Пресса хваталась за любую возможность.
ТАИНСТВЕННЫЙ ЧЕЛОВЕК С СЕВЕРА НАПОМИНАЕТ СМОЛЛА
«Стар», 27 мая 1921 года
В случае обнаружения дополнительных улик останки могут быть эксгумированы.
В ПОЛЕ БЛИЗ УИТБИ ОБНАРУЖЕН СКЕЛЕТ
«Телеграмм», 2 июня 1921 года
«Когда мы извлекли его из земли, мне пришло в голову, что это, вероятно, Эмброуз Смолл», — размышлял вечером того же дня временно исполняющий обязанности начальника полиции Джон Томас.
ДЕТЕКТИВ ИЗ АЙОВЫ УВЕРЕН, ЧТО НАШЕЛ ЭМБРОУЗА СМОЛЛА
«Мейл», 16 августа 1921 года
Джон Брофи, глава детективного агентства Брофи, Айова, уволенный с должности заместителя начальника полиции, заявляет, что у него под охраной содержится мужчина, которого он опознал как Э. Дж. Смолла. По словам Брофи, он может предоставить Смолла канадским властям, когда они будут готовы заплатить обещанное вознаграждение.
— Это Смолл, — заверил он.
Мужчина приходит в себя после огнестрельного ранения в шею, сотрясения мозга и легких повреждений. Обе ноги у него ампутированы выше колена.
— Вот что Смолл сказал мне после того, как опознал свою фотографию: «Помню только удар, а потом темноту и ужасную боль. Что было до того, как меня сюда доставили, я не помню. По-моему, я был в Омахе, это все».
Между 1910 и 1919 годами Эмброуз Смолл был шакалом делового мира Торонто. Проведя ряд махинаций с собственностью, он с нуля пробился в мир театрального менеджмента. В двадцать восемь лет он купил Гранд-опера в Торонто и затем начал скупать театры по всей провинции: в Сент-Катаринсе, Кингстоне, Арконе, Петролии, Питерборо и Парисе, Онтарио, — пока не прибрал к рукам всю театральную сеть. Он построил «Гранд» в Лондоне, Онтарио, — самый большой театр в Северной Америке, не считая «Ипподрома» Ши. Ему принадлежало девяносто шесть театров. Он стал играть на собачьих бегах и помешался на борзых.
Женившись на Терезе Корманн, он отдалился от своих сестер. Жена была ярой поборницей трезвости, и Смолл раз в неделю отдавал театр в ее распоряжение. Там она устраивала антиалкогольные шоу, на которые никто не ходил. «Бегите прочь от открытых дверей, — пел хор в почти пустом зале, — не заходите в мерзкий салун». В остальные дни ставили «Бен-Гура», «Шалунью Луизу», и зал был набит до отказа. В доме на Глен-роуд Смолл устраивал мерзкие вечеринки. Под утро девушки из кордебалета и живые павлины, пошатываясь, выходили за калитку и разбредались по улицам Роуздейла — шоферы богачей тактично, немного поотстав, следовали за ними на машинах.
В Парисе, Онтарио, он познакомился с актрисой по имени Клара Диккенс, и она стала его любовницей. Кларе был двадцать один год, Смоллу тридцать пять, и он очаровал ее своей разносторонностью. Он был лжецом. Безжалостным капиталистом. Кружащим над провинцией ястребом, который камнем падал на добычу, выхватывал лакомые куски и поедал прибыль в воздухе. Шакалом. Так называли его журналисты, а он, смеясь над ними, оплетал своих критиков паутиной и покупал их на корню. Он или подчинял себе людей, или они становились его врагами. Никаких соотечественников. Никаких пленных. В десятом веке, любил он повторять, борзая или сокол стоили не меньше человека.
Каждое утро он вставал и шел в свою контору в «Гранд-тиетр» на Аделейд-стрит. Он приходил туда по меньшей мере за час до того, как появлялся первый его служащий, и в одиночестве планировал свой день. Это время он любил больше всего. Он выстраивал сложные схемы, рассматривал предложения и встречные предложения, процентные ставки и предел возможностей своих соперников. Он брал авокадо, нарезал его на тонкие зеленые полумесяцы, садился за письменный стол, ел и размышлял. К тому времени как приходили его служащие, он, сидя за пустым столом, уже представлял себе все возможные сценарии. Спускался в парикмахерскую, садился в кресло, брился и делал маникюр. Его рабочий день был закончен. Механизм, запущенный Эмброузом Смоллом, начинал тикать по всему городу.
Со своей любовницей Кларой Диккенс он был любезен, щедр, очарователен. Она знала его с лучшей стороны, встречаясь с ним один-два раза в неделю. Увозила его с памятных всем вечеринок с павлинами. Они ездили на прогулки. Он покупал под разными именами гостиницы и дома по всей провинции Онтарио. «Я вор, — говорил он. — А все воры должны планировать бегство заранее». Названия городов и вымышленные имена хранились только в его памяти и больше нигде. Кларе казалось, что он покупал или потреблял все, что ему попадалось на глаза.
16 декабря 1919 года Эмброуз Смолл не пришел на деловую встречу. С его банковского счета исчез миллион долларов. Эмброуза либо убили, либо он без вести пропал. Его так и не нашли, ни живым ни мертвым.
В начале двадцатого века большинство криминальных расследований велось неспешно, с чувством собственного достоинства. Между тем преступники не теряли времени, они садились на поезда и пароходы. Арест доктора Криппена на борту океанского лайнера (где он читал «Просто четверо мужчин») стал возможным благодаря радиосвязи и был расценен публикой как проявление дурного вкуса. Но в деле Эмброуза Смолла было нечто сродни открытию сезона: возможность высказать недовольство состоянием мира. Дикий капитализм Смолла обнажил непримиримые противоречия между богатыми и страдающими от голода.
В первый год после исчезновения Смолла публика наблюдала за тем, как полицейские стараются его найти. Но когда у тех ничего не получилось и семья пообещала восемьдесят тысяч долларов тому, кто укажет местонахождение Смолла, публика взялась за дело сама.
Теперь его искали все, кому не лень. К 1921 году за четыре доллара в неделю можно было наняться в одну из многочисленных компаний «искателем» и, рыская по Торонто и небольшим городкам, доставлять подозрительные личности в полицию, где с них снимали мерки по методу Бертильона. Орды искателей напоминали отряды вербовщиков прежних лет, в стране одновременно действовало множество конкурирующих организаций, инвестирующих деньги в свой проект так же, как в добычу нефти или золота.
В 1924 году, перепробовав несколько занятий в Торонто, Патрик Льюис сделался искателем. Ни одно из найденных тел не соответствовало таблицам Бертильона, и на поиски миллионера были брошены толпы безработных. В те суровые времена любое упоминание о «нефтяном фонтане» или «забастовке» требовало незамедлительных действий. Поиски превратили тело миллионера в редкую монету, в пачку ценных бумаг.
Наибольший интерес вызвали у Патрика письма, переданные его семье полицией. Со временем ему удалось познакомиться с двумя сестрами Смолла, которых удивляло, что до сих нор никто не отнесся к этим письмам всерьез. Маньяки, медиумы, вымогатели, похитители — полиция и жена Смолла с презрением отвергли всех. Патрик был дружески принят сестрами Смолла в их доме на Изабелла-стрит. Лучше всех его знает Клара Диккенс, сказали они. Она была изумительной любовницей. Поговорите с Бриффой, он также думает, что она была идеальной женщиной для Эмброуза — не Тереза, его жена, та святая.