В общем, все шло как по маслу до тех пор, пока не притормозила я перед постом ГИБДД у поворота на Колпино. Здоровенные парни в милицейском комуфляже шерстили подряд все более или менее приличные иномарки, устанавливая их на ярко освещенной площадке, огороженной полосатыми барьерами.
— Дайте пятьдесят долларов, — нервно попросила я монаха.
Монах послушно протянул мне купюру.
Как и следовало ожидать нас отправили на досмотр. Я расслабилась и приготовилась очаровывать работников трассы собой, но больше все же рассчитывала на доллары, поскольку фингал под глазом — это под глазом фингал, и никуда от него не денешься. Пока мы ждали своей очереди, я интересовалась обстановкой. Рядом с нами стоял огромный джип. Вышедший из него мужчина, для убедительности размахивая руками, разговаривал с милиционером. Был этот мужчина настораживающе мне знаком.
«Колян!» — чуть не вскрикнула я, пронзенная мрачными воспоминаниями.
Мой монах, воспользовавшись моментом, тут же углубился в молитву.
— Не хочется вас от важного дела отвлекать, — воскликнула я, — но у нас возникли проблемы.
— Какие? — насторожился монах.
— Джип видите? Слева по борту чуть впереди. Никого не узнаете?
Монах присмотрелся и спокойно сказал:
— Один из тех жестоких людей, которые нас топить тащили.
— Точно, Колян его зовут. Он почти мне как родственник: и дома у него побывать успела и даже познакомилась с его женой. Что будем делать?
— Вообще-то я и о нем собирался кое-что узнать. Колян этот «стрелку забил» с человеком мне незнакомым, но очень нам интересным. Похоже, человек тот что-то о моем учителе знает.
Я усомнилась и спросила:
— С чего вы взяли?
— Из их телефонного разговора понял. Колян вещь одну сказал… Рассказывать долго. В общем, я понял. И кроме того…
Монах замялся.
— Ну что там еще, — поторопила я.
— Из того же разговора понял, что этот человек… Ну, тот, что имеет сведения о моем учителе… Он очень для вас опасен. Вроде он Коляна науськивает вас так убрать, чтобы пахан подумал, что вы сами собой умерли, погибли. Да-да, так он и сказал, Колян. В общем, человек этот для вас очень опасен.
Я удивилась:
— Для меня? Что я ему плохого сделала?
— Не знаю, — пожал плечами монах, — не знаю, но он вас хочет убить.
— А вас? — с обидой поинтересовалась я.
— Обо мне речи не было, — уклончиво ответил монах.
— Так значит о вас не было речи, а меня он хочет убить. И вы меня к нему везете?
Я пришла в ярость.
Монах не обратил на мою ярость никакого внимания и невозмутимо продолжил:
— Этот человек очевидно сказал, что срочно в Питер уезжает и, видимо, просил Коляна подскочить туда же. Кстати, что значит «забить стрелку»?
Эмоции еще сильней нахлынули на меня.
— Про таких как вы моя Тамарка знаете что говорит? — воскликнула я.
— Что? — наивно поинтересовался монах.
— Невозможный! Вы невозможный! Вот вы — действительно невозможный! Получаете важную информацию и молчите как партизан! «Забить стрелку», значит назначить свидание. Человек, который знает что-то про вашего гуру, и который жаждет меня убить встречается с Коляном в Питере?
— Да, завтра утром.
— Ну что ж, убьет он меня или не убьет — это еще бабушка надвое сказала, зато он может привести меня к пахану, а следовательно к Саньке! К моему сыну! Он сказал, где они стрелку забили?
— Кто? — опешил монах.
— Да кто-нибудь кому-нибудь что-нибудь сказал или нет? Тьфу! — я уже не на шутку разозлилась. — Где Колян и тот тип встречаются, вы знаете?
Монах посмотрел на меня своими чистыми очами и ответил:
— Нет.
— А зачем же вы в Питер едете? — возмутилась я.
— Человек тот Коляну сказал, что они с человеком тем что-то перетрут, а потом уже стрелку в Петербурге забьют на старом месте.
— Но для этого они должны как минимум сначала встретиться. Где? Это вы знаете?
Монах пожал плечами.
— Вы невозможный! — закричала я. — Вперед! За Коляном! Я-то думала, что мы знаем куда мы едем, а выходит, мы совсем ничего не знаем. Вы были когда— нибудь в Питере?
— Нет.
— Так слушайте: это вам не та дыра, в которой нас ловили и топили. Город большой, стрелок тьма. Кстати, и стрелка Васильевского острова имеется.
— Я знаю, что Санкт-Петербург большой город, — важно вставил монах.
— Рада, что вы хоть что-то знаете. Садитесь за руль, у меня прав нет. Черт! Все время забываю. У меня ничего нет, даже паспорта, а вы расселись тут и вези вас. Разве это справедливо?
Не выходя из автомобиля, мы поменялись местами. Монах при этом явно недоволен был. Я еще больше, потому что джип с Коляном покидал площадку досмотра. Я заторопилась, ночью преследовать Коляна будет нелегко.
Пятьдесят долларов, вложенные в водительское удостоверение монаха, значительно сократили процедуру. Вскоре мы были уже на трассе. Монах мой сразу же остановил «Форд» и сказал:
— Давайте поменяемся, только для этого все же выйдем из машины.
— А теперь-то вам что не так? — удивилась я. — Это же не «Жигуль» Маруси. Тачка исправна, у вас есть права, так ведите себе на здоровье.
Он вздохнул.
«Ага, — подумала я, — за рулем он не сможет молиться. За мой счет хитрец собрался расти. Впрочем, пускай растет, раз у него это лучше, чем у меня получается. Может Господь и это мне зачтет.»
Я уселась за руль. Вся в заботах о Коляне. Джип не мог уйти далеко, да и скорость у него поменьше, чем у нашего «Форда».
— Должны скоро нагнать, — сказала я, — только бы он не свернул на какой-нибудь проселок.
Однако этого не произошло; вскоре я пристроилась за Коляном, радуясь, что темно и можно смело вести наблюдение.
Гуськом мы путешествовали не долго. Минут через пять Колян свернул с трассы, я за ним. Въехали в какой-то поселок. Я старалась Коляна из вида не потерять, но и не слишком к нему приближалась.
Проехав поселок, он остановил свой джип на площадке, рядом с громадным кирпичным домом, размерами и видом напоминавшим дворец пионеров. Архитектура здания показалась мне странной, но я не стала заострять на ней внимание.