— Помогите мне его перевернуть, — попросил доктор Шилдс Мэтью и миссис Неттльз.
Мэтью, с лицом, бледнеющим в свете двойного канделябра с закрепленным зеркальцем, подозрительно спросил:
— А что вы собираетесь делать?
Доктор Шилдс поправил сползающие с переносицы очки.
— Больная кровь скопилась в теле, — ответил он. — Ее надо помешать. Вытащить из стоячих прудов, если хотите.
— Помешать? Чем? Еще кровопусканием?
— Нет. Я думаю, что на данный момент ланцет свои функции выполнил.
— Тогда как? — настойчиво спросил Мэтью.
— Миссис Неттльз, — холодно спросил доктор, — вы мне не поможете?
— Да, сэр.
Она взяла Вудворда за руку и за ногу с одной стороны, а Шилдс — с другой.
— Вот так, хорошо. Теперь поворачивайте его ко мне, — объяснил Шилдс. — Магистрат, вы можете нам помочь?
— Я постараюсь, — прошептал Вудворд.
Совместными действиями доктор и миссис Неттльз перевернули Вудворда на живот. Мэтью терзался сомнениями, помогать или нет, потому что боялся того, что там решил сделать доктор Шилдс. В процессе переворачивания магистрат один раз застонал, но в остальном перенес боль и недостойность своего состояния как полагается джентльмену.
— Отлично. — Доктор Шилдс посмотрел на миссис Неттльз, стоявшую по ту сторону кровати. — Мне придется задрать ему рубашку, потому что спина должна быть обнажена.
— Что это за процедура? — спросил Мэтью. — Я требую ответа!
— К вашему сведению, молодой человек, это проверенная временем методика перемещения крови в теле. Она основана на действии тепла и вакуума. Миссис Неттльз, не могли бы вы удалиться? Ради приличия?
— Мне подождать снаружи?
— Нет, в этом нет необходимости. Если понадобитесь, я позову. — Он подождал, пока миссис Неттльз вышла из комнаты, а когда дверь за ней закрылась, обратился к Вудворду: — Я собираюсь поднять вам рубашку до плеч, Айзек. Любая помощь, которую вы сможете при этом оказать, будет принята с благодарностью.
— Да, — прозвучал приглушенный подушкой ответ. — Делайте что необходимо.
Доктор занялся обнажением ягодиц и спины Вудворда. Мэтью заметил, что на крестце у магистрата образовался пролежень два дюйма в диаметре, ярко-красный в середине и очерченный желтой линией заражения. Второй, меньший, но не менее злокачественный пролежень открылся на задней стороне правого бедра.
Доктор Шилдс открыл свой саквояж, достал оттуда пару мягких замшевых перчаток и стал их натягивать.
— Если у вас слабый желудок, — тихо сказал он Мэтью, — можете последовать за миссис Неттльз. Мне не нужны дальнейшие осложнения.
— Желудок у меня в порядке, — соврал Мэтью. — А… что это за процедура?
Доктор снова полез в саквояж и вытащил небольшую стеклянную сферу. Ее безупречная поверхность нарушалась лишь круглым отверстием с выраженным закругленным краем. С болезненным вниманием Мэтью заметил, что этот край обожжен до темно-коричневого приложением огня.
— Как я уже говорил… тепло и вакуум. — Из кармана светло-коричневого сюртука он вытащил ароматный кусочек корня сассафраса и ловко вставил его в зубы Вудворду. — Айзек, будет несколько больно, и хочется, чтобы вы не прикусили язык.
Вудворд закусил корень, погрузив зубы в привычные бороздки.
— Молодой человек, вы не будете так добры подержать свечи?
Мэтью взял со стола двойной канделябр. Доктор Шилдс подался вперед и стал водить краем сферы от одной свечи к другой круговыми движениями, все это время глядя Мэтью в глаза, чтобы оценить его присутствие духа. Продолжая нагревать край, Шилдс обратился к Вудворду:
— Магистрат, я сейчас приложу вам к спине кровососную банку. Первую из шести. Сожалею о ваших неприятных ощущениях, но больная кровь при этом поднимется от ваших внутренних органов к поверхности, а это и есть наша цель. Вы готовы, сэр?
Вудворд кивнул, крепко зажмурив глаза. Шилдс уже держал отверстие банки прямо над огнями свеч секунд пять. Потом резко и без колебаний прижал горячий край стекла к белой коже Вудворда на несколько дюймов выше злобного пролежня.
Раздался тихий шум — будто змеиное шипение — и банка крепко присосалась к коже, когда горячий воздух внутри сжался. Через миг после этого мерзкого контакта Вудворд приглушенно вскрикнул с корнем во рту, и тело его дернулось спазмом животной боли.
— Спокойно, — сказал Шилдс, обращаясь и к магистрату, и к его клерку. — Предоставим действовать природе.
Мэтью видел, что схваченная банкой кожа выпучивается и краснеет. Доктор Шилдс достал из саквояжа вторую банку и снова дал языкам пламени полизать ее безжалостный край. По окончании процедуры нагрева банка была прижата к спине Вудворда с предсказуемым результатом, от которого у Мэтью мурашки бежали по спине.
Когда прилепили третью банку, кожа внутри первой прошла стадии от красной до алой и теперь, налитая кровью, коричневела, как зловещий ядовитый гриб.
Рукой в перчатке Шилдс держал четвертую банку, поднося ее к пламени свечей.
— Вскоре мы увидим представление, насколько я знаю, — сказал он. Голос его существовал совершенно отдельно от его действий. — Наши жители наслаждаются игрой комедиантов каждый год.
Мэтью не ответил. Он смотрел, как первый коричневый гриб кожи становится темнее, а остальные два проходят стадию опухания и изменения цвета.
— Обычно, — продолжал доктор, — они не приезжают раньше середины июля. Я узнал от мистера Брайтмена — это руководитель труппы, — что два города, где они обычно играют, выкошены болезнью, а третий вообще перестал существовать. Вот причина их раннего приезда в этом году. Но оно и к лучшему, потому что нам нужно для разнообразия что-нибудь приятно отвлекающее. — Он прижал четвертую банку к спине Вудворда, и магистрат задрожал, но удержался от стона. — Мы с женой любили театр в Бостоне, — говорил Шилдс, готовя пятый прибор. — Спектакль вечером… графин вина… концерт в ратуше. — Он мимолетно улыбнулся. — Чудесные были времена.
Мэтью достаточно овладел собой, чтобы задать вопрос, который в этот момент возник естественно:
— А зачем же вы уехали из Бостона?
Доктор подождал, пока будет готова пятая банка, налепил ее и лишь тогда ответил:
— Скажем… мне захотелось трудностей. Или, наверное… было нечто такое, что я хотел совершить.
— И совершили?
Шилдс глядел на край шестой банки, которой водил над огнем, и пламя отражалось у него в очках.
— Нет, — ответил он. — Еще нет.
— Это связано с Фаунт-Роялом, я полагаю? И с вашим лазаретом?
— Это связано… с тем, с чем связано. — Шилдс быстро глянул в глаза Мэтью и тут же отвел взгляд. — А у вас, я вижу, страсть задавать вопросы?