Сквозь заднее окно Флинт увидел сарай под жестяной крышей, в котором, как он понял, был и душ, и туалет. Над дверью горела электрическая лампочка, но чтобы войти туда, требовалась недюжинная отвага либо крайняя необходимость.

Арден уже пересилила себя и заглянула в этот сарай. К счастью, внутри тоже горела лампочка. Там не было змей, но чище от этого не становилось. Так что она покинула это место как можно скорее.

Войдя, Арден положила розовый мешочек на самый верх пирамиды старых ящиков. Теперь она достала его, раскрыла мешочек и вынула то, что было в нем.

Одну за другой она выстроила в ряд пять маленьких лошадок.

Они были куплены в дешевом магазине в Форт-Уэрт. Это было ничто, но это было и все. Пять лошадей: две каурых, одна черная, две серых. Краска уже почти слезла, обнажив красную пластмассу, из которого они были отлиты. Она знала их тайные имена, а они приглядывали за ней. Они напоминали ей о том времени, когда она была счастлива и верила, что будущее – это открытый перед ней весь мир. Они напоминали ей, что однажды она будет кому-то нужна.

Она уселась на край кровати и смотрела на маленькие фигурки, пока не устали глаза. Она потерпела неудачу и понимала это. Но ее мысли все ходили и ходили кругами вокруг одного и того же. Спасительница. Одно прикосновение Спасительницы – и она излечится. Так говорил Юпитер. Юпитер не мог обмануть. Нет. Одно прикосновение Спасительницы – и ужасное клеймо несчастья будет вытравлено из ее жизни. Спасительница не умерла. Спасительница вечно молода и красива, она несет в себе божественный свет. Юпитер не лгал. Он не мог лгать.

Но как быть с Дэном? Он не может идти дальше. Если он тот, кого Бог послал, чтобы отвести ее к Спасительнице, то почему же его отняли у нее? Арден подумала было о том, чтобы вызволить его, но что она могла сделать? И она видела, что он болен и слаб, он не мог продолжать путь.

«Ты – Его рука”, – вспомнила она слова Юпитера.

Но если Юпитер ошибся?

Шесть часов, подумала Арден. Шесть часов. Эта цифра должна накрепко врезаться в ее память, чтобы она могла проснуться вовремя. О Дэне придется забыть, она не в силах помочь ему, как бы ей этого не хотелось. Сейчас она должна помогать себе; завтрашнее утро – последняя ее надежда. Арден не знала, куда направится и как будет жить, если увидит могилу Спасительницы. И она не хотела даже думать об этом, потому что этот путь вел в черную безысходность.

Арден уставилась в потолок. Пять лошадей, пять ее талисманов, будут охранять ее всю ночь.

Глаза ее медленно закрылись. Она лежала, прислушивалась к гудению генератора, шорохам насекомых, к щебету ночных птиц и тяжелым ударам работавших вдалеке нефтяных насосов. Она страшилась того, что может принести с собой завтрашний день; в равной степени она боялась узнать и не узнать, что он с собой принесет. Одинокая слеза скатилась по ее щеке с той стороны, где было родимое пятно. Потом к ней пришел сон и унес с собой.

Пелвис вывел Мамми погулять, и сам, пользуясь случаем, справил малую нужду в бухту. Потом он подхватил Мамми на руки и направился назад, в дом, но тут заметил, как на мостках вспыхнула спичка. Этот переход вел к центру Сан-Нести. На мгновение он разглядел лицо и некоторое время смотрел, как разгорается и гаснет огонек сигареты.

Потом огонек исчез. Или человек спрятал сигарету в руке, или просто ушел – в темноте определить было трудно. Пелвис постоял еще несколько минут, поглаживая Мамми, затем в траве что-то прошуршало, и он решил, что пора возвращаться. При мысли о том, сколько змей может подстерегать его в темноте, Пелвис содрогнулся и заторопился к лампочке над дверью.

Глава 22 Шорох чешуи

– Я иду принять душ, – сказал Флинт Пелвису, когда тот показался в дверях. – А ты сиди здесь и не спускай с него глаз, слышишь? Возьми пистолет и сядь. Я скоро вернусь. – Когда он водил Дэна в сарай, то нашел в душевой кабине засохший кусок мыла. И хотя у него не было полотенца, но он больше не мог выносить запах собственного пота. Флинт был уже у двери, но остановился, чтобы задать вопрос, который не давал ему покоя:

– Эйсли, а где это ты научился играть Шопена?

– Сэр?

– Шопена. Та классическая музыка, которую ты играл сначала. Откуда ты ее знаешь?

– А, это меня заставила выучить моя учительница музыки. Она говорила, что это хорошее упражнение для пальцев и отличное средство сосредоточиться. Я думаю, эта музыка меня вдохновила.

– Никогда бы не подумал, что ты играешь классическую музыку. – Пелвис пожал плечами.

– Не такая уж это заслуга. Идите, сэр, принимайте душ, и не беспокойтесь насчет Ламберта.

Флинт вышел; у него были большие сомнения, что теперь он сможет слушать любимую кассету с записями Шопена с прежним благоговением.

Пелвис прошел в спальню, которую Флинт выбрал себе, и увидел убийцу: Дэн лежал на кровати, прикованный наручниками к раме. Пелвис уселся на другую кровать, положил рядом Мамми и навел пистолет на Дэна.

– Мне бы не хотелось, чтобы у тебя устала рука, – сказал «Дэн через минуту, когда стало ясно, что Эйсли намерен не опускать оружия до тех пор, пока не придет Морто. – Я боюсь, что тогда ты случайно пальнешь.

– Мистер Морто велел мне тебя сторожить.

– А ты можешь меня сторожить, направив этот пистолет куда-нибудь еще?

– Могу. Но не хочу.

Дэн хмыкнул и слегка улыбнулся.

– Ты, наверное, думаешь, что я какой-то отъявленный сукин сын?

– Ты убил двух человек. Это не делает тебя ангелом в моих глазах.

Дэн хотел сесть, но подумал, что не стоит делать резких движений.

– Я не убивал владельца этого проклятого мотеля. Это сделала его жена.

– Его жена? Вот это номер!

– Он был жив, когда я уезжал. Перед этим его жена стреляла в меня, но промахнулась, а он стоял рядом. Она всадила ему в живот заряд дроби. А потом разбила ему башку прикладом. Может быть, она очень разозлилась, что я сбежал.

– Гм. И, надо полагать, кто-то залез и в тот банк, чтобы убить того парня вместо тебя. А ты просто случайно оказался рядом.

– Нет, – сказал Дэн. – Это мой позор, и я никогда о нем не забуду.

– Удивительные речи.

Дэн подложил левую руку под голову и уставился в потолок. Под потолком кругами летала моль, стремясь найти выход наружу.

– У Бленчерда осталась семья. И в том, что обстоятельства сложились именно так, он не виноват. После того, что я сделал, мне нет на земле места, и я поэтому я готов умереть в тюрьме.

Пелвис помолчал. Он еще ни разу не видел живого преступника и сгорал от любопытства.

– А что плохого сделал тебе этот малый, что ты его убил? – тихо спросил он.

Дэн смотрел, как моль колотится об лампочку. Он был слишком взвинчен, чтобы уснуть, да и духота этому не способствовала.