— Покажи мне их, — приказал Баст. Астарта, молча кивнув, провела ладонью перед глазами и направила её на Миктиана. В воздухе возникло полупрозрачное изображение двух бледных лиц, обрамлённых длинными волосами — тех самых спутников Эльвиры, о которых недавно говорил мальчик.
— Так, — сжав зубы, процедил Баст. — Так.
— Жалеете, что отпустили их? — участливо поинтересовался мальчик. — Что были слишком мягким? — но Миктиан оставил язвительный вопрос без внимания.
— Откуда у них защита?! — прогремел он. — Её можно было получить либо у нас, либо… — он указал вверх, — либо у них! — он вскинул глаза, но тут же вперил взор в девушку. — И что им может быть нужно от Лары?
— Скорее — что им нужно от вас, — негромко поправил его мальчик.
— От меня? — Миктиан удивлённо взглянул на него. — Я их кумир и повелитель! Они обязаны подчиняться мне!
— А, может быть, вы не оправдали их ожидания? — язвительно предположил мальчик.
— Похоже, в последнее время я не оправдываю ничьих ожиданий… — саркастически усмехнулся Баст. — Кто принимал контракты этих двух недоносков? — его взгляд хлестнул Астарту. Она тут же пролистала возникший в воздухе огромный том, обтянутый белесой от времени кожей.
— Берен, — отозвалась она через несколько секунд.
— Сослать в небытие! Лару найти и доставить сюда, ко мне! А щенков… натравить друг на друга! — зеленоватые языки пламени с гулом охватили Миктиана, образовав высокий пылающий столб, который, достигнув потолка, мгновенно исчез.
— Куда это он? — мальчик произнёс вопрос так, что тот мог показаться риторическим.
— Похоже, у него депрессия, — ответила Астарта. — А ты стал слишком наглым, малыш. Допрыгаешься, — отправят тебя назад в твоё неопределённое будущее.
— Мне не нравится, каким стал наш повелитель, — обиженно проговорил мальчик. — Хочу вернуть своего нормального отца!
— Ага! И поэтому ты натравил Эльвиру на Михаила?!
— Откуда ты знаешь? — поразился мальчик.
— Малыш, ты оставил за собой столько хвостов… Когда Миктиан отвлечётся от своих любовных проблем — он тоже это поймёт.
— Я только… только хотел… — лицо мальчика, обычно бесстрастное, вдруг сморщилось, как у обычного ребёнка, который собирается зареветь. — Хотел его расшевелить! — из его глаз потекли слёзы, которые, однако, испарялись сразу, едва коснувшись щёк. Едко запахло чем-то кислым. — Я только хотел вернуть своего повелителя! У меня же есть право родиться!
— А где Эльвира? Куда ты её дел? — холодно поинтересовалась Астарта.
— Она — в небытие, — мальчик, словно устыдившись своего поведения, зло потёр глаза кулаками. — Но это не я. Не я её туда отправил.
— Знаю, — спокойно отозвалась девушка. — Ты этого и не смог бы. Но, по-моему, ты сделаешь всё, чтобы появилось Дитя.
— Да! Да! — глаза мальчика вспыхнули зелёными искрами, на губах заиграла улыбка. — Я хочу Дитя! Хочу безраздельно властвовать здесь! Земля — моя. Она моя по праву.
— Пока ты не родился — прав у тебя нет, — жёстко проговорила Астарта. — Запомни: я слежу за тобой. Если ты сделаешь ещё хоть один шаг против воли Миктиана — обещаю, он узнает обо всём.
На столе мелодично зазвонил массивный телефон, напоминающий о первых десятилетиях телефонной связи. Астарта решительно подошла к антикварному устройству и сняла трубку.
— Передай своему господину, — прохрипел в динамике грубый голос. — Если он хочет ещё раз увидеть свою даму живой — пусть вернёт нам из небытия Эльвиру! — на том конце провода повесили трубку.
— Ну? Ты всё слышал? — девушка резко обернулась к мальчику.
— Да, — всхлипнул он.
— Видишь, к чему привели твои детские интриги!
Мальчик снова всхлипнул, и испаряющиеся слёзы опять покатились из его глаз.
— Ты ведь даже не знаешь, кем будет Дитя, — проговорила Астарта чуть менее жёстко. — Может быть — ты, а может — и нет. Никто этого не знает, — она погладила всхлипывающего мальчика по голове. — Больше не делай глупостей, — он согласно кивнул, блестя полными слёз глазами. — Ну что ж, начнём расхлёбывать то, что ты заварил, — примирительно вздохнула девушка.
Она вышла на середину кабинета, глубоко вдохнула и — выдохнула. Тугая струя огня вырвалась из губ Астарты и, завившись миниатюрным смерчем, сгустилась в невысокую — чуть выше самой девушки — фигуру. Пламя быстро растаяло, и перед ней оказался стройный красавец с нежным лицом подростка и проникновенным взглядом. Густые светлые волосы до плеч, футболка и широкие штаны со множеством карманов дополняли картину цветущей юности.
— Слушай меня, Берен! — грозно начала Астарта, голос которой изменился и теперь звучал торжественно, как голос судьи, зачитывающего свой вердикт приговоренному. Тот от души расхохотался.
— Это ты послушай! — его по-юношески звонкий голос вибрировал на высоких нотах. — Я знаю, зачем ты меня вызвала, но ты ничего мне не сделаешь. Иначе Лара умрёт, а это не входит в твои планы, не так ли? — его глаза по-прежнему горели добротой и нежностью.
— Вот оно что, — девушка не казалась удивлённой. — Значит, эти мальчишки пляшут под твою дудку.
— Естественно, — снова засмеялся Берен, запрокинув голову, и его светлые волосы рассыпались по плечам. — И, ты должна признать, у них хорошо получается!
— Что? Решил захватить власть? — насмешливо спросила Астарта.
— Ты же знаешь, это невозможно, — рассмеялся юноша, присаживаясь на краешек стола Миктиана. — Я не могу. А вот кое-кто… кое-кто — может. Есть одно такое старое-старое предание… — Берен на секунду залюбовался «Поцелуем» Эрнста. — Его, собственно, никто и не помнит. Кроме меня. Может, ещё ангелы… Короче, — он посмотрел прямо в глаза девушке. Впервые — без всякого намёка на улыбку. — Освободите Эльвиру, или Лара умрёт.
Рисунки на обоях изображали игрушечных мишек с повязанными на шею бантиками, цветочки с разноцветными лепестками и толстых розовощёких пупсов с умильными глазками. Развешанные на стенах ночники давали тихий уютный свет, в котором, однако, было отчётливо видно все разбросанные по застеленному мягкими матами полу распашонки, упаковки подгузников и неимоверное количество игрушек. Чего только тут не было: плюшевые звери — как обычные, так и не совсем понятных пород, яркие кубики, пирамиды и многогранники, огромные разборные модели машин, кораблей и самолётов, а так же — ещё каких-то аппаратов, неизвестно для чего предназначенных. Несколько резиновых надувных кругов, шаров и жилетов, накаченных и полусдувшихся, лежали в углу.
С высокого потолка свешивались изображения планет, звёзд, птиц и сложных геометрических фигур, слегка мерцающих своими фосфоресцирующими гранями. Яркие зелёно-оранжевые часы красовались на дальней стене. Откуда-то лилась негромкая убаюкивающая музыка.