Профессор записывал, рисовал и сделал мне знак «молчите!».
– Есть товарищи, что проводили первоначальные следственные мероприятия? Кто первым прибыл на место преступления?
СЕРЖАНТ МИЛИЦИИ ЖЕЛЕЗНЯКОВ: В 20:15, обходя участок, увидел, что бежит народ и кричит: застрелили! Я – туда. Обнаружил: на спуске с Большого Каменного моста гражданин и гражданка с простреленными головами. Женщина лежала книзу лицом, мужчина кверху лицом. С постовым Степанчиковой вызвали кареты скорой помощи – мужчину в Первую градскую, женщину в морг-2 Московского университета. Собравшиеся граждане опознали в убитых Уманскую Нину Константиновну и Шахурина Владимира Константиновича…
– Владимира Алексеевича.
– И с лейтенантом Локтеевым убыли на квартиру к Шахуриным на улицу Грановского.
– Вы опросили свидетелей?
ЖЕЛЕЗНЯКОВ: Не представлялось возможным. Не видел никто.
– Мальчик был еще жив. Он говорил что-нибудь? Он говорил? Ну, как угодно, давайте дальше.
ПОСТОВОЙ МИЛИЦИОНЕР ЗИНАИДА СТЕПАН-ЧИКОВА, 18 ЛЕТ (постовые-женщины дежурили с трехлинейными винтовками): Я прибежала на место события минуты через три…
– А почему вы так определили? Вы слышали выстрелы? СТЕПАНЧИКОВА: Выстрелы – нет. Люди кричали.
– Вы не пробовали найти оружие?
СТЕПАНЧИКОВА: Искала. Ничего не нашла. И подумала, что пистолет забрали. Убийцей был Шахурин, сперва застрелил девочку, а потом в себя.
– Зина, а почему вы так решили? Кто вам сказал, что стреляли из пистолета?.. Вы нашли кого-нибудь, кто видел момент выстрела?
СТЕПАНЧИКОВА: Никто не видел. Хотя людей собралось множество. Особо запомнилась одна дама.
– Чем она вам запомнилась?
– Она узнала девочку. «Нина!» И кусала в отчаянии пальцы. Брюнетка. Хорошо одета. Серый плащ. Шляпа. Я запомнила синие туфли.
– Вы видели тела? Володя что-то говорил? Профессор подождал и продолжил:
– Лейтенант Локтеев здесь? Вы ходили к Шахуриным на квартиру 3 июня?
ЛЕЙТЕНАНТ МИЛИЦИИ ЛОКТЕЕВ: На квартире опросили домработницу. Установлено: Уманская и Шахурин были знакомы. 4 июня предполагался выезд товарища Уманского в Америку. Посещали друг друга на квартире. Володя пришел домой в два часа дня, радостный – сдал зачет по геометрии на «отлично». Примерно в 16:00 к нему пришел его товарищ Микоян. В 18:00 они ушли гулять. Товарищ Шахурин, уезжая из квартиры в наркомат, оружия никогда дома не оставляет и, возвращаясь обратно, убирает его в шкаф, который постоянно запирает на ключ. Пока находились в квартире, позвонили из больницы: Володе сделали операцию, прошла благополучно, находится в сознании.
– Кто звонил?
ЛОКТЕЕВ: Не знаю.
Физрук весело хрипанул:
– Батюшка, отпусти ты с Богом милицию, они, как услышали «Микоян», «Шахурин», уже никуда не смотрели, их дальше кухни не пускали, топтались в подъезде и ждали НКВД – добрые, малограмотные, давай с докторами поговорим – хирурги тут?
ИСТОРИЯ БОЛЕЗНИ: Доставлен без сознания. Сквозное пулевое ранение с повреждением обоих полушарий. Состояние крайне тяжелое, клокочущее дыхание. Из раны выделяется белое мозговое вещество. Выстрел произведен в упор, в височную часть.
При нем денег пятнадцать рублей и часы белого металла с разбитым стеклом.
Решено провести трепанацию.
Зрачки расширены со слабой реакцией на свет. В руках легкие хватательные рефлексы. Нарастающее кровоизлияние в глазницах. Слегка потеет. Вновь учащенное дыхание. Вновь проявляются небольшие подергивания лица. Состояние остается крайне тяжелым. Пульс нечеткий и крайне мягок. Цианоз лица и кончиков пальцев. В легких рассеянные хрипы, жесткое дыхание. После крайнего урежения дыхания до 56 в минуту вновь участилось до 66 в минуту. Состояние крайне тяжелое по-прежнему. Зрачки не реагируют. 8:50 – внезапное падение пульса и последовавшее исчезновение дыхательных движений, прекращается сердечная деятельность, несмотря на применение кордиазола и кофеина под кожу, кислорода и углекислоты вдыханием. Владимир Шахурин умер.
– Царствие небесное, – физрук бегло перекрестился, не особенно уверенно распределяя персты налево и направо, и перегнулся через бортик к безлицему врачу. – Кто хоть лечил?
ИСТОРИЯ БОЛЕЗНИ: Спасокукоцкий, Бакулев,
Бурденко, Бусалов, Гринштейн, Очкин, Вовси, Арутюнян, Стефаненко, Кочергин…
– О-о, это имена, – наугад брякнул физрук, гордясь, что ему ответили. – Ну а что ты думаешь, санитарка, убили его?
ИСТОРИЯ БОЛЕЗНИ: Мы пришли к заключению, что Шахурин покончил с собой.
– А почему? – озаботился физрук. – Товарищи по школе обидели? На почве онанизма? – и энергично помахал кулаком у себя меж коленок.
ИСТОРИЯ БОЛЕЗНИ: Видите ли, выстрел произведен практически в упор. На виске остались следы пороха. И рана характерна для самоубийства.
– Практически в упор или все-таки в упор? – тянул физрук, и все минуту молчали.
– А когда? – ударил я, и врач, робот, несуществующее лицо, вдруг едва заметно, чудесно повернулся в мою сторону. – Когда писали заключение о самоубийстве?
ИСТОРИЯ БОЛЕЗНИ: 10 июня.
– Видал? – усмехнулся физрук. – Пятого, когда помер, не написали, нужды не было, никому из старших не требовалось. Труп сожгли, потом уже сели сочинять, когда команда пришла.
– Допустим, – профессор катил дальше. – Кто-нибудь видел Шахурина с Уманской до выстрелов?
МАЛЬЧИК ТУРГЕНЕВ ИГОРЬ: Я не видел, как Шахурин стрелял, потому что побежали попросить закурить у Бори Кирпичникова. Борька дал нам сделать по нескольку затяжек. Но видел, как шли – от «Ударника» к Кремлю. На самом деле – в противоположную сторону.
МАЛЬЧИК ГОРДИЕНКО ВАЛЕНТИН ПЕТРОВИЧ:
Я гулял у моста, видел, как Нина Уманская шла с Володей и Вано. Вдруг по лестнице с моста вниз побежала публика. Вано не было.
Детей, наверное, на хрен отсюда…
МЕДСЕСТРА ХАСЯ ЛЬВОВНА АМИТИНА: Я шла с работы из Кремлевки в магазин Дома правительства и на Большом Каменном мосту встретила девочку. Она шла с двумя или тремя мальчиками. Я обратила на нее внимание потому, что она громко смеялась. А через минут десять, когда вышла из магазина, мальчик и девочка уже лежали в крови. Мальчик был еще жив и прерывисто дышал.
– Как вы думаете, во сколько примерно это было? Да вы сидите, мы же договаривались – сидя.
АМИТИНА: Я работаю до семи… Закрывала кабинет, пока шла… Думаю, в 19:55.
– Хася Львовна, вы, как медицинский работник, наверное, обратили внимание, как лежал Володя? Как располагались его руки? Говорил ли он что-нибудь? – Профессор держал паузу после каждого вопроса и безнадежно, но уверенно, словно ему все-таки отвечали, продолжал: – Где именно на площадке лестницы была кровь? И в каком виде – капли, брызги, потеки, другой какой-то формы… Благодарю вас. Товарищи, приглашены кто-нибудь из 175-й школы?