– Он врёт! – заорал Цестий. – Они грабители! Хотели меня ограбить, а потом загнали сюда. Спасите меня, и я вам щедро заплачу!
Служители столпились совсем рядом с ними, не зная, кому верить. Поскольку они с Макроном просто смердели канализацией и были с головы до ног перемазаны грязью, Катон опасался, что им ни за что не поверят, что бы они ни доказывали. А дальше тянуть было опасно. Он глубоко вдохнул и крикнул:
– Вперёд, Макрон! Вали его!
Макрон с рёвом бросился вперёд, вытянув руку с мечом, готовый нанести удар, а Катон напал на Цестия сбоку. Цестий попытался отразить выпад Макрона факелом, но его горящий конец был отброшен в сторону и упал в песок. Макрон рванулся дальше, врезался в Цестия плечом, отчего тот с грохотом впечатался спиной в стену. Мгновение спустя Катон рубящим ударом парализовал правую руку бандита, его меч разрубил мышцы, дошёл до кости, распорол хрящи и связки, и пальцы Цестия разжались и выпустили меч. Катон по инерции пролетел дальше вперёд, он врезался в бок главаря бандитов, а его меч с мокрым хлюпающим звуком вонзился тому в брюхо. Цестий издал громкий всхлип и стон, его тело на секунду распрямилось и напряглось, а потом он осел, ноги подвернулись, и он упал на песок. Макрон и Катон из осторожности отскочили назад, внимательно следя за ним. Но при свете факела, ещё горящего там, где он упал, было видно, что последняя рана – смертельная.
Катон нагнулся, подобрал меч бандита и отбросил его в сторону, чтобы тот не мог дотянуться, потом вложил в ножны свой клинок. Макрон продолжал сжимать своё оружие в руке. Он обернулся к служителям, молча стоявшим поодаль.
– Держитесь подальше! – скомандовал он им.
Но им этого и не требовалось, они и без того стояли, не двигаясь. Катон предоставил Макрону присматривать за ними, а сам снова вернулся к Цестию. Огромный силач, скрючившись, сидел у стены, вытянув ноги и зажимая ладонями рану в боку. Глаза он крепко зажмурил, но сейчас открыл их и горько улыбнулся Катону.
– Я ж говорил, что вам придётся меня убить, – тихо произнёс он и снова закрыл глаза.
– Цестий! – позвал его Катон и потряс за плечо.
Бандит приоткрыл глаза и буркнул:
– Дай человеку умереть спокойно!
– Нет уж, – резко сказал Катон. – Сперва ты ответишь на мои вопросы.
– Пошёл прочь! Проваливай в Тартар!
Катон вытащил кинжал и поднял клинок так, чтобы Цестий его хорошо видел.
– Я ведь могу причинить тебе сильную боль, если ты не станешь говорить. Или могу сделать твою смерть быстрой и безболезненной, если ответишь на мои вопросы.
– Я всё равно умираю. Какая теперь разница…
Катон холодно улыбнулся:
– Ты и на самом деле хочешь узнать, какая?
Воцарилось короткое молчание, потом Цестий отрицательно мотнул головой.
– Ну хорошо. – Катон опустил кинжал. – Первый вопрос. Кто заплатил тебе за то, что ты спрятал зерно?
– Центурион преторианцев. Синий.
Катон кивнул.
– Как вы договорились?
– Он дал мне серебра. Я прокрутил эти деньги через свою банду и пустил их на закупку зерна. В качестве прикрытия использовал нескольких торговцев зерном. Все партии зерна были спрятаны на складе, а потом мои ребята перетащили их в пещеру. – Цестий чуть улыбнулся. – Ну, это ты уже знаешь. Мы намеревались как следует заработать, когда Синий даст команду начать продажи. Такой вот был расклад.
Катон кивнул.
– Синий говорил, на кого он работает?
– Это не моё дело – интересоваться причинами чего бы то ни было. Особенно в нынешние времена. Больше головной боли, чем прибытка. Правда, это не мешало Синию нести какую-то чушь по поводу того, что это всё делается во имя благородной цели. Для блага Рима. – Цестий усмехнулся, но тут его лицо исказилось от боли, и он испустил протяжный болезненный стон. Катон присел рядом с ним, опасаясь, что бандит умрёт до того, как выдаст все необходимые сведения. Но болезненное выражение на лице Цестия уже пропало, он облизал губы и снова пристально уставился на Катона.
– Ты встречался с другими заговорщиками?
Цестий с минуту молчал, потом ответил:
– Только не с теми, что из Освободителей.
Катон резко наклонился вперёд:
– А с кем другим?
Цестий пропустил этот вопрос и спросил сам:
– Ты на кого работаешь, преторианец? Не на Освободителей, это-то я понял. Твой хозяин, надо думать, кто-то из императорской свиты.
Катон ничего на это не ответил.
– Это, значит, Паллас… Или Нарцисс.
– У меня ещё один вопрос, – сказал Катон. – Насчёт того дня, когда твоя банда напала на свиту императора на Форуме. Откуда тебе стало известно, что мы там окажемся?
– Это было запланировано с самого начала. Мне заплатили, чтоб мои ребята подняли голодный бунт… – Цестий уже с трудом дышал и хрипел. – И как только бунт как следует разгорится, мы должны были устроить засаду на императора и его эскорт… И мы перебили бы всех, кого надо, если бы ты и твои приятели нам не помешали.
У Катона быстро забилось сердце.
– Всех, кого надо? То есть императора и его семью?
Цестий помотал головой:
– Только императрицу и её сына.
– Только их? – Катон почувствовал, как ледяным комом сжался у него желудок.
– Да.
– И никого больше? Ты уверен?
– Он совершенно точно и чётко мне сказал… Только Агриппину и Нерона.
– Кто он? Кто дал тебе такое задание?
Цестий скривился и с шумом всосал в себя воздух. Катон нагнулся ещё ниже и грубо потряс его за плечо:
– Кто тебе за это заплатил? Говори же!
Цестий снова облизал пересохшие губы. Изо рта у него полилась кровавая слюна, и тяжёлая тёмная капля упала ему на грудь.
– Человек из дворца, – прохрипел он. – Я и раньше выполнял для него разные задания. Чтобы одни люди бесследно исчезали, а другие пугались до смерти… Ну, я такое умею делать… – Тут Цестий улыбнулся, даже с некоторой гордостью.
– Это были враги императора?
– Не всегда.
– Как его зовут? – продолжал нажимать Катон.
– Не знаю. Такая была договорённость. Он просто платил мне, чтобы я делал то, что нужно его хозяину, и не задавал никаких вопросов.
Катон раздражённо фыркнул.
– Ну ладно, а как он хоть выглядел? Тот человек, который давал тебе задания?
Цестий лишь пожал плечами:
– Мужик как мужик. С тебя ростом и сложением. Чуть постарше…
– Ещё что? – резко спросил Катон. – Какие-нибудь шрамы, что-то заметное?