– Зачем ты шел ко мне?

– Вообще-то я Руслана Петровича искал. Качибадзе, сотрудник наш, сказал, что ты просила его прийти. Так ты поняла насчет моей просьбы?

– Поняла. Не бойся, о твоем брате никто ничего не узнает.

– И ты тоже ничего не бойся. Ничего и никогда. Живи спокойно.

В коридоре Юлия ждала Алена. Ревновала, хоть и старалась этого не показывать.

С телефона подруги Юлий связался с банком в Цюрихе. На его счету оказалась сумма в два с половиной миллиона долларов. Для начала новой жизни было совсем неплохо.

– Не могу понять, откуда у твоего отца такие деньги? Ну предприниматель, ну успешный. Но не олигарх ведь. Ты сам рассказывал, что все ваши свободные средства были вложены в ресторан и производство, которые у вас потом отняли.

Юлий только улыбался. Он догадывался откуда. Из чемодана с наклейкой немецкой красавицы.

Эпилог

Белые дороги (окончание)

«Лада» с побитыми боками и мятой крышей лежала на боку в зарослях молодого ельника. Сквозь мохнатые лапы было видно, как вдали сверкает водная гладь реки.

Выбраться из машины Сергею стоило большого труда. Не поддавалась покореженная дверца. Но вылез. Вылез и чемодан-мыльницу, который до этого на коленях у Габы был, вытянул. Сам Габа был мертв. И Геббельс мертв.

Ремни безопасности уменьшают риск гибели водителя в пять раз при переворачивании автомобиля. Так говорил его инструктор из профцентра. В пять раз. Спасибо тебе, Геббельс. Надоумил пристегнуться. Поэтому и остался Сергей цел, даже не верилось. Три с половиной раза машина вокруг себя крутанулась. А он цел. Челюсть только ломило от боли, непристегнутый Геббельс своей головой его в челюсть боднул. И зуб выбил, а то и два.

Прежде чем уйти, Сергей раскрыл чемодан. В глазах зарябило от пачек с десяти-, двадцатипяти-и пятидесятирублевками. Но это было только начало – под слоем советских денег лежали пачки денег иностранных. Сергей, никогда раньше в глаза не видевший долларов, сразу почему-то понял – это они. Вспомнился и прочитанный совсем недавно отрывок из Булгаковского «Мастера…», в котором сотрудники НКВД находят у председателя жилищного товарищества Никанора Босого валюту в вентиляционном отверстии: «…в пачке оказались не рубли, а неизвестные деньги, не то синие, не то зеленые, и с изображением какого-то старика».

Захлопнул крышку и осмотрелся. На него никто не обращал внимания. Главное событие происходило там, впереди. Там пылала машина с цистерной, горел «икарус». Еще одна легковушка, снеся с моста перила, свалилась в реку. Теперь только ее задняя часть торчала над водой. От моста доносились крики людей, которые на расстоянии сливались в некий гул, характерный для рынков и площадей во время праздничных гуляний. Приблизившись к речке, Сергей смог выделить один крик, тонкий и очень пронзительный. Так, словно кричал насмерть перепуганный ребенок или женщина. Но главным было то, что этот пронзительный крик все более и более отделялся от общего гула, приближаясь к Сергею. По реке плыл ребенок. То есть не плыл, а тонул. Течение медленно несло его, барахтающегося, пытающегося удержаться на поверхности. Оставив чемодан и портфель, Сергей пробежал по прогибающейся под ногами болотистой почве и бросился в воду.

Ребенка он настиг как раз вовремя, его голова уже стала скрываться под водой. Это был мальчик лет пяти-шести. Он настолько обессилел, что даже не пытался цепляться за спасающего человека, как делают некоторые утопающие. Безропотно дал вытащить свое обмякшее тело и, только когда оказался на берегу, так крепко сжал маленькими ручонками шею своего спасителя, словно хотел задушить. С трудом разжав объятия, Сергей поставил мальчика на ноги, потряс.

– Ты в порядке? Где твои родители? Они там? – Сергей показал рукой в сторону моста. – Там?

Мальчик дрожал и ничего не говорил. Похоже, он даже не понимал, о чем его спрашивают. Сергей подумал, что у ребенка шок.

– Ты не бойся. Мы найдем твоих мать и отца. Обязательно найдем. Но пока тебе нужно пойти со мной. А потом мы найдем твоих родителей. Они тебя будут искать, и мы их будем искать. Пойдем.

Взяв мальчика в одну руку, в другую руку – дипломат с деньгами и командировочный портфель, Сергей пошел в сторону дороги. Возле разбитой «Лады» уже возилось несколько людей. Сергей прошел мимо так, словно это его не касалось. На него не обратили внимания. От моста уже выстроилась целая колонна. Идя вдоль шоссе в сторону Припяти, Сергей заглядывал в окна встречных автомобилей, но все они были переполнены людьми. Он уже начал отчаиваться, когда ему просигналила старая «волга».

– Садись быстрее! – прикрикнул на него пожилой водитель. – Да быстрее же! Закрывай двери!

Сергей посадил мальчика на заднее сиденье и сам влез следом.

– Ты что, совсем охренел тут разгуливать? И еще с ребенком? Да на вас же сухого места нет. А ну снимай с пацана одежду, да поживее!

У водителя нашлись пузырек спирта и одеяло, в которое завернули ребенка, предварительно хорошенько растерев. Снимая с мальчика одежду, Сергей обратил внимание на детдомовский штемпель на рубашке. Значит, родителей пацана искать было бесполезно.

– Одежду его на дорогу выкинь. Потом новую ему сообразишь. Пока пусть в одеяле сидит. Твою бы тоже, по-хорошему, выбросить надо, но нет у меня для тебя ничего.

– Почему выбросить? Нормальная одежда. Мокрая только. Так высохнет.

– Высохнет, – передразнил водитель. – Авария на атомной. Говорят, ночью взрыв был. Официальных подтверждений пока не было, но в Припяти только об этом и говорят. На завтра вроде эвакуация назначена. На вот, проглотите.

На его ладонь упало шесть таблеток.

– Что это?

– Йод. Глотайте, не бойся. Потом спасибо скажете. Я, можно сказать, вам сейчас жизнь спасаю. Десять лет в химзащите прослужил и в этом кое-что понимаю. Организму постоянно нужен йод. Вот он его и тянет откуда не лень: из пищи, воды, из воздуха. Если не врут, если на самом деле был взрыв, то над нами сейчас летает до чертовой матери радионуклидов йода. Так уж лучше ты йод из таблеток получишь, чем из воздуха радиоактивного хапнешь.

За последний час Сергей испытал и путешествие в одной машине с уголовниками, которые держали его на прицеле, и сознательно устроенную аварию, и спасение ребенка¸ так что сообщение о взрыве на атомной его уже не удивило. Взрыв так взрыв. Молча проглотил три таблетки. Три дал мальчику. Тот долго не мог понять, что от него требуется, но в конечном счете тоже проглотил.

– Что это с ним? – спросил водитель.

– Испугался. Нам бы на ту сторону как-нибудь надо, а?

– На ту сторону сейчас всем надо. Дорога перекрыта. Надолго застряли. Все одно к одному.

Дорогу расчистили гораздо быстрее, чем предполагал хозяин «волги». На место прибыли военные и оттянули трактором с моста все еще дымящиеся транспортные средства. Колонна тронулась.