Странные чувства овладевали мной по пути к вольеру с волками. Казалось, с каждым шагом я сбрасывал годы — и вот опять вернулся в детство. Когда я проходил мимо одного из загонов, пара волков трусила вдоль забора за мной, ожидая, не переброшу ли я им через забор кролика в качестве угощения. На самом гребне холма, над вольерами, стоял старый вагончик отца. Из трубы дровяной печи вился дымок, но когда я постучал, дверь не открыли.
Уолтер! — позвал я. — Это Эдвард. Сын Люка.
От моего прикосновения дверь распахнулась, и на меня нахлынули воспоминания. В этом вагончике ничего не изменилось. Стоял тот же диван с мягкими подушками, изгрызенными зубами бесчисленных волчат, на котором я прочел десятки книг, пока отец рассказывал о волках посетителям парка. Та же уборная с туалетом, в котором вода спускалась нажатием ноги.
Стояла узкая кровать — место, где все и покатилось к черту.
Глупая идея, зачем я только послушал Кару! Следует просто вернуться в больницу... Я выбежал из вагончика, хлопнув дверью, и услышал звуки блюграсс со стороны деревянного сарая, где хранилось свежее мясо для волков. Я заглянул в сарай и увидел Уолтера в фартуке. Он огромным ножом разделывал тушу оленя. Наполовину индеец, Уолтер был высоким детиной, лысым, с татуировками, которые покрывали обе руки. В детстве он то зачаровывал меня, то пугал.
Уолтер смотрел на меня, как будто увидел привидение.
Это я, Эдвард, — сказал я.
При этих словах он выронил нож и заключил меня в свои медвежьи объятия.
Эдвард, если бы ты не был вылитым отцом... — Он отступил назад и нахмурился. — Он...
Нет, — тут же ответил я. — Он без изменений.
Я выглянул из сарая — из-за забора с меня не сводили взгляда трое волков. Отец, бывало, рассказывал о мудрости волчьих глаз; даже дилетант, который вступает в контакт с животными, часто чувствует себя неуютно, когда оказывается лицом к лицу с волком. Они не просто смотрят на тебя, они проникают внутрь тебя. Я подумал, что, возможно, Кара права.
Вчера вечером я из дома позвонил Уолтеру и рассказал о состоянии отца, а сейчас сообщил, зачем приехал сегодня, — то есть как, по мнению Кары, встреча с волком может помочь отцу. Уолтер молча слушал, жевал губами, как будто смаковал план, и сплевывал то, что ему не нравилось. Когда я закончил, он скрестил руки на груди.
Значит, ты хочешь привезти волка в больницу.
Да, — ответил я и пожал плечами. — Знаю, это звучи смешно...
Дело в том, что ты не умеешь обращаться с волками. То, что он похож на собаку, совершенно не означает, что это собака. Хочешь, чтобы я поехал с тобой?
Минуту я всерьез раздумывал над его предложением.
Лучше, если я буду один, — наконец сказал я.
Тогда и неприятности будут у меня одного.
Я вышел за Уолтером из сарая и спустился по холму к вольеру. Когда мы подходили к забору, к нам бросилась пара волков. У того, что поменьше, было всего три лапы.
Доброе утро, парни, — приветствовал их Уолтер и указал на того, что бегал взад-вперед перед забором, совершенно не страдая из-за отсутствия конечности.
Его взгляд словно заноза проник мне под кожу.
Это Зазигода, — сказал Уолтер. — Это означает «ленивый». У твоего отца хорошее чувство юмора.
Он полез в потайной карман куртки и швырнул замороженную белку в заросли в дальнем углу вольера. Второй волк потрусил за дичью, а Зазигода остался ждать свою награду. Но вместо очередной белки Уолтер достал кусок филадельфийского сливочного сыра. Отщипнул уголок, и Зази стал облизывать протянутое угощение.
Молочные продукты успокаивают волков, — объяснил он.
Я смутно помнил рассказы отца о том, что альфа-самка, поняв, что собирается ощениться, может велеть стае убить кормящую олениху просто потому, что знает, что гормоны в крови жертвы притупят эмоции тех, кто ее съест. К тому времени, когда появятся волчата, остальные члены стаи будут спокойнее и примут волчат.
Мы спасли Зази, — сказал Уолтер, без колебаний входя в вольер. — Его нашел охотник, когда волку и года не исполнилось. Его лапа попала в медвежий капкан, и Зази ее отгрыз. Твой отец выступил в роли сиделки. Ветеринар говорил, что он обречен, что он слишком слаб, что его рана воспалилась и он и до конца недели не протянет. Но Зази развеял все эти глупые прогнозы. Знаешь, как бывает в жизни: есть люди, а есть люди! Так же точно: есть волки, а есть волк! Зази как раз из последних. Говоришь, что ничего у тебя не получится, а он доказывает обратное.
Неужели поэтому Кара хотела, чтобы я привез именно Зази? Потому что его история так похожа на ту, которая, как она мечтает, произойдет и с отцом.
Уолтер поднимает на меня взгляд.
С тех пор как твой отец его выходил, Зази чувствует себя рядом с людьми намного комфортнее, чем положено волку. Отлично ладит с детьми и со съемочной группой. Именно поэтому мы и возим его для работы с населением. — Он втянул в вольер тележку с клеткой и легко посадил туда волка. — В школе твоему отцу нравится выбрать из класса парочку ребятишек, чтобы те подошли и погладили волка по шерсти, — ты понимаешь, о чем я говорю: чтобы вызвать у них интерес, а не страх перед волками. Но он не сводит глаз с детей, чтобы убедиться, что иыбрал не шутов класса, а перед тем, как это проделать, обычно устанавливает определенные правила — в основном для того, чтобы уберечь волка от детей. Если ребенок слишком быстро двигается или не обращает ни на что внимания, ситуация может выйти из-под контроля.
Уолтер наклонился и дал Зазигоде облизать свои пальцы.
Однажды сиделка вывезла вперед ребенка с отклонениями в развитии. Мальчику было лет десять, но он не говорил ни слова, передвигался в инвалидной коляске и был совершенно недееспособен. Сиделка спросила, нельзя ли ему погладить волка. Твой отец не знал, что ответить. С одной стороны, ему не хотелось отталкивать инвалида, с другой стороны, он знал, что Зази легко учует беспокойство и может в мгновение ока изменить свое отношение к ребенку, решив, что должен себя защитить. Зази не гибрид, он дикое животное. Поэтому твой отец спросил сиделку, может ли мальчик проявлять каким бы то ни было образом страх или физическую боль, но сиделка ответила, что он вообще не способен общаться. Вопреки здравому рассудку, твой отец взгромоздил Зази на стол, чтобы он оказался на одном уровне с мальчиком в инвалидном кресле. Зази посмотрел на мальчика, потом подался вперед и стал облизывать его губы. Твой отец нагнулся, чтобы вмешаться, решив, что Зази учуял еду, а мальчик сейчас испугается и оттолкнет Зази. Но твой отец не успел оттянуть Зази, как инвалид зашевелил губами. Не совсем внятно, так что трудно было расслышать, но мальчик прямо на наших глазах произнес свое первое слово: «Волк».
Я нагнулся, вместе с Уолтером схватился за ручку тележки, и мы начали долгий непростой подъем в гору.
Если вы рассказываете мне это для того, чтобы я не так боялся везти дикое животное в больницу, то это не помогает.