Ну не будем, да. Еще не надо выходить из себя. Мы пришли сюда быть в себе, блюсти себя в себе, собой в себе любоваться, себя из себя не выпускать.
«Держись!» — часто говорят друг другу современные молодые люди, как будто завтра каждый второй из них уйдет на фронт или может не проснуться, разбитый очередным инсультом. Держаться они пришли, посмотрите на них, держаться и не отпускаться — одной рукой за один поручень, другой — за второй; никто не хочет разжать пальцы, чтоб веселой волной снесло с ног, повозило по полу, перевернуло через голову и жарко ударило о каждый угол.
…Не парятся, не выходят из себя, держатся…
Речь их и многие повадки их — слишком взрослые, мысли — старческие, поступки — стариковские, немудрые, с дрожью жадных пальцев и неприязненным взглядом исподлобья.
Говорят, что современная индустрия выдавила пожилого человека из информационного пространства: отныне все работает на жадное до зрелищ юношество, а старым людям не на чем взгляд успокоить.
Как бы не так.
Информационное пространство заточено именно под два этих класса. Только старые и юные готовы тратить по несколько часов в день на просмотр российского телевидения. И что замечательно: и молодежь, и пожилые люди смотрят одно и то же — всю эту малаховщину, кулинарные программы, реалити-шоу, прочее, прочее, прочее, равно любопытное всем людям, почти обездвиженным душевно, малоразвитым, преждевременно уставшим.
В современной России так сложились обстоятельства, что у нас, быть может, впервые за многие годы нет разрыва поколений, когда интересы юных непонятны и неприятны самым зрелым. Даже в замороженном, ханжеском, постыдном Советском Союзе такого не было.
Много кто заметил, что разговоры на тему «Что за молодежь пошла!» и «Богатыри теперь не те!» звучат все реже? В усталые семидесятые, в переломные восьмидесятые, в дикие девяностые вскриками на эту тему пестрили страницы прессы, их можно было часто слышать в общественном транспорте. А сегодня этого раздражения нет. И стар стал как млад, и млад остарел; и всякий рад произошедшему. Они едины, они почти неделимы, они соединяются в одно. Смотрите, смотрите: они сливаются в единое тело.
Это противоречит природе. Смотреть противно.
2008
А что плохого в телевизоре?
А ничего плохого.
Что мы так все взъелись, в конце концов. Окно в мир, однако. Откуда бы я еще знал, какая неприятная, хотя и приветливая с виду власть сегодня в России, если б не было телевизора.
Александр Андреевич Проханов обмолвился как-то, что в середине 90-х включал телеэкран и в течение пяти минут вдохновлялся на создание новой, кипящей страстью и ненавистью передовицы в газете «Завтра». Надо понимать, что, если экран светился и мерцал чуть более часа, вдохновения как раз хватало на роман; по крайней мере, на несколько глав.
Я его понимаю, Проханова.
А вот моя любимая женщина смотрит иногда сериал про «Дом» с Ксенией Собчак. Я тоже порой смотрю и хочу заметить, что давно не видел Алены Водонаевой, особенно мне нравилось, когда ее бил Степа Меньшиков. Моя любимая сказала, что они ушли из «Дома», и я очень огорчен. Мне кажется, что люди, побывавшие в «Доме», уже не могут никуда уйти — что им вообще делать на свободе?
Еще мне очень нравился негр Сэм — за все четыре года существования программы «Дом» это был единственный человек, который читал там книги. Я сам несколько раз видел. «Хижину дяди Тома» он читал один раз. Потом еще что-то подобное, про трудную долю бедняков и гастарбайтеров в других странах. Я очень его уважал за это и каждый раз пытался разглядеть обложку. Но его девушка всегда мешала ему читать, предназначение книги ей было непонятно и неприятно. Если бы Сэм целыми днями лазил по деревьям, она, вероятно, относилась бы к этому спокойнее.
Белые люди в этой программе вообще книг не читают, они же белые. Они круглыми сутками выясняют свои нелепые отношения, а затем, в силу стечения не совсем внятных обстоятельств, чаще всего для того, чтоб их не турнули с программы, меняют сексуальных партнеров, хотя, так сказать, самое важное нам не показывают. Но я в любом случае очень благодарен программе «Дом»: я понял, куда и с какой целью тратят свою единственную, неповторимую жизнь большинство человеческих особей в моей стране. Был БАМ, стал «Дом». Звучит почти одинаково.
А сам я по утрам читаю и одновременно смотрю несколько музыкальных каналов, переключая с одного на другой, если песни не нравятся. Хотя, учитывая то, что я смотрю музыкальные каналы без звука, вести речь о песнях как-то странно. Наверное, мне нравятся танцы. Да, определенно танцы. Но я очень не люблю, когда поют и танцуют мужчины. Это неправильные какие-то песни. Вот есть, к примеру, альтернативный музыкальный канал, там вообще одни мужчины поют, с гитарами, раздраженные, и много волос на них растет. Такая музыка нам не нужна. А есть другие каналы: там девушки, совсем не раздраженные, но тоже с волосами. Их все время как-то пригибает к земле, иногда они даже не ходят, а ползают на четвереньках, склоняя головы, как будто принюхиваясь к чьему-то следу; и от этого их еще больше колотит. Видимо, кто-то ходит там неподалеку, с резким запахом и босой. Порой я, заинтригованный, бросаю читать новую книгу Быкова и очень переживаю за девушек, не в силах оторвать глаз от экрана. Даже звук иногда включаю, но тут же выключаю. Хорошо, что у телевизора есть эта функция: раз — и ничего не слышно. Ползайте молча.
Все, доползли. Ну, давай, Дмитрий Львович, рассказывай, чем там дело кончилось. Не, погоди, опять началось…
Другие каналы у меня плохо показывают, все сорок восемь или около того. Потому что на крыше у меня упала антенна, и поднимать мне ее лень — лет эдак уже семь все рябит и поскрипывает. Это мне тоже нравится, потому что у политиков такие смешные и искривленные лица получаются, какие, собственно, и должны у них быть.
Или когда показывают юмористические передачи, там тоже все выглядят как идиоты, особенно зал, и это жизненно, это правдоподобно.
Так как я известный русский писатель, не как Быков, конечно, но тоже знаю нескольких людей, которые читали мои книги до конца, — ну вот, так как я писатель, меня приглашают на телевидение, и у меня есть возможность выяснить, кто это телевидение смотрит.
Во-первых, конечно, его смотрят мои родственники, потому что моя мама, узнав о программе с моим участием, всем звонит и приглашает посмотреть на ее сына, хотя родственники меня часто видели и раньше, в детстве, в юности, потом, когда у меня была свадьба, и на нескольких других семейных праздниках. Но они все равно смотрят и удивляются.
Однако это очень маленькая аудитория, есть много других людей, которых я, к примеру, не приглашал на свадьбу. Они тоже меня смотрят, даже без маминых просьб.
Однажды я был на программе «Школа злословия», которую ведут Татьяна Толстая и Дуня Смирнова, очень приветливые оказались люди, хотя я раньше думал о них несколько иначе. Программа их, надо сказать, идет ночью. После того как она вышла в эфир, на мой сайт случилось паломничество, посещаемость его фактически достигла посещаемости сайта «Все книги Дарьи Донцовой бесплатно», а мои издатели сообщили, что в течение двух недель неизвестные люди смели в магазинах тиражи моих книг, хотя до этого предыдущий, и предпредыдущий, и еще который перед ними тиражи продавались по полгода или даже год иногда.