— Меня? — удивился Френсик. — Мой день рождения не сегодня.
Но голос, записанный на пленку, уже ворковал: «С днем рождения тебя, дорогой Фредрик, в этот радостный день, дорогой Фредрик, поздравления наши прими».
Френсик отставил трубку от уха.
— Я же говорю, черт возьми, что у меня сегодня нет никакого дня рождения! — заорал он на магнитофонную запись. Снова послышался голос телефонистки:
— Зачитываю текст поздравительной телеграммы: «Переводите аванс последующие отчисления Нью-Йорк Первый государственный банк счет 4-7-8-7-7-6 любящий Пипер». Повторяю: «Переводите…»
Френсик сидел и оторопело слушал. Его начало трясти.
— Повторить еще раз номер счета? — осведомилась телефонистка.
— Нет, — сказал Френсик, — Да. — Он схватил карандаш и нетвердой рукой записал телефонограмму.
— Спасибо, — механически сказал он, дописав последнее слово.
— Пожалуйста, — отозвалась телефонистка, и трубка заглохла.
— Ничего себе «пожалуйста», — сказал Френсик. С минуту он глядел на слово «Пипер», потом отправился в каморку, где Соня обычно варила кофе и мыла чашки. Там хранилась бутылка бренди для воскрешения отвергнутых авторов. «Для отвержения воскреснутых», — пробормотал Френсик, наливая себе стопку, и вернулся к своему столу слегка приободрившись. После телеграммы манускрипт стал вдвое кошмарнее, но загадочности в нем поубавилось. Шантаж, дело ясное. «Переводите аванс последующие отчисления…» Френсику вдруг стало дурно. Он вылез из кресла, лег на пол и закрыл глаза.
Через двадцать минут он поднялся. Ну, мистер Кэдволладайн поймет, что с «Френсиком и Футл» шутки плохи. Звонить ему, старому хрену, смысла нет. Надо завертывать круче. Этот ублюдок еще прибежит с визгом выдавать своего клиента, хватит трепотни насчет юридических тайн. Положение отчаянное, и нужны отчаянные меры. Френсик спустился по лестнице и вышел на улицу. Через полчаса он возвратился со свертком, где были сандалии, темные очки, легкий джинсовый костюм и панама. Теперь ему нужен был только крючкотвор с мертвой хваткой. Остаток утра Френсик листал «Девство», выбирая себе прототип, а потом позвонил Дратли, Скрытни, Взвесли и Джонсу, ходатаям из Понсет-Хауса. Но делам о клевете они на ходу срезали подметки. Мистер Взвесли назначил профессору Фациту свидание в четыре.
* * *
В четыре без пяти Френсик с экземпляром «Девства» сидел в приемной, поглядывая сквозь мутные очки и косясь на свои сандалии. Тут было чем гордиться. Если что его и отличало по-настоящему от литературного агента Френсика, то прежде всего эти жуткие сандалии.
— Пройдите к мистеру Взвесли, — сказала секретарша. Френсик встал, проследовал к двери с табличкой «Мистер Взвесли» и отворил ее. В комнате стоял надежный, спертый дух беспощадного крючкотворства. Мистер Взвесли, казалось, явился откуда-то со стороны. Он был маловат, черноват и вертляв не по обстановке. Френсик пожал ему руку и уселся. Мистер Взвесли выжидательно посмотрел на него.
— Кажется, вас встревожил какой-то пассаж в неком романе? — вопросительно сказал он.
Френсик выложил «Девство» на стол.
— Да, вот видите ли, — сказал он с некоторым сомнением. — Понимаете… мои коллеги, которые читают романы — я-то сам, знаете, их не очень читаю, — но они указали… тут, видимо, какое-то совпадение… конечно, забавно, однако…
— Некий персонаж романа чем-то напоминает вас? — спросил мистер Взвесли, прерывая колебания Френсика.
— Ну, не то чтобы напоминает… но его поступки — чтобы не сказать преступления…
— Преступления? — спросил мистер Взвесли, хватая наживку. — Персонаж, напоминающий вас, совершает преступления? В этом романе?
— Поглядите сами. Меня зовут Фацит, — сказал Френсик и, подавшись вперед, раскрыл «Девство» на заложенной странице. — Вот тут прочтете — вам все станет ясно.
Мистер Взвесли прочел три страницы и с восторгом поднял озабоченный взор.
— Н-да, — сказал он. — Я вас понимаю. Чрезвычайно неприятные намеки.
— Вот именно, правда? — воскликнул Френсик. — А мое назначение заведующим кафедрой этики в Уобаше должно быть утверждено и, откровенно говоря, если кому-нибудь на мгновение покажется…
— Все понятно, — сказал мистер Взвесли. — Ваша карьера под угрозой.
— Под угрозой? Кончена! — сказал Френсик.
Мистер Взвесли радостно выбрал сигару.
— И я полагаю, что вы никогда… что эти намеки совершенно безосновательны? Студентов вы, например, не соблазняли?
— Мистер Взвесли! — возмущенно сказал Френсик.
— Ну да, нет, конечно. И вы не совокуплялись с четырнадцатилетней девочкой, подбавив ей в лимонад снотворного?
— Никогда. Самая мысль об этом мне глубоко омерзительна. А кроме того, у меня бы это просто не получилось.
Мистер Взвесли задумчиво оглядел его.
— Нет, пожалуй, не получилось бы, — сказал он наконец. — И вас понапрасну обвиняют, что вы проваливаете студентов, которые не идут вам навстречу?
— Я к студентам не пристаю, мистер Взвесли. Кстати говоря, я не в экзаменационной комиссии и практических занятий не веду. Я вообще в годичном отпуске и занимаюсь здесь научной работой.
— Н-да, — протянул мистер Взвесли, делая пометку в блокноте.
— Однако особенно неприятно, — сказал Френсик, — что я действительно одно время снимал комнату на Де Фритвилль авеню.
Мистер Взвесли сделал еще одну пометку в блокноте.
— Поразительно, — сказал он, — совершенно поразительно. Сходство, знаете ли, почти что… да. Я полагаю, профессор Фацит, то есть, собственно говоря, я уверен… поскольку вы, конечно, не совершали этих противоестественных поступков… У вас, вероятно, никогда не было китайского мопса? Нет, не было. Ну, что ж, поскольку не совершали, а даже если и совершали — у вас имеются все основания подать в суд на автора и издателей этого постыдного романа. Предположительная сумма возмещения… знаете, по правде сказать, я не удивлюсь, если это будет самая большая сумма в истории процессов о клевете.
— О боже мой, — сказал Френсик, изображая колебания между трусостью и жадностью. — Я, вы знаете, надеялся избежать суда. Огласка, понимаете…
Мистер Взвесли отлично понимал.
— Поглядим на реакцию издателей, — сказал он, — Коркадилы — не бог весть какая состоятельная фирма, но на случай клеветы у них наверняка страховка.
— Надеюсь, это не значит, что автор избежит…
— О нет, профессор Фацит, не избежит. Выплатит все до гроша, единовременно или по мере возможности. Страховая компания за этим присмотрит.
— Мне говорили, что автор, мистер Пипер, нажил в Америке состояние на этой книге, — сказал Френсик.
— В таком случае придется ему расстаться с состоянием, — заметил мистер Взвесли.