К слову о черепахах – раньше они умели говорить, думать и строить города. Но до изобретения документов не додумались и были низвергнуты и лишены разума. Человеки решили пойти по другому пути – очень уж им не хотелось быть низвергнутыми, поэтому они быстренько изобрели книгопечатание, газетопечатание, а потом и документопеатание и стали радостно потирать руки. Рано они радовались. В некоторых учреждениях, особенно в тех, которые работают по старинке, документы обманом захватывают власть над разумом секетарши (это, говорят, очень трудно: редкая секретарша старой закалки обладает разумом достаточным для того, чтобы его можно было захватить), получают неконтролируемый доступ к ксероксами и начинают безнаказанно копировать самое себя. А кое-кто из документов ив начальники выбивается. И тогда кирдык бюрократу, начальником которого назначают документ. Без специальным образом заверенной визы он не позволяет своему подчиненному покинуть кабинет. А чтобы заверить визу, подчиненному совершенно необходимо покинуть кабинет. «А это уже не мои проблемы, – говорит документ. – Вот тут у нас в договоре все четко сказано. Что вы на меня так смотрите? Перечтите немедленно договор и изготовьте 50, а лучше даже 100 копий и каждую выучите наизусть!»
Запасы терпения, пищи и воды в кабинете бюрократа рано или поздно иссякают, он умирает мучительной смертью возле элегантного шкафчика для одежды. Который, в силу природной необходимости, давно уже превращен в некое подобие дачного сортира. А документ злорадно хохочет и берет себе в помощники другого документа. Через некоторое время всех оставшихся в живых бюрократов выстраивают в коридоре в очередь и на лицо каждого ставят печать. Не спасаются даже те, на чьем лице уже есть какая-нибудь иная печать – разврата, уныния или, скажем, тупости. Две печати лучше, чем одна, считают документы и выделяют людей с двумя печатями на лице в особое подразделение. Со временем пропечатанные люди становятся все худее и худее, все белее и белее, а в какой-то момент входит старый знакомый в кабинет к старому знакомому – а тот уже в бумагу превратился. Сидит за столом, а на животе у него чернеется подпись самого главного начальника всего на свете.
Одна девочка только-только пришла на работу в Крутую Компанию, как ей сразу же предложили отдельный, очень понтовый кабинет. Кабинет был белый, просторный, оснащенный всеми чудесами офисного прогресса, только на столе около компьютера жирнелось большое неопрятное пятно. Девочка очень обрадовалась кабинету, стала по нему бродить, все трогать и рассматривать. А пятно просто вытерла салфеткой.
На следующее утро пятно появилось снова. Тогда девочка протёрла стол средством для выведения пятен.
Но еще через день пятно опять появилось, и было оно даже жирнее и больше, чем раньше. Тогда девочка удалила его при помощи суперсредства для выведения пятен.
Еще через день пятно обнаружилось не только на столе, но и на каждом Важном Документе тоже.
Девочка очень испугалась и побежала к своему начальнику.
– Я не хотел вас пугать, – сказал начальник, – Но жирное пятно на столе появляется каждый день, и мы с ним ничего не можем поделать. Раньше это был мой кабинет, но у меня там запачкались все секретные бумаги, и я перебрался в бывшую кладовку, где мы с вами, собственно, и находимся.
– Ничего такая кладовочка, – одобрила девочка.
Она была очень смелая и больная на голову. Вечером, когда все ушли с работы, девочка по привычке вытерла пятно, спряталась в шкаф и стала ждать, что будет дальше.
Полная луна освещала чистый стол. За стенкой завывал не выключенный кем-то кондиционер.
И вот в 12 часов ночи в коридоре раздались гулкие и страшные шаги, дверь в кабинет отворилась и вошел Черный Человек.
В руках он нес Черную Сковородку. Это был охранник, который вместо того, чтобы сторожить Крутую Компанию, каждую ночь приходил в самый лучший кабинет играть в компьютерные игры. А так как он был очень прожорливый, при нем всегда была его верная чугунная сковородка, полная еды.
Девочка вылезла из шкафа и охранник влюбился в нее с первого взгляда. И чтобы добиться ее расположения решил похудеть и перестал жрать по ночам. Так что жирное пятно на столе с тех пор больше не появлялось. Когда начальник об этом узнал, он пересадил девочку в кладовку, а сам опять занял крутой кабинет.
Буквы были главные. Особенно – заглавные. Особенно – заглавные гласные.
«Я» было местоимением, то есть, настоящим полноценным словом. Да не просто словом, а Словом! «Я» означало целого человека, который что-то говорил о себе. «О» «Е» «У» были междометиями. «А», «И» – союзами. Даже «Ы», бесперспективная буква сомнительной гласности, заключила договор с вопросительным знаком и глумливо вопрошала то и дело: «Ы?»
Но даже строчные согласные, ничего поодиночке не обозначавшие, да что там – даже почти бестелесные твёрдый и мягкий знак считали себя главнее цифр.
– Что вы хотите от нас, цифры арабские? – надменно вопрошала прописная буква «Я», – Нам милее – римские. Они появились на свет из букв латинского алфавита, значит, нам они – родня.
Со знаками препинания вовсе не считались. Ну, точка – вечный труженик. Редкое предложение обойдётся без неё, а она всегда стоит в конце, и не требует большего, стало быть, большего и не достойна. Запятая то и дело оказывается не на своём месте – то забудут, то поставят не туда, она уже и сама не уверена, где оно – её место. Восклицательный знак не может воскликнуть. Вопросительный – вопросить. Двоеточия, тире, скобки всякие – низшие среди низших, о них даже не думали буквы.
Собравшись в группы, буквы составляли слова. «Только мы можем быть словами!» – утверждали они. Цифры не соглашались.
– Мы тоже можем. Я, например, могу быть словом девять, – возражала цифра «9», – Одна могу заменить сразу шесть букв!
– А я могу заменить пять букв! – услышав своё имя, вступала цифра «6».
– А я вообще могу быть тремя словами: «один», «единица», а также – «раз»! – добавляла цифра «1».
– По одному-то вы может что-то и значите. Только слабо вам, цифрам, объединяться в целые слова! – усмехнулись прописная «В» и строчные «о» и «н».
– И ничего не слабо! Шестьсот девяносто один! – хором сказали цифры «6», «9» и «1».
– А слово «Солнце» можете показать? – поинтересовалась заглавная «С».
Цифры потоптались на месте, и, обняв друг друга за плечи, ушли в уголок – шушукаться. Сначала оттуда доносились уверенные голоса: «Температура Солнца! Они поймут!» «Расстояние до Солнца! Они сосчитают!» Но постепенно эти выкрики стихли. Не поймут, не сосчитают. И кроме того – при чём тут Солнце? Солнце – это всё-таки не расстояние и не температура.
Знаки препинания слушали эти споры, но не принимали в них участия. Сами по себе они ничего не означали.
До тех пор, пока не появились компьютеры. А точнее говоря – Интернет. А ещё точнее – общение с помощью Интернета.