– И вы пьете их после еды, как написано на упаковке?

Миссис Берленд сердито посмотрела на нее и ничего не сказала.

– Это значит «нет», – продолжила Мэллори. Она глянула на показания тонометра. Давление у старушки оказалось очень низким. – Когда вы вообще в последний раз ели?

– Хм-м…

Мэллори взяла ее маленькую сухую руку и стала считать пульс.

– Миссис Берленд, вы сегодня обедали?

Та возмущенно села на кровати и даже попыталась слезть с нее, чтобы выпрямиться во весь свой полутораметровый рост, но Мэллори ее удержала на месте.

– Я сама знаю, что мне надо делать и когда есть.

Мэллори посмотрела в ее слезящиеся глаза, и у нее сердце сжалось от жалости. Черт, похоже, она поняла, в чем была проблема. Миссис Берленд слишком ослабла, чтобы самой о себе позаботиться. А рядом не было ни друзей, ни родных, которые могли бы прийти ей на помощь. Все они уже давно сбежали из-за ее злобного, вздорного характера. Мэллори подошла к телефону в палате и набрала номер кафетерия.

– Стелла, это Мэллори. Принесите в третью палату поднос с обедом.

– Ну конечно, деточка. Ты засунешь в меня всякую дрянь и побежишь обниматься со своим дружком, о котором говорят все вокруг, да?

– Сегодня нет, – ответила Мэллори, разминая уставшие ноги.

Когда принесли еду, Мэллори подошла к своей сварливой пациентке. Та попыталась оттолкнуть от себя поднос, но Мэллори держала его очень крепко.

– Ну уж нет. На этот раз вам не удастся разбросать еду.

Лицо миссис Берленд перекосилось от ярости, и это был хороший признак. Значит, она уже чувствовала себя лучше. Мэллори чуть наклонилась к ней и сказала:

– Я сильнее вас. И в отличие от некоторых сегодня обедала.

– Это и так видно. – Миссис Берленд понюхала сок. – Хм-м-м.

– Яблочный.

– У меня еще есть глаза, разве ты не заметила? – Миссис Берленд залпом выпила сок. Через минуту ее щеки порозовели. – Раньше ты не была такой злой.

– Я научилась этому от вас, – сказала Мэллори.

– Понятно. Все, теперь я готова идти домой.

– Вы не пойдете домой, пока не съедите все до конца.

– Не выдумывай. Еду из вашего кафетерия даже собака есть не будет.

Тут миссис Берленд была права. Мэллори была совершенно неприхотлива в еде, но даже она не могла обедать в кафетерии.

– Хорошо. – Она пошла в общую сестринскую и достала из холодильника коробку со своим ленчем. Подогрев еду в микроволновке, Мэллори вернулась к миссис Берленд.

– Попробуйте мой сандвич. Индейка с сыром и шпинатом. – Шпинат Мэллори положила только потому, что мама постоянно спрашивала ее, ест ли она овощи. – Тут немного горчицы и, наверное, слишком много майонеза, но сейчас мы не будем волноваться насчет холестерина. Это наименьшая из ваших проблем. – Мэллори также дала ей пакетик с молодой морковью и яблоком.

Миссис Берленд откусила сандвич.

– Кошмар, – сказала она, но откусила второй раз. В итоге она съела его целиком, оставив лишь крошки.

– Не забудьте про морковь и яблоко.

– Они такие же ужасные, как и сандвич?

– Они такие же ужасные, как ваше отношение к людям. И я вам вот что сейчас скажу. Или вы съедите все до последнего кусочка, или я сама затолкаю их вам в рот. Все до последней морковки.

– Мэллори! – раздался сзади удивленный крик.

Это была Джейн. Просто отлично. Миссис Берленд с триумфом посмотрела на Мэллори, чуть не лопаясь от злобной радости. Мэллори повернулась к своей начальнице.

– Подойди сюда на минуту.

– Конечно. – Мэллори указала миссис Берленд на пакет. Та принялась нехотя вытаскивать яблоко.

Когда они вышли в коридор, Джейн спросила ее:

– Это что, новая тактика?

Мэллори не стала оправдываться и просто кивнула. Джейн глянула через ее плечо в палату.

– Бог ты мой, она все доела, – изумленно сказала начальница. – Как тебе удалось справиться с ней?

– Я просто притворилась еще большей стервой, чем она.

– Ты молодец.

Когда после работы Мэллори наконец-то села в машину, то думала только о двух вещах – как она устала и как сильно проголодалась. Вторую проблему она решила, съев несколько печеньев, которые принесла ей Джоди. Чтобы решить первую проблему, ей надо было поскорее попасть домой. Мэллори вынула телефон, чтобы посмотреть пропущенные звонки, и вспомнила, что это был телефон Тая. Она перевела взгляд на оставшиеся шоколадные печенья. И через пятнадцать минут уже подъезжала к дому Тая.

Дверь в гараж была открыта, и хозяин лежал на спине под машиной. Его ноги в полинялых джинсах высовывались наружу, черная футболка задралась, обнажая упругий живот с квадратами мускулов. Мэллори замерла, любуясь им за работой. Она была готова просто сидеть в машине и смотреть на него целый день, но тут Тай заметил ее и вылез из-под «шелби». Мэллори пошла ему навстречу. Судя по его взгляду, он чувствовал примерно то же, что и она.

И это было просто удивительно. Мэллори провела на ногах весь день и знала, что выглядела сейчас паршиво. И тем не менее Таю она нравилась и такой. Что бы она ни говорила и ни делала, как бы ни выглядела, он все равно хотел ее. Мэллори была не в силах разгадать, почему он так стремился к ней в любое время дня и ночи.

Она только знала, что чувствовала к Таю то же самое.

Глава 16

Нет шоколада – нет награды.

Тай выпрямился возле машины и посмотрел на Мэллори. Она, конечно, уже поняла, что по ошибке взяла его телефон, и приехала поменяться. Что еще было у нее в голове, он не знал и мог только гадать, чем закончится их встреча.

Их последнее свидание было просто фантастическим. Когда Мэллори совершенно без сил рухнула на его кровать, блаженно улыбаясь, он убрал прядь волос с ее влажного лба, и она пробормотала:

– Мне так хорошо, что я совсем не чувствую своего тела.

– Спи, – шепнул он, и Мэллори почти сразу затихла.

А Тай еще долго смотрел на нее, и его сердце сжималось от странного чувства. Ему было больно и сладко одновременно, и он думал только об одном – что он в опасности. Ему ужасно хотелось прижать ее к себе еще ближе, но проклятый страх мешал ему сделать это. Да, его пугала близость, и потому Тай стал потихоньку отодвигаться от нее.

В этот момент Мэллори проснулась. И сказала, что ей пора ехать. Она стала собираться и, наверное, тогда же взяла с тумбочки его телефон. Тай проводил ее до дома, потому что уже была глубокая ночь. Потом вернулся домой, думая, что сейчас упадет на кровать и заснет мертвым сном. Но вместо этого он еще долго лежал, глядя в потолок.