– Для чего она? – не поняла Туррис. – Ваши охотились в Сухоте.
– Никогда, – мотнула головой Кама, ежась от холода, мороз щипал щеки, забирался под одежду. – Отец как-то сказал, что всегда должен быть выход. Вокруг Лаписа – самые неприступные пики Балтуту. Проход в долину только через Холодное ущелье, которое перегораживает крепость Ос. Должен быть выход. Иначе королевство обратится в тупик. Поэтому появилась тропа, по которой никто не ходит. Кажется, только мой наставник ходил по ней, проверял. Сор Сойга. Но его уже давно нет в живых.
– Ладно, – тоже подняла воротник куртки Туррис. – Мы все равно бы не нашли ту тропу. Да и какой резон идти через земли гахов?
– У меня плохие предчувствия, – снова поежилась Кама. – Я думала, мне холодно из-за мороза, но это другой холод. Помнишь, мы выходили из Туна? Пять дней назад? На второй день пути, в первый день зимы, вечером?
– Да, – кивнула Туррис. – На тебе лица не было. Я подумала даже, не хватил ли тебя удар. У меня и у самой болела голова. Но ты отшутилась.
– Я просто не поняла, – прошептала Кама. – Думала об этом всю дорогу. Знаешь, мне кажется, что кого-то убили!
– Убили? – не поняла Туррис.
– Ты почувствовала, когда рухнула Змеиная башня? – спросила Кама.
– Да, – кивнула Туррис. – Трудно было не почувствовать. И жаром обдало, да и посуда звенела у меня на столе.
– Еще одна башня рухнула, – прошептала Кама. – Где-то за горами Балтуту. Близко! Запомни. Первый день зимы. Поздно вечером. Я узнаю, что это было. Убили кого-то, кто был велик, как эта огромная башня!
– Уж и не знаю, – задумалась Туррис. – Есть ли еще такие великаны в Анкиде? А сейчас что тебя мучит?
– Не могу понять, – съежилась Кама. – Дурное предчувствие. Что-то должно случиться сегодня. Сегодня и здесь.
– Орс, – окликнула великана Туррис. – Как твое чутье? Помнится, в облике старика ты хвастался, что твоя больная спина помогает предсказывать не только погоду, но и любые неприятности?
– Со спиной в этот раз ничего не выйдет, – прогудел Орс. – Мной теперь можно стены прошибать. Но беспокойство какое-то я чувствую. Не могу пока только понять почему. Может быть, пора бы уже перекусить?
Кама оглянулась. Скатывающаяся с предгорий и от стены Раппу равнина была голой на ближайшие лиг пять, за которыми темнел полосой еловый лес и стояли дымы пожарищ. Поток беженцев истаивал на глазах. Не более тысячи их растянулось до леса. С полтысячи араманских воинов строились у стены. Сама стена вздымалась не менее чем на полтыщи локтей, раскидываясь между взметнувшимися вертикально вверх утесами на лигу. В широкий ров было страшно заглянуть. Лава закрыла глаза и вспомнила, представила провал у Змеиной башни и ползущих по его стенам гахов.
– Я был угодником гахов, – вздохнул Орс. – Говорил тогда и готов повторить теперь, что они ничем не отличаются от людей. Да, это совсем другая порода. Это не люди. Но они так же боятся, любят, ненавидят, молятся, едят, радуются. Они достойны жить так же, как люди. Но люди и гахи – словно калбы и волки. Будут грызть друг друга столько раз, сколько раз столкнутся. И гахи должны быть уничтожены. Иначе – уничтожены будут люди.
Орс помолчал и добавил:
– Или и те и другие.
– Если даже кто-то сгрызет эту крепость, он потеряет на ней все зубы, – прошептала Туррис.
– Надо поливать стены, – вдруг сказала Кама.
– Поливать? – не поняла Туррис.
– Поливать! – прошипела Кама. – И стены, и скалы. У гахов когти, но они не стальные. Иначе не будет спокойного сна за этими стенами.
– А ну заходи! – заорал стражник у ворот. – Быстрее. Готовь ярлыки на просмотр.
…Крепость Раппу и крепость Бабу и в самом деле были наиболее сохранившимися из числа укреплений каламов, которые правили древним Таламу – государством, некогда процветавшим в долине Иккибу. Каме не приходилось бывать ни в Бабу, ни в Раппу, поэтому, едва она миновала вместе со спутниками длинный и темный тоннель под первой стеной, тут же принялась крутить головой. Всякий гость, заходивший в Раппу со стороны Араманы, попадал в узкую теснину, внутри которой то ли были выстроены две стены, то ли выдолблен желоб, по которому путники, беженцы, уходящие от врага араманы шли до следующих укреплений, словно по дну каменной ямы, и воины Раппу, почти сплошь белокурые лаэты, стояли над головами несчастных и следили за каждым их движением.
– С этой стороны укрепление выглядит еще более надежным, – заметила Кама. – Что впереди?
– Справа, – указала на вздымающуюся в небо цитадель Туррис, – королевский замок. Перед ним второй пояс укреплений. На нем заканчивается это каменное корыто, по которому мы идем. За вторым поясом укреплений – до стен замка – площадь. Обычно там стоят воинские шатры и палатки мытарей. Последняя башня замка соединена с южными скалами высокой стеной. За ней – сам город. А до конца всей долины Сана Баба отсюда три сотни лиг. Ровно посередине между ними – перевал, на котором две крепости и еще одна стена между ними. Но до них и после них – долина разбегается на двадцать, а где и на тридцать лиг. Благословенный край. Так же, как Даккита, как Бэдгалдингир. Перевал делает этот край еще неприступнее. Мы должны миновать его за неделю.
– У тебя хорошая лошадь, Туррис, – подал голос Орс, поглаживая морду своей коняги. – Но пятьдесят лиг в день – многовато под моим весом. Тем более поднимаясь вверх в горы.
– Зато спускаться будет легче, – скривила губы Туррис. – А если моя лошадь устанет, тебе придется пробежаться. Или похудеть!
– Похудею, – с готовностью отозвался Орс. – Но сначала все-таки надо поесть. А то дооткладывали завтрак. Считай, что уже и обед пропускаем! К тому же холодно! И солнце сияет, смотреть больно. Значит, мороз только усилится. А у меня куртка короткая, и рукава. И порты!
Все, кто был вокруг, глазели на укрепления, но кто кроме Камы их не видел? А вот такого великана, как Орс, не видел никто. И если стражники на вратах только хмыкнули, прочитав в ярлыке – Орс Маленький, то прочие беженцы, да и воины Раппу, на стенах качали головой и улыбались, словно именно такой великан и мог спасти Раппу и всю Анкиду от неведомого врага. Разве только за второй стеной, на площади, среди воинов Раппу, что усердно махали мечами, разгоняя жир и слабость в суставах, обнаружилась особа, лишь на голову ниже Орса. Судя по грозному рыку, что то и дело раздавался из ее груди, да по сверкающим доспехам, именно она заправляла всем собравшимся у стен замка воинством.
– Дочь короля Эбаббара – Флавуса Белуа, – объяснила Туррис. – Принцесса или герцогиня, как там, не разберешь теперь, Раппу. Жена бывшего принца, нынешнего герцога – Лентуса. Хотя говорят, что это не Лентус женился, а она женилась на принце. Но родила ему уже двоих сыновей, и живут они, по слухам, счастливо. Хотя кто будет править после того, как королева Рима Нимис состарится и умрет, – ни у кого сомнений не возникает.
– Я ее знаю, – проговорила Кама и вдруг побледнела, приложила к глазам ладонь, прищурилась, вышла из потока, ползущего к следующим воротам, и быстрым шагом пошла в сторону воительницы. Сразу двое воинов бросились ей наперерез, но Кама вывернулась из их рук и закричала едва ли не на всю площадь: – Субула!