Миловидная особа тупо пялилась на меня, я тупо смотрела на миловидную особу, дожидаясь когда утихнет боль в колене, но не дождалась. Миловидная особа опомнилась и возопила:
— Коля! Она опять тут!
Казалось бы, такая фраза простая, а какой скорости она мне придала. С той скоростью я и полезла через перегородку и на другой балкон. Потом на следующий, потом дальше, дальше…
Везде двери были закрыты как и в прошлый раз. И вдруг вижу, на одном балконе приоткрыта дверь.
«Не век же мне невезти будет,» — подумала я и шмыгнула в комнату.
И ошиблась. И попала к уже знакомым гомикам. Они, кстати, были заняты все тем же и так увлеченно. Потому снова не заметили меня. Я порадовалась этому и хотела дальше по балконам бежать, но вдруг увидела на тумбочке стопку своих книг. Видимо тот, впечатлительный, с бородой огненной, не удержался, с собой прихватил и теперь я должна на его тумбочке лежать — любоваться на их блуд и безобразие.
Я метнулась к тумбочке, прихватила стопку, сунула ее подмышку и выскочил на балкон. Гомики по злому року в этот момент от занятия своего отвлеклись, и Каштановая Борода завопила:
— Ты видел? Видел? Обнаглела совсем! Опять нас щелкнула!
Я уже лезла на другой балкон, а с него сразу на следующий, в твердой решимости не останавливаться ни в коем случае. Каштановая Борода в чем была, в том и выскочила на балкон и мне вслед завопила:
— Сука! Пленку верни!
— Васенька, солнышко, кончик простудишь! — забеспокоилась впечатлительная Огненная Борода.
— Щас я достану ее! — пророкотал Васенька. — Одежду мою дай!
Дальше я слушать не стала, замолотила в первую попавшуюся балконную дверь. В окно выглянула старушка. Я знаком показала ей, что срочно хочу войти, закричала, что потеряла ключ от квартиры. Старушка, видимо, больше жесты поняла, чем услышала, дверь сразу открыла и спросила:
— Как же вы, деточка, сами? Надо было службу спасения вызывать.
— Надо бы, да некогда, — честно призналась я. — Вы бы поскорей меня выпустили.
— Конечно-конечно, — всплеснула руками старушка и засеменила к выходу.
Я, не выпуская из рук книг, выскочила на площадку, осмотрелась: «братана» нет, миловидной особы с Колей — нет, гомиков тоже.
«Жить хочется,» — подумала я, нажимая на кнопку лифта.
— Лифт не работает, — прояснила обстановку старушка. — В нем парень в кожаной куртке застрял. Я уж и мастеров вызвала.
— Парень лысый? — спросила я.
— Да, из тех, что рэкерируют, — весьма замысловато, но со знанием дела объяснила старушка. — И куртка вся в цепях.
«Неужели „братан“ мой?» — изумилась я, старательно вспоминая «Отче наш».
Пользуясь расположением Фортуны, я выскочила из подъезда, беспрепятственно поймала такси и помчалась в офис Тамарки.
Приехала я туда минут на пять раньше, чем она. С обиженным видом уселась в приемной рядом с секретаршей, которая с Тамаркиным референтом вязала меня. Несчастная от стыда за свое безобразное поведение закрутилась как угорь на сковороде, не знала уже, бедняжка, чем мне услужить: в кофе столько сливок набухала, что он к горлу подступил.
Сижу, борюсь с тошнотой, свои книжки листаю, нервничаю, что плохо написаны — мало любви — жду Тамарку… Вдруг Тамарка забегает и сразу в крик:
— Мама?! Мама, ты невозможная! Что ты здесь делаешь?
— А ты уже думала, что от меня избавилась? Пошли лучше своих дармоедов с таксистом расплатиться. Денег у меня по-прежнему нет, и все благодаря тебе.
Тамарка схватилась за голову, дала знак секретарше расплатиться, раза три неприлично ругнулась и потащила меня в свой кабинет.
— Почему благодаря мне у тебя нет денег? — падая в кресло спросила она, будто больше спросить было нечего.
Я тоже опустилась в кресло и ответила на поставленный вопрос:
— Потому, что ты бестолковая. Кто так помощь друзьям оказывает? Привезла меня домой, бросила и укатила, а «братан» тут как тут.
Тамарка оцепенела, а я продолжила:
— В чем ты, спрашивается, мне помогла? Только в одном: я повторила утреннюю пробежку по балконам со всеми вытекающими из нее последствиями. Стоило ради этого ехать? Одна радость, у гомиков книги свои забрала, — и я в сердцах хлопнула о стол стопкой собственных опусов.
— Что, ты и гомиков снова видела? — изумилась Тамарка.
— Конечно. И гомиков и миловидную особу, одного Колю увидеть не удалось и слава богу. Еле ноги унесла, а все потому, что ты, бестолковая, не захватила с собой охрану. Кто так дела делает?
— Ну ты даешь, Мама! Сама же понеслась сломя голову, а я за тобой. Я вообще ничего не знала, пока ты не объяснила, но это было уже в машине.
— Вот сразу и надо было охрану вызывать, для какой еще цели носишь ты с собой телефон сотовый? Тома, я тебя не понимаю: то ты и в сортир без охраны не пойдешь, а то бегаешь одна по городу, подвергая мою драгоценную жизнь опасности.
Тамарка снова схватилась за голову и закричала:
— Будь проклят, Мама, тот день, когда я с тобой познакомилась!
— Ну и память у тебя, — подивилась я. — Еще вспомни, как зуб первый прорезался. И не будь мелочной, хватит препираться, да и некогда. Вот-вот баба Рая с Санькой вернутся домой, а там «братан». Ужас!
— Не жадничала бы, а купила бы бабе Рае сотовый, и не было бы у нас сейчас проблем, — посетовала Тамарка.
— Ну ты умная! — возмутилась я. — Я для чего, спрашивается, из дома бабу Раю отправляю? Что, сама по магазинам гулять не могу? Я отдохнуть от нее хочу, так еще и купи ей сотовый, чтобы она мне по нему дырку в голове делала! Нет Тома, ты многое, вижу, в этой жизни не понимаешь. Кстати, сотовый ни от чего не спасает, я и сотовый все время теряю. Где он?
Тамарка пожала плечами и спросила:
— А и в самом деле — где?
Я махнула рукой:
— Ой, не спрашивай, Тома, не спрашивай. Уже «Мерседес» не знаю где, а ты про какой-то там сотовый. С ума схожу от мысли, что Санька с бабой Раей вернутся домой и с «братаном» нос к носу столкнуться! Сердце даже останавливается.
Тамарка взволнованно глянула на меня и сочла за благо успокоить:
— Мама, не волнуйся. Может их и не тронет «братан». Кстати, чего он от тебя-то хотел? Думаешь, хотел тебя убить?
— Не знаю. Не было времени поинтересоваться. Тома! — вдруг вспыхивая, закричала я. — Чего ты сидишь?!