Марк пригнулся и побежал, петляя среди пней. Он понятия не имел, в каком направлении двигаться, но продолжал бежать, удаляясь от своих преследователей. Он чувствовал, что силы его на исходе. Может быть, лучше остановиться, прижаться к стволу и не шевелиться, пока люди не пройдут мимо, а потом вернуться обратно по собственным следам и побежать в другом направлении? Подумав об этом, он понял, что нельзя допустить, чтобы его поймали и убили на месте или отвели к Бриксу. Ветеран-гладиатор не простит ему попытки убежать. Хотя Брикс и входил в узкий круг приближенных Спартака, на первом месте у него была фанатичная ненависть к Риму. Никому из тех, кто предаст его дело, не будет пощады, даже сыну Спартака.

Эта мысль придала Марку новые силы, и он вновь устремился вперед по темному лесу, радуясь тому, что земля под ногами пошла под уклон. Позади него перекликались мятежники, продолжавшие преследование.

Примерно через милю лес начал редеть, и Марк внезапно оказался на краю большого открытого пространства. У подножия склона, в нескольких сотнях шагов от себя, он увидел длинную каменную стену, за которой снова росли деревья. Марк догадался, что ноги вынесли его на летнее пастбище для коз или овец. Если продолжить путь по склону, его темный плащ будет выделяться на фоне белого снега. И его увидят сразу, как только преследователи выйдут из леса. Запаниковав, он повернулся назад, чтобы снова спрятаться в деревьях, но вдруг рядом раздался голос:

– Сюда! Тут следы. Он был здесь!

Марка накрыла волна ужаса. Теперь свободным осталось лишь одно направление. Мальчик развернулся и бросился спасать свою жизнь. Он успел пробежать по гладкому снежному полю не больше тридцати шагов, когда первый преследователь выскочил из леса.

– Вот он! Это мальчишка!

– Поймать его! – приказал другой голос. – Он не должен убежать!

Марк оглянулся через плечо и увидел несколько темных фигур, которые устремились к нему вниз по склону, вздымая снежную пыль. Он побежал еще быстрее, чувствуя, как колотится сердце, а страх сжимает грудь, не давая дышать. Когда Марк снова оглянулся, преследователи продолжали приближаться к нему огромными шагами. Они находились уже на середине поля, и тут Марк понял, что ему не добежать до деревьев. Они догонят его. Ноги его слабели с каждым шагом, и он ничего не мог с этим поделать.

Перед ним лежала каменная стена пастбища. Неожиданно над этой стеной показалось что-то темное, потом еще и еще.

– Выше голову, парни! У нас пополнение.

Марк мгновенно замедлил бег: вдруг это тоже люди Брикса? Но, услышав крики за спиной, он стиснул зубы и снова помчался вперед.

– Убейте его! – выкрикнул голос. – Он не должен нас выдать! Убейте его!

Что-то темное пролетело возле головы Марка и упало в снег. Пробегая мимо, он увидел древко копья. В любой момент следующее копье могло пронзить его тело насквозь. Человек за каменной стеной взревел от ярости и отвел руку назад.

– Ложись, парень! – хрипло крикнул он. – Ложись!

Не раздумывая, Марк бросился вперед, в обжигающе холодный снег, и покатился к стене. Он не видел, что было потом, только услышал за спиной звук удара и глухой хрип. Приподнявшись, он посмотрел назад. Один из мятежников упал, из его груди торчало древко копья.

– Попал! – крикнул голос из-за каменной стены, и оттуда полезли темные фигуры, вооруженные короткими мечами и большими овальными щитами. Издавая боевой клич, они атаковали мятежников.

Вокруг Марка звенели мечи, а ему нечем было защитить себя. Он низко пригнулся и побежал к стене, вскарабкался наверх, цепляясь за шершавые камни, и упал внутрь.

От удара при падении у него перехватило дыхание, и он не сразу понял, где находится. Пространство было заполнено походными шестами легионеров, у стены стояли связки копий. Здесь еще оставались люди, не успевшие принять участие в стычке. Марк поднялся, с трудом переводя дыхание, и выглянул из-за стены. Короткая схватка уже закончилась. Большинство мятежников спасались бегством вверх по склону, к спасительным деревьям. Несколько тел лежали на снегу, некоторые из поверженных стонали и корчились от боли. Солдаты издевательски потрясали кулаками и мечами вслед убегающим мятежникам.

– Ладно! Повеселились, парни, и довольно, – перекрыл крики громкий голос. – Перенесите раненых в загон. А где тот мальчишка? Я хочу поговорить с ним.

Высокий, крепко сбитый человек перелез через стену, посмотрел по сторонам, увидел Марка и подошел к нему. Он упер руки в бока и уставился на мальчика:

– Ну-ка говори, кто ты такой и что все это значило?

– Отведи меня к Цезарю, – ответил Марк, все еще тяжело дыша. – Мне нужно говорить с ним. Срочно.

– Ты хочешь говорить с генералом? – насмешливо спросил центурион. – Вряд ли он похвалит меня за то, что я разбудил его среди ночи.

– А может, и похвалит… – Марк сделал глубокий вдох, чтобы успокоиться и говорить более внятно. – Когда ты скажешь ему, что Марк Корнелий убежал и готов показать, где спрятан лагерь мятежников.

XXII

– Марк! – улыбнулся Цезарь, подняв голову от походного стола. – Я уже считал тебя мертвым. Где ты его нашел, Фест? Парень выглядит не лучшим образом.

– Его подобрал патруль, господин. Они хотели определить его к другим захваченным рабам. Но он сказал, что у него для тебя важные сведения. Поэтому его привели в штаб. Я был там, когда они пришли на рассвете, и сразу узнал Марка. Вот и привел его сюда.

Цезарь жестом подозвал Марка:

– Ты весь дрожишь. Присядь к огню и согрейся. Фест, дай ему мой плащ и пошли за едой, пусть принесут что-нибудь горячее.

Пока Марк устраивался перед жаровней, которая обогревала и освещала палатку, Фест прошел к сундуку и вынул оттуда тяжелый шерстяной плащ. От мысли о еде у мальчика скрутило желудок. Сначала нужно поесть, а уж потом можно и о сне подумать. Фест набросил ему на плечи плащ, и впервые за много дней Марк почувствовал себя спокойно.

Когда Фест вышел из палатки, Цезарь повернулся к Марку. Он немного помолчал, прежде чем заговорить:

– Наверное, тебе интересно будет узнать, что это не первая встреча бывших товарищей. Похоже, Луп выжил под лавиной. Его откопали мятежники.

– Луп жив? – Марк невольно заулыбался от радости. – Где он?

– С остальными пленными. Его поймали во время нашей схватки с мятежниками. – Цезарь печально покачал головой. – Я ошибался в нем. Он не был преданным рабом, каким казался. Конечно, он будет наказан, а потом я пошлю его работать в цепях. Тяжелый труд на ферме или на руднике покажет ему цену предательства.

Марк не сразу нашелся что сказать. Ему с трудом верилось, что Луп добровольно присоединился к восстанию. А впрочем, почему бы и нет? Несмотря на все удобства, которыми он пользовался как писарь Цезаря, он все равно оставался не более чем его собственностью. Может быть, Луп понял это и решил попробовать вкус свободы, которую его хозяин считал чем-то само собой разумеющимся. Марк решил спасти товарища.