Делу конец - сроку начало | Страница: 92

  • Georgia
  • Verdana
  • Tahoma
  • Symbol
  • Arial
16
px

— Ты колдуешь, что ли? Или порчу какую на меня наводишь? — полюбопытствовал Клетчатый. — Давай бей, теперь твоя очередь.

Он улыбался, уже видя Ольгу поставленной на четыре точки.

Руки твердо сжимали кий, рукоять была удобная, под самую ладонь. Фишка-король величественно возвышалась над своей свитой. Удар. Щелчок, и шар, разметав всю эту компанию, величаво откатился к бортику. Есть тридцать очков!

В этот день у Стася получалось все.

Он вспомнил, что некогда сам был искусным мастером, и теперь, словно наверстывая упущенное, проводил такие изысканные удары, какие нечасто можно встретить даже в пособиях по бильярдной игре.

Последний удар был отвесным — биток последовательно коснулся двух прицельных шаров, значительно растревожив их, они бестолково потолкались о резиновые борта и приблизились к первому шару в правильном треугольнике.

— Ваша партия закончена, сэр, — почти лениво объявил Куликов.

— Вижу, — согласился Клетчатый. — Может, сыграем еще одну?

— Желания нет, а потом — ты дал слово… вора.

— Было дело, — неохотно подтвердил Клетчатый, скривившись.

В руках он по-прежнему сжимал кий. Искусно отполированный, он собрал весь свет бильярдной, отчего стал напоминать длиннющую рапиру. Широко размахнувшись, Клетчатый рубанул кием о стену. Крепкое дерево звонко хрустнуло, и тонкий конец, проделав сложную траекторию, отлетел в противоположный угол комнаты, а остаток ощетинился острой щепой.

— Зря ты вещи портишь. При чем здесь инструмент-то?

— Я редко проигрываю, может, раз в два года, — признался Клетчатый, — и никогда потом не беру в руки кий против человека, которому проиграл. Ты не можешь мне сказать, что ты от меня хочешь? — обреченно спросил он.

— А зачем тебе это?

— Ну, чтобы я хоть как-то подготовился к этому.

— Клетчатый, я пока сам еще не знаю. Но ты не беспокойся, я не забуду, — дружески похлопал Стась вора по плечу. Настроение было отменное, можно было и пошутить. — Видно, сегодня тебе придется спать в одиночестве. А знаешь, это, может, не так и плохо, женщины в какой-то степени расслабляют. Не дают сконцентрироваться. А у тебя с этим не все в порядке, тебе еще многому нужно поучиться.

Стась издевался откровенно, не понять этого мог только глупец, а Клетчатый был человеком умным. Неожиданно щепа обломилась в его руках и упала под ноги. Что-то в Клетчатом переменилось, не в его характере было проглатывать ядовитые насмешки. Так и отравиться можно. Похоже, он нашел противоядие: вяло улыбнувшись, бережно поставил кий на стеллаж.

— Да, это я знаю. Ну что ж, отдыхай со своей кисонькой, не буду тебя тревожить. А мне тут еще кое-какие распоряжения сделать нужно. — А затем, показав на обломки, разбросанные по полу, добавил: — Да вот еще кий отреставрировать. Все-таки вещичка неплохая и денег стоит. Да, кстати, Стась, — он подошел к шкафу, открыл его своим ключом. — Вот возьми это шампанское, — вытащил бутылку из глубины. — Французское. Скажешь своей киске, что это от меня.

— Что это ты вдруг?

— Характер у меня такой, люблю делать людям приятное, — начищенным самоваром засиял Клетчатый.

Стась улыбнулся в ответ, узнавая в нем старинного приятеля.

Коттедж Клетчатого располагался в излучине Москвы-реки, неподалеку от Хорошева. Место во всех отношениях достопримечательное — Серебряный Бор. Можно было только предполагать, сколько он отвалил денег, чтобы вдыхать кислород в заповедной зоне. Глядя на сосны, плотно обступившие со всех сторон коттедж, верилось, что вор всеми фибрами своей тончайшей души тянется к прекрасному и каждую субботу бродит по лугам, чтобы послушать чарующие трели жаворонков.

Даже среди соседских строений особняк Клетчатого выделялся не только своим масштабом — был огромен, в четыре этажа, и островерхая крыша с задиристым флюгером в облике Георгия Победоносца решительно протыкала небо, — но и своей аскетической архитектурой, напоминая замок воинствующих монахов. И у всякого, кто подходил к строению ближе чем на километр, невольно возникало ощущение, что каждый его шаг фиксируется бдительными сторожами. Кто знает, может, так оно и было в действительности.

Вряд ли кто догадается искать его здесь, в этом рассаднике капитализма, где метр земли стоит примерно столько же, сколько килограмм золота. Да и соседи, как объяснил Клетчатый, все при делах — банкиры, политики, чиновники самого высокого уровня. По существу, отстроенный поселочек был неким закрытым клубом, вход в который без золотой карты был заказан. Клетчатого же они встретили с распростертыми объятьями, принимая его за нефтяного магната. Отчасти они были правы, потому что Клетчатый со своими ребятками курировал «Сибнефть». И ни один крупный проект не проходил без его личного благословения. А это большие деньги. Вот в таких ухоженных поселках, отгороженных от мира шлагбаумами, у которых бдят молодые офицерики, и происходит сращивание преступного капитала с государственным. Несмотря на некоторые странности в общении, Клетчатый, в общем, был приветливым хозяином, для своих гостей выделил две комнаты на втором этаже, одна из которых была спальней.

— Вот, — поставил Куликов бутылку шампанского на стол. — Выиграл у хозяина в бильярд, он мне и презентовал от своих щедрот.

Ольга взяла в руки бутылку и уважительно протянула:

— О! Французское. — И, прочитав этикетку, добавила: — Эта марка одна из лучших. Только стоит ли пить? — капризно поморщила Ольга крохотный носик.

— Отчего же не выпить?

— Мне мама рассказывала, что мужчина, прежде чем затащить женщину в постель, обязательно напаивает ее шампанским. Уж слишком оно действует на женщин.

— Возбуждающе?

— Да. Вот сейчас мы выпьем его, а потом ты ко мне приставать начнешь.

Роль невинной девочки необычайно подходила к ее облику. Стась сам готов был уверовать, что повстречался с десятиклассницей. Избавиться от нежданного наваждения помогли вчерашние воспоминания. Тогда Ольга, подвязав сорочку наподобие греческой туники, играла роль искушенной жрицы. И надо сказать, несмотря на достаточно юный возраст, ей удавалось очень многое, а он сам себе казался чистым мальчишкой, впервые перешагнувшим храм любви.

Теперь Ольга была иной. В коротеньком махровом халатике белого цвета она напоминала маленького ягненка, которого хотелось потискать.

Стась бережно обхватил девушку за плечи и зашептал:

— Не только приставать, но еще начну говорить всякие глупости тебе на ушко.

Ольга восторженным ребенком захлопала в ладоши:

— Какая прелесть! Я так хочу услышать какие-нибудь глупости.

— Но для начала я должен снять с тебя вот этот пушистенький халатик, — рука Куликова уверенно скользнула по ее плечу, обнажая мраморную кожу, — и положить вот на эту широкую кровать.

Куликов небрежно отодвинул ногой упавший на пол халат и легко поднял девушку на руки. Аккуратно уложил ее между подушек.