепость Измаил и заставил ее гарнизон капитулировать. «Деятельность генерал-лейтенанта Засса я в полной мере изобразить не могу, — написал тогда в рапорте царю восхищенный Багратион. — Он не предпринимает ничего, если сам сперва не осмотрит места; везде на работах, и днем и ночью, был сам; во время канонады находился на батареях; при вылазках неприятельского гарнизона из крепости распоряжался сам…».
Государь проникся уважением к герою. Орден Святого Александра Невского и «аренда», то есть денежное вспомоществование в сумме двенадцати тысяч рублей на десять лет, стали ему наградой.
Признательно улыбался Главнокомандующему скромный и молчаливый Андрей Павлович. Ведь лифляндские дворяне, равно как и грузинские, большими средствами никогда не располагали. Одно офицерское жалованье составляло основу их бюджета. Орден и бумаги о предоставлении «аренды» генерал-лейтенант получил в конце января, то есть месяц назад. Деньги пока не пришли, и на военный совет кавалерист надел старый потертый сюртук Переяславского драгунского полка с фиолетовым воротником, серебряными пуговицами и эполетами.
Вот уж кого абсолютно не волновали финансы, так это генерал-майора Дмитрия Петровича Резвого, сорока восьми лет от роду. Отец его, Резвой — старший, владелец рыбных промыслов и обширных земельных участков, оставил сыну большое наследство. Однако у наследника существовал изъян: отсутствовало потомственное дворянство. Знаменитый санкт-петербургский богатей являлся всего-навсего купцом и почетным гражданином.
Став офицером, он, конечно, автоматически получил личное дворянство, но таковое в придворных кругах не котировалось. В виде исключения, как командующего обеими артиллерийскими бригадами Молдавской армии Резвого пригласили на военный совет. Среди участников он не выделялся.
Смело сражался с поляками Дмитрий Петрович в 1794 году и получил орден Святого Георгия четвертой степени. В 1799-м вместе с Суворовым перешел через Альпы и стал генерал-майором. А за действия артиллеристов при осаде турецких крепостей на Дунае Багратион представил его к ордену Святого Георгия третьей степени и к производству в генерал-лейтенанты. Награждение орденом Александр Первый утвердил, однако на повышение Резвого в чине Высочайшего соизволения не последовало.
В шестом часу вечера в столовую из кухни принесли второе горячее блюдо: кулебяку с капустой. Пышный пирог лакеи резали на куски и раздавали гостям. Хорошо пропеченное тесто таяло во рту, оттеняя нежным вкусом крепкое, чуть горьковатое вино.
В комнате воцарилось молчание. Только самому молодому гостю, генерал-майору князю Василию Сергеевичу Трубецкому, на месте не сиделось. На военном совете его присутствие было необязательным, но по праву давнего знакомства с Главнокомандующим он все-таки сюда явился.