Все, что я смог себе позволить, – это подойти к двери очень неспешно, открыть ее неторопливо и не сразу впустить человека, который стоял на пороге.

Мужчина лет тридцати. Высокий. Обычного телосложения. Разве что физиономия нестандартная – бывают такие люди, у которых форма лица не овальная, не круглая, а какая-то ромбовидная, словно из конструктора «Лего» человека строили. Очень легко одет, словно прохладным летним вечером вышел погулять, – курточка-ветровочка, какая-то легкомысленная беретка на голове.

– Привет! – Мужчина крепко пожал мне руку. – Ты Кирилл, знаю. Феликс о тебе много хорошего рассказывал. Я – Цайес.

Я еще раз подумал, что жителям Кимгима не везет с фонетикой. А судя по грустному вздоху Коти – мы с Цайесом говорили вовсе не на русском языке.

– Но ты меня зови просто – Цай, – доброжелательно продолжил он. – Я знаю, наши имена для вас странно звучат.

– Кирилл, – ненужно представился я. И, невольно заражаясь его манерой, добавил: – Можно Кир.

– Твой друг? – Цайес кивнул на Котю, приветливо махнул рукой. – Замечательно… Куда убежала девушка?

– Туда.

– Пошел я… – Цайес вздохнул и уверенно двинулся к нужной двери. Рубчатые подошвы ботинок оставляли на полу комья талого снега. – Если не затруднит, брат, не уходи никуда с полчаса. Я быстро.

Он открыл дверь без всяких проблем. Вышел, огляделся. Пнул ногой сброшенную девушкой куртку. И побежал по ее следам – вначале неторопливо, но с каждой секундой все более и более ускоряясь. При этом в его движениях не было той мрачной механической монотонности, с которой устремляются в погоню терминаторы или вампиры в голливудских фильмах. Нет, он бежал раскованно, свободно, временами без всякой причины подпрыгивая – не то стараясь высмотреть жертву, не то просто радуясь бегу, песку, морю, солнцу.

И вот это было куда страшнее киношных монстров.

– Это функционал-полицейский, – сказал я.

– Я понял, – тихо ответил Котя. – Может, зря ты его пропустил?

– Она ведь пыталась тебя убить.

– Все равно. У нее ни одного шанса нет…

– У меня тоже. Если бы я его не пропустил, он бы сам прошел.

– Ты же на своей территории! – напомнил Котя. – При функции, так сказать!

Может быть, он и был прав. Может быть, я смог бы выстоять против дружелюбного полицейского. Под ним ломался бы паркет… пардон – «массивная доска», на голову падали бы всякие стропила и балясины. Функционалу дома воистину стены помогают. Оторванные руки-ноги немедленно прирастали бы ко мне обратно. Я был бы быстр, неутомим и дьявольски силен. И в итоге победил бы полицейского.

Зачем?

– Зачем? – спросил я. – Зачем мне его останавливать? Он преследует бандита!

– Даму!

– Бандитку!

Я посмотрел на друга и честно сказал:

– Котя, мне он не понравился. Если честно – я испугался.

И Котя сразу поник и перестал наседать. Снял очки, стал протирать уголком несвежего носового платка. Неохотно сказал:

– Я тоже. И подруга эта мне несимпатична. Только напускать на нее полицейского – все равно что овчарку на болонку натравить.

Я развел руками:

– Котя, а чем эта болонка думала, когда начинала гавкать? Пошли допивать пиво.

– Ты способен пить пиво, когда где-то убивают женщину? – ахнул Котя.

– А ты способен?

Котя подумал и грустно признал:

– Способен. В мире все время кого-нибудь где-нибудь убивают. Не умирать же от жажды.

13

Есть вещи, которыми совершенно невозможно заниматься, если напряженно чего-то ждешь. Нет-нет, секс к их числу вовсе не относится!

Но представьте себе, что ваша любимая девушка задержалась допоздна. У нее нет с собой телефона. Ваш район пользуется заслуженной дурной славой, но вы не знаете, откуда приедет любимая, и не можете даже встретить ее у остановки. Вам остается только сидеть дома и ждать…

Можно снизить драматизм ситуации. Представьте, что прохудившаяся батарея медленно, но верно затапливает вашу квартиру кипятком. А вызванная аварийная бригада все никак не доедет к вам…

Так вот скажите, вы сможете в такой ситуации читать увлекательный детектив, пить пиво или смотреть веселую комедию? Нет, конечно же. Есть масса других способов, которыми вы сможете убить время, – клеить пластиковую модель танка Т-34, общаться на форуме в интернете, вышивать крестиком. В общем, все то, что занимает пальцы рук, но не требует даже минимальной работы мозга.

– Не пьется, – мрачно сказал Котя, отставляя бутылку.

Мне тоже не пилось. К тому же пиво нагрелось, орешки и чипсы набили оскомину, чудесный морской пейзаж больше не радовал. Организм явно был не в восторге от таких прыжков из зимы в лето.

– Ай-цвай-полицай. – Котя все поглядывал вслед ушедшему Цайесу. – Кирилл, а я ведь начал отличать функционалов от обычных людей.

– Как? – заинтересовался я. – Ауру видишь?

– Какую еще ауру? Чушь это, сказки… Смотрю на человека – и знаю, что он функционал. Кстати, баба мне тоже показалась… подозрительной на этот счет.

Я не стал спорить. Ну как спорить с человеком, который не может ничего объяснить, а говорит «знаю»?

Некоторое время мы валялись на песке, загорая и отогреваясь. Московская осенняя сырость, успевшая уже оккупировать организм, неохотно испарялась. Я вспомнил чьи-то рассуждения, что если бы Петр Первый перенес столицу России не к Балтийскому морю, а к Черному – жизнь в России потекла бы совершенно другим путем. Вздохнул и мысленно согласился. Ну чем Петра привлек холодный и сырой балтийский берег? Впрочем… Может быть, в его время на месте Питера стояла какая-нибудь башенка… и самодержец мог преспокойно отправиться к теплым морям?

Да нет, чушь какая… Как тайну ни храни, а должны быть какие-то предельные сроки на секретность. Со времен Петра информация бы расползлась…

– Полицай бежит, – сказал Котя.

Я сел, приставил к глазам ладонь козырьком, закрываясь от солнца. Почувствовал, что уже слегка перегрелся. Пора в Москву… Полицай действительно бежал обратно, все тем же свободным, красивым бегом – в человеческом мире так умеют разве что какие-нибудь масаи и эфиопы.

Он был один.

– Убил, – тихо и с нескрываемой неприязнью сказал Котя. – Свернул девчонке шею и бросил в джунглях умирать.

Почему «свернул шею и бросил в джунглях умирать»? Вряд ли и сам Котя это знал. Но благодаря своей нелепости образ сразу ожил. Я представил, как Цай догоняет девчонку – та старается бежать быстрее, вязнет в песке, цепляется за лианы, в ужасе оглядывается, кричит, наконец спотыкается – и падает лицом в грязную лужу… Цай прижимает ей коленом спину, резко дергает за волосы, ломая шейные позвонки, вытаскивает из грязи и бросает умирать – еще живую, но парализованную, не способную ни пошевелить руками-ногами, ни даже закричать. Глупая девчонка, посягнувшая на власть злых функционалов, лежит под пальмами и смотрит в высокое небо. По ее лицу бежит маленький крабик, подбирается к глазам, поводит ниточками-усиками и поднимает маленькую, острую, похожую на маникюрные ножницы клешню…