«Не то я делаю, – подумал Юрий. – Ох, не то…»
– За что выпьем? – спросил он.
– Вообще-то, мне казалось, что тосты должны произносить мужчины, – тихо ответила Лена, – но.., ладно. Я скажу сама, тем более что я и так весь вечер молчала. Просто никак не могла прийти в себя и сообразить, что надо говорить. В общем, давай выпьем за твое возвращение и…
– За мое возвращение мы уже пили, – напомнил Юрий.
– Молчи, не перебивай. Это вы с Арцыбашевым пили.., ну и я, конечно, с вами пила, но это совсем другое дело, понимаешь?
– Нет, – медленно сказал Юрий, – не понимаю.
– Ну и черт с тобой. Ты всегда был теленком и никогда ничего не понимал до тех самых пор, пока не становилось слишком поздно. Так вот, я хочу выпить за то, что ты наконец вернулся, и за наше прошлое.
Юрий сидел на полу перед камином, поджав под себя правую ногу и поставив локоть на колено левой. Лена опустилась рядом с ним на колени и тоже села, по-русалочьи подогнув ноги и тряхнув золотистыми волосами.
– Платье помнешь, – сказал Юрий. Лена не ответила. – И вообще, – продолжал он, – я не пойму, о чем здесь идет речь. Какое прошлое? То, что я за тобой когда-то бегал, вовсе не означает, что у нас было общее прошлое.
После длинной паузы Лена тихо рассмеялась и сказала:
– А ты изменился.
– Вот как?
– Да. Помимо всего прочего, ты научился хамить женщинам. Только не надейся, что тебе удастся меня разозлить. Твое желание отомстить мне вполне естественно, но имей в виду, что у тебя ничего не получится. Мелкая месть – не твоя стихия, это написано у тебя на лице. Так что можешь даже не пытаться. И не вздумай исчезнуть.
Юрий неторопливо пригубил вино, поставил бокал на пол и вынул из кармана сигареты.
– Почему бы и нет? – спросил он, выуживая из камина уголек. – С того самого момента, как я пришел сюда и обнаружил, что Елена Павловна, на которой женат Женька, это ты, меня не покидает ощущение, что было бы неплохо исчезнуть. Мне кажется, это был бы наиболее разумный выход.
– Наиболее разумный выход не всегда правильный, – сказала Лена.
Она приподнялась, снова став на колени, отобрала у Юрия сигарету и, сделав длинную затяжку, бросила ее в камин. Он удивленно повернул к ней голову, но сказать ничего не успел: узкие ладони с длинными, тщательно ухоженными ногтями легли ему на плечи, и он почувствовал на своих губах губы Лены. Поцелуй обещал затянуться надолго, но Юрий прервал его, почти грубо оттолкнув Лену.
– Вряд ли это правильный выход, – сказал он.
– Но почему? – удивилась Лена.
– Мне нечего тебе дать. Я нищий, и совершенно непохоже, чтобы в ближайшее время на меня вдруг свалилось богатство. Может, когда-нибудь.., но не сейчас. Я не имею права заводить семью.
Несколько секунд Лена молчала. Юрию даже показалось, что она не дышит. Он повернул голову и увидел, что у супруги банкира Арцыбашева подозрительно дрожат губы. Юрий подался к ней, чтобы как-то утешить, но Лена оттолкнула его обеими руками, спрятала лицо в ладонях и вдруг принялась сдавленно хохотать. Этот истерический смех напугал Юрия.
– Что?.. Что ты сказал? – икая от смеха, переспросила Лена. – Семью? Ты сказал – семью? Господи, да ты не просто идиот, ты блаженный! С чего ты взял, что я собираюсь за тебя замуж?
Юрий нащупал справа от себя бокал и выпил вино, как воду, не ощутив никакого вкуса. Уши у него горели. Вот, значит, как… В самом деле, только идиот мог повести себя подобным образом в простейшей житейской ситуации. Богатая женщина, устав от праздной жизни, решила завести адюльтерчик, тем более что подвернулся уникальный случай: первая любовь, которая не ржавеет, и вообще здоровенный жеребец… Да вот беда: кандидат в любовники здорово отстал в умственном развитии, и вообще мыслит категориями прошлого века.
Все было ясно, но все-таки он переспросил:
– Хорошо. Замуж ты не собираешься. А что же в таком случае ты собираешься?..
Одним гибким движением поднявшись с колен, Лена протянула ему руку.
– Вставай. Если тебе угодно продолжать валять дурака, я не возражаю. Пойдем, я покажу тебе, что я собираюсь с тобой делать. Не бойся, это не больно.
Насмешка, прозвучавшая в ее последних словах, почти не задела Юрия. Он встал, разминая затекшие ноги. Над камином сумрачно поблескивали сталью и латунью “винчестер” и два “кольта”, оранжевые блики плясали на отполированном до зеркального блеска извилистом лезвии меча и лоснящихся выпуклостях рыцарских доспехов, теплыми искрами горели в золотых волосах Алены, окружая ее голову светящимся нимбом. Все просто, сказал он себе. Почему бы и нет? Самое обыкновенное дело. Я хочу ее, она хочет меня, мы взрослые люди – все трое, между прочим… Пусть бросит камень, кто без греха. И она у меня не первая, и я у нее не последний… Но не сейчас. Позже, когда перестанет болеть внутри. Может быть, когда-нибудь перестанет.
– Уже поздно, – сказал он. – Пора идти. Завтра мне на работу, и вообще я засиделся до неприличия. – Он обошел застывшую, как изваяние, Лену и осторожно, чтобы опять чего-нибудь не уронить, снял свой пиджак с плеч железного болвана. – Ложись спать. И передай Женьке…
– Что? – бесцветным голосом спросила Лена.
– Нет, ничего не надо передавать. Скажи просто:
Цыба – вяленая рыба.
Он перебросил пиджак через плечо и двинулся к выходу, но Лена остановила его.
– Ты что же, так и уйдешь? Он остановился.
– Послушай, Алена… Я понимаю, что веду себя глупо, но.., извини. Все равно сейчас из этого ничего не получится.
– Боже мой, да почему же? Неужели только потому, что у тебя нет денег? Но это же действительно глупо! Вот не знала, что ты подвержен таким дурацким комплексам… Мне не нужны твои деньги, у меня навалом своих…
– Своих?
– Ну, пусть не моих, а его.., какая разница?
– Что же получается? Выходит, мы с тобой будем получать удовольствие, а Цыба станет оплачивать счета? Мне – костюмчик, тебе – новые туфельки, чтобы мы не стеснялись друг друга на улице… Прости, но на то, чтобы привыкнуть к этой мысли, мне нужно время.
Секунду Лена стояла неподвижно, а потом вдруг коротко развернулась и влепила Юрию звонкую пощечину. После этого она убежала, звонко стуча по паркету каблучками туфель.
Филатов потер щеку, коротко вздохнул и, сделав неопределенный прощальный жест рукой, зашагал к выходу.
Когда дверь за ним захлопнулась со скользящим маслянистым щелчком, стоявший в тени винтовой лестницы Евгений Арцыбашев пожал плечами, сокрушенно покачал головой и неверной походкой полупьяного человека вернулся в свою спальню. Он лег в постель, натянул одеяло до подбородка и, устраиваясь поуютнее, невнятно пробормотал: