— Если откровенно, я не знаю, — ответила она.
Джоэлю показалось, что в ее голосе появились нервные нотки, но загадка настолько захватила его, что он не стал обращать на это внимания. Он провел пальцем по рисунку, сделанному дедом.
— Если камень был лишь немногим больше человеческой головы, то наверняка крест из него получился достаточно маленький. Не более пятнадцати дюймов. Вопрос лишь в том, куда он попал после этого.
— Апрель 1975 года. Ваш дедушка отправился в Венецию, — сказала Алекс. — Похоже, он проследил Крест Ардайка до Италии. Но нашел ли он его?
— Он подобрался к разгадке совсем близко, — проговорил Джоэль. — Но найти крест ему не удалось. Возможно, он рассчитывал, что сумеет продолжить поиски. Я не знаю. — Джоэль вздохнул. — Жаль, что он так мало рассказывал мне о своих исследованиях. Я был совсем ребенком, и моему отцу не нравилось, когда дед разговаривал со мной на подобные темы. А потом… потом случилась трагедия, и было уже слишком поздно.
Алекс откинулась на спинку стула. День клонился к вечеру, и солнце медленно опускалось к горизонту. С реки дул холодный ветер, который растрепал волосы Алекс. Она задумчиво отбросила их с лица.
— Сожалею, что вы временно отстранены от работы, — сказала она. — Но зато теперь у вас появилось много свободного времени.
— И едва ли что-то еще, — заметил он.
— Вы действительно намерены отыскать Крест Ардайка?
— У меня нет выбора.
— А как вы отнесетесь к путешествию в Венецию?
Сумерки уже почти сгустились, когда Алекс поставила «Ягуар» на стоянку возле «Шлюсслер и Шлюсслер» и поднялась на верхний этаж. Рамбл в своем кабинете беседовал с Ксавье Гарреттом. Она без стука ворвалась к нему, и оба вампира повернулись к ней, а она решительно подошла к письменному столу Рамбла.
— Пойди прогуляйся, Гарретт. Я должна сообщить Гарри кое-какие новости.
Гарретт посмотрел на Рамбла, тот молча кивнул, Гарретт бросил на Алекс мрачный взгляд и вышел из комнаты.
— Я слушаю, — сказал Рамбл, и в течение пяти минут Алекс рассказывала ему о встрече с Джоэлем Соломоном.
— Законы Федерации запрещают дружбу с людьми, — предупредил ее Рамбл. — Наказание тебе известно.
— Значит, пришло время сделать исключение из правила. Без него мы бы не узнали, что Стоун прячется в роскошном особняке возле Хенли-на-Темзе, который называется «Воронья пустошь».
Рамбл удивленно посмотрел на нее.
— И как Соломон сумел это узнать?
— Помните вечеринку на Хэллоуин? И парнишку, который твердил, будто он видел вампиров? Ему это вовсе не привиделось. — Алекс присела на край письменного стола. — Это наш шанс, Гарри. Мы можем с ними разобраться.
— И как ты предлагаешь это сделать? Взять особняк штурмом? Не забывай, что там засели те самые ребята, которые похитили у нас такое количество носферола, что его хватит, чтобы уничтожить всех вампиров на планете. У них почти все наши запасы, а у нас осталось совсем немного. Я бы сказал, что теперь у них перед нами заметное преимущество. Ты хочешь отправиться прямо туда, лавры Рэмбо не дают покоя?
— Я не собиралась делать это сейчас, — нетерпеливо сказала Алекс. — Сначала я хочу слетать в Венецию.
— Теперь я окончательно перестал тебя понимать. Зачем тебе Венеция?
— Джоэль Соломон считает, что именно там нужно искать Крест Ардайка.
Наступило долгое молчание. Рамбл поправил очки и пристально посмотрел на Алекс.
— Сейчас у меня нет времени на объяснения, Гарри. Когда я вернусь, я все расскажу. Мне нужен доступ к денежным средствам — без ограничений.
— А как насчет конференции Федерации в Брюсселе? Я бы хотел, чтобы ты поехала со мной.
— А что там будет такого важного? Вам не кажется, что это не самая главная проблема?
— Я не знаю.
— Послушайте, Гарри. У нас есть только один шанс. Вы сами сказали, что баланс сил нарушен и мы стали слабее. Стоун захватил наше оружие. Что будет, если мы найдем крест? И что, если легенды не лгут?
— А если лгут?
— Предположим, Крест Ардайка существует. Тогда мы сможем расправиться со Стоуном и его шайкой вот так. — И она щелкнула пальцами. — Их восстание будет мгновенно подавлено.
— Похоже, у тебя проблемы с логикой. Ты вампир, Алекс. А вампиры не могут даже рядом находиться с Крестом Ардайка. Если направить на тебя эту штуку, ты пожалеешь, что Стоун не застрелил тебя одной из наших пуль с носферолом.
— Да, я не могу держать при себе Крест Ардайка, — сказала Алекс. — В отличие от Джоэля Соломона. А он хочет этого больше всего на свете. Он ненавидит вампиров. Так он мне сказал.
— Где он сейчас находится?
— У меня дома.
— Алекс, если кто-то из Федерации узнает, что ты прячешь человека у себя дома…
— Но никто не узнает, не так ли, Гарри?
— Иными словами, я становлюсь твоим сообщником.
— Вы уже не раз меня прикрывали.
— Тут совсем другое дело.
— Мы на пороге настоящей войны, — заметила Алекс.
Рамбл глубоко задумался.
— Предположим, крест действительно в Венеции, — со вздохом заговорил он. — Что уже само по себе маловероятно. Ты подвергаешь себя очень серьезному риску.
Алекс пожала плечами.
— Вы меня знаете, Гарри. Я люблю рисковать.
— Однако если я разрешу тебе его отыскать, то подвергну опасности всех нас. Что, если Соломон поймет, кто ты такая и ему станет известно о РУВ?
— Он ничего не узнает.
— Ты уверена? А как ты объяснишь, что не можешь приблизиться к проклятому кресту? Неужели ему это не покажется странным?
— Я что-нибудь придумаю, Гарри. Прежде мне всегда удавалось.
Рамбл погрузился в размышления. Наконец он снова заговорил:
— Мне это не нравится. Ни в малейшей степени.
— Но других идей у вас нет. Верно?
Габриель Стоун, недавно вернувшийся из путешествия в Россию, нетерпеливо расхаживал по своему кабинету в подвале дома, не в силах забыть встречу с Хозяевами.
Казалось, все идет хорошо. За одним-единственным исключением: крест и проклятый человек, заявивший, что нашел его. Финч давно должен был представить отчет. И где он? Упырь исчез, и это тревожило Стоуна.
Он все еще пытался найти ответ или объяснение, когда зазвонил телефон. Стоун колебался, не зная, стоит ли поднимать трубку, поскольку не ждал никаких звонков. Из чего следовало, что, возможно, ему предстоял разговор с человеком, а он вступал в контакты с людьми очень редко и только в тех случаях, когда они были ему полезны или если должны были стать трапезой. Остальное Стоун считал проявлением дурного тона. Обычно такими вещами занимался Финч.