– Марголиане. Теперь мы знаем, почему они переселили людей на Бальфур.
– Думаешь, они заранее знали, что произойдет?
– Да, – озадаченно проговорила Шара. – Они это вычислили. Может, они и не были полностью уверены – не знаю, какое у них имелось оборудование. Но они понимали, что Бальфур может уцелеть.
– Что ты так хмуришься? – спросил Алекс.
– Сомневаюсь, что им приходилось легко во время тех событий. Да и потом тоже. И это продолжалось довольно долго.
– В каком смысле?
– В первые несколько десятилетий после захвата планеты карликом должна была рассеяться энергия вращения. – Шара ввела в блокнот несколько уравнений. – Им пришлось пережить множество землетрясений, приливных волн, тайфунов, извержений вулканов. Глобальное потепление в первые сто лет. Значительное испарение воды. Думаю, теперь там джунгли, почти везде.
– Опять? – спросила я.
– Да. Если катастрофа связана с потеплением и повышением влажности, это способствует разрастанию джунглей. – Она покачала головой. – Похоже, они оказались в отчаянном положении, если решили перебраться на Бальфур. Трудно понять, как они могли выжить.
Я подумала, что предпочла бы погибнуть вместе с планетой, а не мчаться в неизвестность вслед за бродячим карликом.
На одной стороне Бальфура, естественно, царила вечная тьма, но мы все же направили на нее телескопы затаив дыхание. Не знаю, чего мы ожидали или на что надеялся Алекс, но все молчали. Само собой, нигде не появилось ни огонька.
– Если кто-то из них выжил, – сказала Шара, – если им действительно удалось основать базу и поддерживать ее существование, они не стали бы этого делать на темной стороне. Там слишком холодно.
Она обратилась к показаниям датчиков, которые продолжали изучать коричневый карлик, фиксируя его массу и силу тяжести, период обращения, распределение элементов в облаках. Температура на его поверхности составляла полторы тысячи градусов Кельвина.
– Он молод, – сказала Шара. – Намного моложе того, первого. С возрастом они остывают. – Она улыбнулась. – Словно мужчины.
Под личиной астрофизика до сих пор скрывалась девушка легкого поведения.
– Сколько ему лет? – спросила я.
– Около ста миллионов.
– Значит, он молод?
– Конечно. Относительно.
Мне нравится, как выражаются специалисты.
Алекс рассматривал фотографии Бальфура, не обращая внимания на наш разговор.
– Нужно спуститься на поверхность и взглянуть, что там. Как по-твоему, что там за условия?
Шара заговорила насчет того, что нужно выбрать подходящее место для посадки, но тут раздался сигнал, и она замолчала. Я переключилась на вспомогательный дисплей.
– Что случилось? – спросил Алекс.
– Кто-то подает сигнал бедствия. – Я запросила подтверждение.
– Здесь? – удивилась Шара. – Кто тут может оказаться в беде?
– Калу, что-нибудь видно? – спросила я.
– Ответ отрицательный, Чейз. Пытаюсь запеленговать объект.
– Голосовой сигнал? – полюбопытствовала Шара.
– Нет, – ответила я. – Только бипер.
– Странно, – заметил Алекс. – В этих краях никого не может быть.
– Но кто-то есть, – возразила я.
– Чейз, получены координаты, – сообщил Калу.
Мы переглянулись. Всем стало не по себе.
– Калу, – спросила я, – объект виден?
– На экране.
Это оказалась спасательная капсула, в которой можно продержаться какое-то время до прибытия помощи. Но люк был открыт.
Мы увеличили картинку.
– В кресле пилота кто-то сидит, – сказала Шара.
На нем был скафандр. Я вышла на связь:
– Алло, шлюпка? Что с вами?
Я переключилась на прием, и мы услышали шум помех.
Алекс наклонился к микрофону.
– Алло, – неприязненно бросил он. – Можете ответить?
– Калу, – спросила я, – где он?
– Азимут – ноль тридцать четыре на двадцать семь. Расстояние – четыреста двадцать пять километров.
– Корабля рядом нет?
– Есть. Получаю данные.
– Подробности?
– Похоже на частную яхту. На корпусе опознавательный знак KY, остального не видно. Судя по всему, свободно дрейфует. Энергоизлучение низкое.
– Ладно, – сказала я. – Доставь нас к капсуле как можно быстрее. Всем пристегнуться.
– Погоди, – сказал Алекс. – Это наверняка ловушка.
– Пожалуй, ты прав, – заметила я. – Слишком много совпадений. Но это неважно. Мы не можем воспользоваться случаем и просто так его бросить. И нам нужно спешить. Неизвестно, как долго он там болтается.
Алекс кивнул:
– Но сперва примем меры предосторожности.
– Калу, – спросила я, – сколько нам понадобится времени?
– Сколько топлива ты готова потратить?
– Сколько понадобится. Главное – как можно быстрее.
– Хорошо, Чейз. Тринадцать минут.
– Какие меры предосторожности? – спросила Шара.
Человек в кресле пилота не шевелился. Внутри было темно, что не давало как следует разглядеть его.
– Лучше поторопиться, – сказала я, когда мы поравнялись с капсулой. Я выбралась из кресла, но Алекс резким тоном спросил, куда я собралась.
– Забрать его.
– Нет. Будем делать так, как решили.
– Я не сообразила, что ты хочешь отправиться за ним.
– Извини, если неясно выразился. Это не женское дело.
О господи. Опять.
– Алекс, у меня больше опыта работы в невесомости.
– Что за проблема – преодолеть десяток метров, вытащить его и принести назад?
Если честно, Алексу вообще незачем было выходить наружу. И конечно, я могла настоять: все-таки я была капитаном. Но особой разницы я не видела. К тому же мне давно стало понятно, что когда у Алекса случается выброс тестостерона, лучше ему не перечить.
– Вот и хорошо, – сказал он. – А теперь – за дело. – Он бросил взгляд на Шару.
Несколько минут спустя, облачившись в скафандр, он торопливо шел по грузовому отсеку, в котором, как вы помните, поддерживался вакуум. Я включила ему свет и открыла грузовой люк.
Управляя маневровыми двигателями, Калу развернул нас в сторону капсулы, пока та не вплыла в открытый люк. Мы слегка приподняли «Дух», и капсула опустилась на посадочную опору.
– Отлично, – сказал Алекс. – Есть контакт.