«Держи их!» — крикнул Бадер и бросился на первую шеренгу немецких бомбардировщиков, открыв огонь. Он дернул ручку на себя и проскочил мимо огромного «Дорнье», повернул влево и снова обстрелял его. Яркая вспышка мелькнула на правом моторе бомбардировщика, за ним тут же вытянулся хвост огня и дыма. Внезапно Бадер понял, что сейчас врежется в «Дорнье», и круто отвернул в сторону. Проклятье! Немецкий строй рассыпался, и самолеты мелькали повсюду. Впереди, всего в 400 ярдах, другой «Дорнье» пытался укрыться в облаке. Бадер уже приготовился атаковать его, но тут краем глаза заметил «Спитфайр», круто пикирующий немного впереди. Его пилот явно не видел бомбардировщик, находящийся ниже облака. Все произошло мгновенно. Истребитель врезался прямо в середину фюзеляжа «Дорнье». Тот моментально взорвался, его искореженные крылья обвились вокруг «Спитфайра». Вниз полетел град мелких обломков, и два сцепившихся самолета, пылая, рухнули на землю.
Взмокший Бадер огляделся. Еще один «Дорнье», крутясь, падал на землю, волоча за собой длинную полосу огня и дыма. Он увидел, как кто-то из немецких летчиков выпрыгнул с парашютом. Купол раскрылся немедленно, то есть слишком рано. Пламя тут же охватило его, превратив в пепел. Человек полетел вниз, как камень. Бадер проворчал про себя:
«Поделом тебе, поганец. У тебя еще будет немного времени подумать обо всем».
После этого небо снова стало чистым.
Вернувшись в Даксфорд, он узнал, что пропал Эрик Болл.
Они заправились, оружейники перезарядили пулеметы, и к 11.45 эскадрильи были снова готовы к взлету.
И тут позвонил Эрик Болл. Его «Харрикейн» был подбит и загорелся, однако он успел выпрыгнуть с парашютом и вскоре вернется.
Через 2 часа крыло снова взлетело, чтобы патрулировать над Норт-Уилдом. Бадер повел истребители в большую брешь среди облаков. На высоте 16000 футов он снова увидел впереди разрывы снарядов, а потом и бомбардировщики. Примерно 40 штук, на 4000 футов выше «Харрикейнов». Проклятье! Приходится крупно рисковать, потому что набирать высоту уже поздно. Сектор газа до упора, и ревущий «Харрикейн» резко задрал нос, едва не встав на попа.
Кто-то вскрикнул:
«Мессера» сзади!»
Через плечо он заметил, что желтоносые машины пикируют на них, и крикнул, заложив крутой вираж:
«Оторваться!»
В небе началась бешеная карусель, в которой перемешались «Харрикейны» и «Мессершмитты». Желтый кок возник прямо у него за хвостом, и Бадер изо всех сил рванул ручку на себя, чтобы уйти с прицела. «Харрикейн» попал в турбулентную струю немца и весь затрясся, свалившись в штопор. Он с трудом восстановил управление, стряхнув «мессер» с хвоста, но при этом потерял 5000 футов. Вокруг было чисто.
Значительно выше он заметил одинокий «Дорнье», направляющийся во Францию. Он ринулся вдогонку, набирая высоту. Погоня затянулась, и по неосторожности Бадер чуть снова не сорвался в штопор. Уже возле побережья он догнал немца и дал длинную очередь. Однако отдача пулеметов бросила истребитель назад, и он опять свалился на крыло. Бадер вышел из штопора и осмотрелся. Но противник успел исчезнуть.
Приземлившись в Даксфорде, он узнал, что пропал Пауэлл-Шэддон.
Это была величайшая победа в ходе Битвы за Англию. Однако, оглядываясь назад, можно сказать, что день ничем особенным не выделялся. Никто из летчиков в то время об этом не думал. Это был всего лишь очередной эпизод в долгой изматывающей борьбе. Не было времени на размышления и переживания. Утром они торопливо одевались и сидели, дожидаясь приказа на взлет. Лениво болтали о каких-то пустяках и старались унять внутреннее напряжение, ожидая телефонного звонка, который снова отправит их в бой. Потом, когда были собраны вместе все рапорты, оказалось, что 12-я группа показала себя с лучшей стороны, хотя во втором бою роли переменились — «Спитфайры» сами атаковали бомбардировщики, пока «Харрикейны» дрались с «мессерами». Но это была лишь непредусмотренная случайность. Главным было то, что после двух крупных воздушных боев этого дня пилоты 5 эскадрилий авиакрыла заявили, что сбили 52 немецких самолета, и еще 8 «вероятно уничтожены» [3] .
На счету 242-й эскадрильи было 12 самолетов. Наконец эскадрилья показала себя достаточно умелой — постоянно И или 12 побед. Корк, вылечив свое лицо, сбил еще 2 «Дорнье», по одному в каждом вылете. Молодой Краули-Миллинг, чья физиономия пока еще не совсем зажила, снова поднялся в воздух, впервые с того дня, как его сбили. Он отомстил за себя, сбив «мессер» над Кентом. Окутанный дымом, тот рухнул на землю. МакНайт, Тэрнер, Бадер, Стэнсфилд, Тамблин — все добились побед. Даже Пауэлл-Шэддон, который позвонил откуда-то из района Иппинга, сообщил что у него все нормально. Он сбил «Дорнье» и погнался за вторым, когда из облака неожиданно выскочил «мессер» и зашел ему в хвост. «Харрикейн» вспыхнул, и пилоту пришлось спешно прыгать. Он так торопился, что ударился о киль самолета и вывихнул плечо. Доктор сказал, что он выбыл из строя на несколько недель.
Бадер отправился к Тэрнеру и спросил:
«Стэн, как ты смотришь на то, чтобы принять звено В?»
«Положительно, сэр», — ответил Тэрнер.
Ночью позвонил Ли-Мэллори:
«Дуглас, сегодня вы дали прекрасный спектакль! Совершенно ясно, что использование больших групп истребителей приносит свои плоды», — закончил командир авиагруппы более официально.
Бадер сказал:
«Большое спасибо, сэр, но во время второго вылета нам пришлось нелегко. Мы снова взлетели слишком поздно, и немцы были много выше, когда мы их заметили. Это плохая исходная позиция для атаки. Ели бы у нас была только одна эскадрилья, „мессера“ нас просто перебили бы. Но если бы нам разрешили стартовать на 10 минут раньше, мы успели бы занять выгодную позицию, чтобы справиться с ними. И тогда мы сбили бы гораздо больше.
Задержка не приносит выгод. Как только они начинают строиться над Кале, мы должны взлетать и направляться на юг. Мы должны атаковать их первыми, пока 11-я группа взлетает и набирает высоту».
«Ладно, я думаю примерно так же. Однако не забывайте, что мы не должны распылять резервы без остатка.
Представьте, что сегодня творилось бы, если бы в бою участвовали все эскадрильи, которые могла вызвать 11-я группа», — заметил Ли-Мэллори.
«Не знаю, сэр, остались резервы или нет, но сегодня они вызвали нас слишком поздно».
Но Ли-Мэллори прекратил дискуссию:
«Хватит. Однако сегодняшний счет авиакрыла не может остаться незамеченным. Я сам за этим присмотрю. Надеюсь, это подтолкнет их вызывать вас пораньше».
Бадер кисло согласился: