— Откуда, черт побери, мне знать, что это такое? — сказал Уилт, когда ему показали бутылочку. — Может аспирин. Тем более что она полная.
— Присовокупите ее к остальным предметам, — распорядился инспектор. Уилт взглянул на коробку.
— Ради Бога, что же я, по-вашему, с ней сделал? Отравил ее, задушил, разрубил на части топориком и вспрыснул ей подкормку?
— Какую подкормку? — спросил инспектор Флинт, оживляясь.
— Чем цветы подкармливают, — пояснил Уилт. — Вон бутылка, на подоконнике.
Инспектор взял и эту бутылку.
— Что вы с ней сделали, мистер Уилт, мы знаем, — сказал он. — Нас теперь интересует, как вы это сделали.
Они вышли из дому, сели в полицейскую машину и поехали на Росситер Глоув, к дому Прингшеймов.
— Вы пока посидите здесь с констеблем, а я пойду и посмотрю, дома ли они, — сказал инспектор Флинт и направился к входной двери.
Уилт сидел и смотрел, как он звонит в дверь. Вот он позвонил еще раз. Потом постучал дверным молотком и, наконец, пошел вокруг дома, через калитку с надписью «Для торговцев» к кухонной двери. Через минуту он вернулся и сразу начал возиться с радио в машине.
— Вы попали в точку, Уилт, — рявкнул он. — Их нет. В доме полный бардак. Такое впечатление, что там была оргия. Давайте-ка его сюда.
Два детектива выволокли из машины Уилта, уже не мистера Уилта, а просто Уилта, хорошо осознающего значение этой перемены. Тем временем инспектор связался по радио с полицейским участком и начал настойчиво говорить что-то об ордерах и о том, чтобы прислали, как послышалось Уилту, бригаду Д. Уилт стоял перед домом № 14 на Росситер Глоув и изумлялся, что же это, черт возьми, с ним происходит. Весь его жизненный уклад, к которому он так привык, стремительно рушился.
— Мы войдем с заднего хода, — сказал инспектор. — Все это скверно выглядит.
Они пошли по дорожке к кухонной двери и дальше, в сад, за домом. Теперь Уилт понял, что имел в виду инспектор под бардаком. Сад выглядел препогано. Лужайка, кусты жимолости и вьющиеся розы были усыпаны бумажными тарелками. Бумажные стаканчики, часть которых была смята, а другие все еще наполнены прингшеймовским пуншем пополам с дождевой водой, устилали землю. Особенно омерзительны были бифбургеры, облепленные капустой и разбросанные по всей поляне, что напомнило Уилту некоторые привычки Клема.
Инспектор, казалось, прочел его мысли.
— Пес возвращается к своей блевотине, — сказал он. Они прошли через террасу и заглянули в окна гостиной. Если в саду было плохо, то внутри — еще хуже.
— Разбейте стекло в кухонной двери и впустите нас, — сказал инспектор тому детективу, что был повыше ростом. Однако окно гостиной распахнулось, и они вошли в комнату.
— Ничего ломать не пришлось, — сказал детектив. — Задняя дверь не была заперта, как, впрочем, и окно. Похоже, они выметались отсюда в большой спешке.
Инспектор огляделся вокруг и поморщился. В доме до сих пор стоял тяжелый запах травки, прокисшего пунша и воска от свечей.
— Если они действительно уехали, — зловеще сказал он и посмотрел на Уилта.
— Они должны были уехать, — сказал Уилт, ощущая необходимость как-то объяснить происходящее, — никто не сможет жить все выходные в таком хаосе без…
— Жить? Вы сказали «жить», не так ли? — переспросил Флинт, наступив на огрызок сгоревшего бифбургера.
— Я имел в виду…
— Неважно, что вы имели в виду, Уилт. Давайте посмотрим, что здесь на самом деле случилось.
Они перешли на кухню, где царил такой же хаос, и затем в другую комнату. Везде было одно и то же. Окурки сигарет в кофейных чашках и на ковре. Осколки пластинки, засунутые за диван, повествовали о бесславном конце Пятой симфонии Бетховена. Смятые диванные подушки валялись у стены. Обгорелые свечи свисали из бутылок, как мужские члены после любовной оргии. Завершал весь этот бардак портрет принцессы Анны, который кто-то нарисовал красным фломастером на стене. Изображение Анны было окружено полицейскими в шлемах, а внизу красовалась надпись:
ЛЕГАВЫЕ И НАША АНЯ. ПЕНИС МЕРТВ, ДА ЗДРАСТВУЕТ П…А!
Такие сентенции, по-видимому, были обычным делом среди женщин, борющихся за эмансипацию, но они вряд ли могли создать у инспектора Флинта высокое мнение о Прингшеймах.
— У вас симпатичные друзья, Уилт, — сказал он.
— Они мне не друзья, — ответил Уилт. — Эти ублюдки даже с орфографией не в ладах.
Они поднялись на второй этаж и зашли в спальню. Постель была неприбрана, одежда, в основном нижнее белье, раскидана по полу или свисала из открытых ящиков. Открытый флакон валялся на туалетном столике, и в комнате удушливо воняло духами.
— Господи прости, — сказал инспектор, с воинственным видом разглядывая подтяжки, — только крови и не хватает.
Кровь они обнаружили в ванной комнате. Виной тому была порезанная рука доктора Шеймахера. Ванна была вся в пятнах крови, брызги крови были и на кафеле. Разбитая дверь висела на одной нижней петле, и на ней тоже были пятна крови.
— Так я и знал, — сказал инспектор, разглядывая это кровавое послание, а также другое, написанное губной помадой на зеркале над раковиной. Уилт тоже посмотрел. На его вкус, оно было излишне персонифицировано.
ЗДЕСЬ УИЛТ ТРАХАЛСЯ. А ЕВА БЕЖАЛА. КТО ЖЕ ШОВИНИСТИЧЕСКАЯ СВИНЬЯ?
— Очаровательно, — заметил инспектор Флинт. Он оглянулся и посмотрел на Уилта, чье лицо было одного цвета с кафелем. — Полагаю, вы и тут не в курсе? Ваша работа?
— Конечно нет, — ответил Уилт.
— И это не ваша? — спросил инспектор, указывая на пятна крови в ванне. Уилт покачал головой. — Полагаю, и к этому вы не имеете никакого отношения? Он показал на противозачаточную спираль, прибитую к стене над унитазом. Уилт взглянул на нее с глубоким отвращением.
— Я просто не знаю что сказать, — пробормотал он. — Это все ужасно.
— Совершенно с вами согласен, — заметил инспектор и перешел к более практическим вопросам. — Она явно умерла не здесь.
— Откуда вы это знаете? — спросил детектив помоложе.
— Мало крови. — Инспектор неуверенно огляделся. — С другой стороны, один хороший удар… — Они пошли дальше по коридору. Кровавые пятна привели их в ту комнату, где Уилт находился вместе с куклой.
— Ничего не трогайте, — распорядился инспектор, открывая дверь локтем. — Тут для специалистов по отпечаткам пальцев раздолье. Он заглянул внутрь комнаты и увидел игрушки.
— Вы что, и детей тоже укокошили? — мрачно спросил он.
— Детей? — сказал Уилт. — Я не знал, что у них есть дети.
— В таком случае, — сказал инспектор, который был семейным человеком, — бедняжкам есть за что благодарить судьбу. Не слишком за многое, судя по всему, но все же.