— Нет, спросил, где тебя можно найти…
— А ты?
Рита бросилась ему на грудь, обвила руками шею и разрыдалась.
— Ну что я могла сказать? Я боюсь. Рома!
Он похлопал ее по спине, прижал к себе и поцеловал в лоб.
— Не бойся. Я с тобой. И тут в дверь позвонили.
— Это они, — вскричала Рита.
— Спокойно! — прошипел Филат и почувствовал, как внутри все напряглось.
Он мгновенно извлек «вальтер» из кобуры и ощутил, как к нему возвращается обычная уверенность. Включив монитор камеры наружного слежения, он увидел, что у порога, задрав лицо в объектив, стоит Леша Красный, а рядом — двое его парней. Филат подумал, что за все время он ни разу не слышал их голосов. Атланты умело играли роль свиты при могущественном короле — именно такими и должны быть оруженосцы: молчаливые, как камни, огромные, как горы, и решительные, как цепные псы; пошевели Леша Красный пальцем, они разорвут в клочья любого.
Воткнув револьвер в кобуру, Филат открыл дверь.
— Жив? — выдохнул с озабоченным видом Красный и, перешагнув через порог, потряс Филата за плечо, как бы удостоверяясь, что он цел и невредим.
Рита даже не подозревала, что перед ней стоит хозяин Санкт-Петербурга, чье влияние было куда весомее, чем у мэра. Филата кольнула игла ревности, когда Рита дольше, чем следовало бы, задержала свой взгляд на красивом лице смотрящего. Безусловно, женский инстинкт подсказывал, что это сильный самец, способный не только крепко утешить, но и щедро одарить. По лицу Красного пробежала волна похоти — он, как уличный кобель, почуявший течную сучку, сразу навострил хер.
— Красивая у тебя подруга, — со знанием дела изрек Красный, стрельнув глазами чуть повыше Ритиных колен, по впадине под юбкой, в то место, где сходились ее полные ляжки. Потом неохотно, словно опечаленный тем, что приходится отрываться от столь занятного зрелища, глянул на помрачневшего Филата. — Если здесь замешана питерская шпана, то об этом я уже буду знать через четверть часа. Хозяин на Невском проспекте Витя Кронштадтский, он всех отмороженных держит на особом учете.
— Не напрягайся, Красный, никакая это не шпана. Это те самые, кто против нас играет. Сработали профессионально, наверняка бывшие спецназовцы. Я уверен, что менты ничего не найдут.
— Там внизу уже следаки вовсю шастают вокруг пожарища. Оцепили площадочку, — прокомментировал Красный.
— Ты бы поторопил их, — криво усмехнувшись, заметил Филат, — чтобы поскорее нашли чего. А то придется тебя просить возглавить следствие. Уж больно все это мне не нравится, Леха. В твоем городе меня что-то не слишком гостеприимно встречают…
— Но-но, фильтруй базар! — отрезал Красный, оглянувшись на стоящих у него за плечами амбалов. Те остались невозмутимыми.
— Где Данила с Глебом?
— На задании, — коротко ответил Филат. Красный удивленно поднял правую бровь, но ничего не сказал. — Перед подъездом твоя колымага тлеет?
— Моя… — Однако здорово ее разворотило. Грамм четыреста… Суровая шутка. Тебя по-серьезному предупредили: дескать, пора тебе складывать чемоданы и возвращаться в Москву.
Красный прошел на середину комнаты и по-хозяйски, разметав ноги в стороны, устроился на низеньком диване.
— Ну, поедем, что ли? Говоришь, на Якорной тебе стрелку забили?
Филат помрачнел, вспомнив про Селезня. Нет, не случайно шепелявый вызвал его на Якорную. Какой-то тут явный подвох.
Красный тем временем напряженно зыркал по сторонам: питерская берлога московского вора его явно заинтересовала. Но еще больший интерес он проявил к Рите. И это Филату совсем не нравилось.
— Так чего же ты расселся — поехали, — грубовато обратился он к Лехе и добавил, обращаясь к Рите:
— Оставайся здесь и никому не открывай, к телефону не подходи. Ясно?
Она кивнула, с опаской глянув на Красного. Но тот уже как будто забыл про нее. Он повернулся к своим атлантам и мигнул одному из них. Тот развернулся на каблуках и отправился в коридор. Лязгнул засов, послышался тихий скрип открываемой двери. А еще через полминуты из коридора показалась его белобрысая голова.
— Все в порядке, можно идти, — впервые услышал Филат голос атланта.
Филат аккуратно запер дверь на оба замка. Вспомнил, что забыл присесть на дорожку, чертыхнулся про себя, но не стал испытывать судьбу еще одним возвращением.
Двор был заполнен милицией. Территорию вокруг взорванной машины огородили желтыми лентами. А милиционер с майорскими погонами сгребал с асфальта несколько битых стекляшек и терпеливо изучал их через лупу По всему было видно: эксперт-криминалист.
— Вы не знаете, чья эта машина? — Навстречу Филату шагнул молодой человек в строгом светло-сером костюме. Даже если бы он шел в плотной толпе, то и в этом случае в нем можно было бы с первого взгляда узнать человека из органов: прямая, словно вытянутая в струну спина; жестковатый взгляд; даже интонация, с которой была произнесена фраза, — деликатная, но не без металлических обертонов — все свидетельствовало о том, что это не новичок, а опытный опер.
— Я недавно дома, так что, к сожалению, ничего не могу сказать, — пожал плечами Филат.
Он собрался уже уйти и взглянул на майора, который продолжал пристально изучать стекляшки. Человек в штатском задал новый вопрос:
— А вы не слышали взрыва?
Опер знал свое дело, смотрел совершенно невинно, но умный пронзительный взгляд все фиксировал на лице собеседника. И он, видно, привык действовать как хорошо натасканный сторожевой пес: уж если вцепится в кого, то не отпустит до тех самых пор, пока сильные челюсти не сомкнутся на горле жертвы. Именно поэтому он не обращал внимания ни на удаляющегося Красного с его атлантами, ни на Риту, которая поплелась следом за смотрящим послушной собачонкой.
Профессиональным взглядом опер выудил из группы людей, вышедших из подъезда, самого жирного карася и готов был схавать его с чешуей и плавниками.
— Нет, не слышал, — Филат едва улыбнулся. — У меня окна выходят на ту сторону.
— Очень жаль. А нельзя ли взглянуть на ваши документы? — Тон до отвращения любезный, но в нем ощущались упрямство и железная твердость!
С подобным обращением Филат был знаком и знал заранее все, что будет дальше. Прояви он чуток строптивости, как молодые люди, будто бы без дела стоящие неподалеку, ткнут его мордой в битое стекло и защелкнут на запястьях браслеты. Возможно, учтивый опер добивается именно этого результата, вот только не знает, с какой стороны лучше подлезть.
Для этого случая он имел вполне приличные документы сотрудника Минтопэнерго.
— Пожалуйста! — улыбнулся Филат, раскрыл солидную красную корочку с золотым тиснением и подставил ее к глазам назойливого опера. — Михаил Петрович Григорьев, консультант Министерства топлива и энергетики. Из Москвы. Здесь по личным делам.