Артем показал один палец.
– Один точно, как вы, одет, а остальные… почти. Я потому и не стал их армейцами называть. Ну, чтоб все объективно, без личных выводов.
– Это правильно, Артем, – майор кивнул. – А оружие у них какое?
– Оружие… – скаут замешкался. – Э-э… ну… какое… обычное.
– Уверен?
– Я не разглядывал, – краснея, признался Артем. – У одного большая пушка, точно! Пулемет! Сошки там и коробка. А у остальных… не запомнил. Наверное, автоматы и…
– Не выдумывай, – прервал его Бондарев. – Сам же хотел, «чтоб все объективно». В следующий раз все детали подмечай, а не только, кто во что одет. В первую очередь – вооружение. За мной, скаут, рысью. Отрыв надо восстановить.
– Там дальше речка влево уходит, можем на этих пятерых с пулеметом наткнуться, – стараясь «замазать прокол», предупредил Артем.
– Думаю, этого не случится, – Бондарев загадочно взглянул на скаута. – Бегом марш!
Теперь, владея «техникой», бежать было легко и приятно. Не мешал даже груз за спиной – в рюкзак переместились и обрез, и патронташ, прежде героически висевшие на поясе и на бедре. Не мешал и «хомут» на шее – Бондарев подсказал, как повесить автомат, чтобы он не болтался и был всегда под рукой, наготове.
Отрезок километра в полтора по пересеченной местности напарники пробежали минут за семь-восемь и даже не запыхались, но все равно были вынуждены остановиться. В принципе, о том, что речка уходит влево, Артем предупреждал еще в начале забега. Этот изгиб загонял напарников в примыкающее к речке болото.
– Значит, так… – Бондарев осмотрелся. – Плавать умеешь?
– Плавать? Умею.
– Сомы-мутанты здесь не водятся, не в курсе? – Бондарев спустился к берегу реки. – Чего стоишь, помогай!
Майор нагнулся и ухватил за толстый конец здоровенное бревно. Только сейчас Артем обнаружил, что неподалеку имеется вырубка, с которой часть бревен лесорубы перетащили к реке. Видимо, чтобы сплавить их до Ольховатки. Но еще скаут заметил, что большая часть веток с вырубки брошена в болото. И не просто брошена, а образует тропу, то есть гать. Но Бондарев почему-то решил воспользоваться речным путем. Решил сбить Кравченко со следа? Это был явно рискованный шаг. Речка текла настолько медленно, что преследователи могли появиться на берегу еще до того, как беглецы скроются за ближайшим изгибом.
Бревно удалось стащить в воду аж в три приема, а вот скрыться за поворотом беглецам удалось быстро. В ближайший изгиб реки они вписались задолго до подхода преследователей. Прохладная водичка взбодрила и заставила работать ногами энергично, так что плавсредство развило приличную скорость, достаточную, чтобы наверстать упущенное время и восстановить отрыв.
На пути к Ольховатке река делала три плавных поворота, сужалась, а затем вдруг становилась заметно шире и мельче. Вот на этой отмели Бондарев и приказал грести к берегу. Там как раз начинался тот самый зеленый массив Лесная сказка – довольно обширный, основательно заваленный буреломом, но нормальный. До зловещего Леса от него было километров пять по прямой.
Причалить удалось в хорошем месте, на узком песчаном пляжике, прикрытом с трех сторон густыми кустами. При других обстоятельствах здесь можно было неплохо провести время, отдохнуть, подсушиться и перекусить, но майор разрешил только отжать одежду.
– Если все пойдет, как я думаю, отдохнем на окраине Старого Оскола, – пообещал Бондарев. – Пока рано.
– Я понимаю, – Артем кивнул. – А можно вопрос?
– Задавай, – майор первым делом протер оружие.
– Вы говорили Маме Юле, что вся эта затея – провокация. Что Кравченко и другие хотят, чтобы Армия устроила тут заварушку. Почему же они… да и вы тоже… почему все вдруг переключились с провокаций на эту беготню? Кравченко думает, что вы теперь слишком много знаете и можете сломать провокаторам игру? Но тогда какая тут связь с вашими личными проблемами? Или вы просто совмещаете – ломаете провокаторам игру, а заодно решаете свои проблемы?
– Мыслишь в верном направлении, Артем, – Бондарев усмехнулся. – Но не дотягиваешь гайки. Шаткая получается версия. Сам чувствуешь?
– Чувствую. Но что конкретно надо дотянуть? Какую гайку? Первую?
– А ну, попробуй, – майор с интересом посмотрел на скаута.
– Вы хотите сказать… – Артем задумался. – Вы хотите сказать, что… провоцировали не только Армию, но и… лично вас?!
– Красавец, – Бондарев натянул отжатую куртку и хлопнул скаута по плечу. – Теперь понимаешь? Сложились в голове ежики?
– Ну, так… – Артем неопределенно помахал рукой. – Этим провокаторам надо, чтобы вы привели их к тому, что теперь не можете узнать? К вашему бункеру? А чтобы вы не смогли вызвать подкрепление, они устроили Шторм, а потом и атаковали Волчанск? Шторм обрубил всю связь, а заварушка у Волчанска связала Армию?
– Все верно, Артем. Только есть третий момент – провокация решает и стратегическую задачу. Если провокаторы дожмут ситуацию, на северных территориях начнется большая война, которая изменит расклад сил во всей Большой степи.
– Тогда это не третий, а первый момент.
– По большому счету – да. Но для нас с тобой это пока не факт. Мы ведь знаем, что в деле есть второе дно. А может, и третье.
– Бункер и загадочные знаки на стенах?
– Вот именно, – Бондарев вздохнул. – Жаль, что мы пока не знаем, где точно находится этот бункер и какая тут связь с настенными рисунками. Но мы узнаем.
– Тогда и они узнают. Это ведь плохо, разве нет? Если вы знаете, где хранится такая тайна, что ради нее не жалко никаких средств, сил и времени… Может, действительно лучше вернуться и привести сюда Армию?
– Ты представляешь, что тут начнется? Провокаторы этого и хотят, им это будет выгодно. Пока Армия, кочевники, а до кучи и бродяги с егерями будут выпускать друг другу кишки, закулисные деятели смогут без проблем заниматься поиском неведомой тайны. Маскироваться, прикрываться чужими трупами и маневрировать они умеют отлично. А нам с тобой, Юле, ребятам, другим мирным жителям это все надо?
– Не надо, но…
– Нет здесь никаких «но», Артем, – резко оборвал скаута Бондарев. – Нет и быть не может. Выживание выживанием, но не за гранью полного свинства. Подставлять гражданских, даже незнакомых и пусть заведомо не самых лучших представителей человечества, я не стану. Так уж воспитан. И никакие жестокие игры на выживание этого не изменят.
– Я понимаю, но…
– Не понимаешь, если по-прежнему «нокаешь», – Бондарев холодно взглянул на скаута. – Вины твоей в этом нет. Ты – продукт своей эпохи, жестокой, равнодушной, без глупых цивильных условностей, и понимать мотивацию таких динозавров, как я, ты не обязан. Так что даже не старайся вникнуть, просто прими, как есть. Я решу все сам, без лишних жертв. Если будут помощники, хорошо. Если нет – и суда нет.