— Ты.., э.., хорошо провел ночь, Ганс?
— Нет, — ответил вор, одним глотком ополовинив содержимое кружки, которую поставил перед ним трактирщик, и не обращая внимания на печальное выражение, с которым повстанец-патриот поглядел на изрядно оскудевшую емкость.
Ахдио, никогда не видевший, чтобы Ганс так пил, решил ограничиться лишь междометием: «А!»
— А, — эхом повторил Зип, предчувствуя какой-то рассказ. — Но.., ты же не пьешь, Ганс!
Шедоуспан посмотрел на него и допил пиво.
— Как видишь, я только что сделал это, — возразил он, а его изящная темная рука тем временем подвинулась к кружке Камы/Джеса. Ганс перевел взгляд на Ахдио, чья туша заслоняла собой весь зал. — Я пришел сюда, чтобы встретиться с этими людьми, и я опоздал. Надеюсь, ты не допустишь беспорядков, чтобы мне не пришлось искать другое место для разговора.
Трактирщик кивнул, не шевельнув ни единой мышцей лица.
Шедоуспан кивнул в ответ.
— Это хорошо Ахдио, — сказал он, отвлекаясь, чтобы нанести значительный урон содержимому кружки Камы. — А вот ночь, Ахдио, была плохой. Я убил пучеглазого.
Зип удивленно заморгал, потом, ухмыльнувшись, многозначительно посмотрел на Каму, вернувшую ему такой же взгляд.
— Для Санктуария это хорошая ночь! — с воодушевлением произнес Зип.
— Пучеглазый? — спросил Ахдио. — Кажется, я не знаю его.
Или ее?
— Пучеглазый, — раздельно сказал Ганс, не мигая глядя на трактирщика.
— А! — снова улыбнулся Ахдио. — Одну из этих жаб! Это хорошая ночь для нас всех! Принесу еще пива. Три кружки самого лучшего — за мой счет.
Шедоуспан кивнул, его губы вновь поползли в улыбке. Трактирщик направился к стойке. Когда он проходил мимо одного из посетителей, тот протянул руку и тотчас же отдернул ее, дуя на кончики пальцев, мгновенно лишившихся кожи. Кольчуга Ахдио из сплетенных впятеро и расклепанных колец была настоящей.
— Дерьмо! — выругался посетитель.
— Уже несу, — бросил в ответ Ахдио.
Среди всеобщего смеха Зип склонился вперед.
— Как это случилось, Ганс?
(Он держал руки подальше от пива, заказанного Гансом. Шедоуспан не был убийцей, вел спокойную жизнь, имел в последнее время множество любовниц, и, судя по всему, его жажда в этот вечер была искренней.).
Ганс, казалось, пытался расслабиться. Его плечи заметно опустились, он чуть глубже уселся на круглом стуле.
— Это.., существо остановило меня. Понимаете, словно хозяин города? Надменное, самоуверенное, ждущее, что я буду пресмыкаться червем у его ног. Когда я не сделал этого, оно стало хамить. Я некоторое время терпел это, потому что торопился на встречу с вами. Но оно не унималось. Не могло понять, почему я молчу, когда должен бы лизать ему ноги. Наглело все больше и больше. Когда же мне это надоело, я вежливо спросил: кто был рыбой, его папа или мама. Оно восприняло это как оскорбление — одному Ильсу известно почему — и потянулось за оружием.
Он замолчал; собеседники удивленно смотрели на него. Заметив, что кружка Камы уже тоже пуста, Ганс спросил:
— «Не будешь?» — и, взяв кружку Зипа, залпом осушил и ее.
«Замечательная завязка для драмы, — подумала Кама. — Ранканская женщина-воин, переодетая мужчиной, в дерьмовой таверне среди илсигов». Она спросила:
— А что было потом, Ганс?
Тот свободно подался вперед, уперев локти в стол.
— Джес, не пугайся, когда я прикоснусь к твоему левому плечу.
Кама/Джес непонимающе уставилась на вора.
— Ну, хорошо… — начала было она и увидела стремительное движение, ощутив прикосновение к левому плечу, но вот Ганс уже вновь сидит, поставив локти на стол и глядя на нее безучастными глазами цвета дна колодца в безлунную ночь. — Ты… — она осеклась, заметив, что повысила голос. Сглотнув, как можно спокойнее она продолжила:
— Я.., поняла. Ты очень быстр.
Зип деланно рассмеялся. Как и Ахдио, поставивший на стол еще три кружки.
— Ты ранканка, — сказал Ганс так тихо, что услышала только Джес/Кама. Она кивнула, пораженная.
— Ты действительно сегодня завалил одного из них, Ганс?
Шедоуспан кивнул:
— На Набережной, Ахдио, тремя дверями ниже улицы Запахов.
Улыбка Ахдио была искренней.
— Вот это мне по душе. Но как? Извини, но я хочу знать подробности. Может, расскажешь?
— Оно напало, — лениво потянувшись, Ганс похлопал по кожаному с медными заклепками наручу на правом бицепсе. — В глаз. В правый глаз. А кровь вытер о его тунику.
Ахдио сиял.
— Не возражаешь, если я пущу об этом словечко?
— Полагаешь, это неопасно?
— Думаешь, у них есть соглядатаи даже здесь, в Лабиринте?
— Думаю, да. Половина присутствующих в этом зале за хороший куш продаст родную сестру, и ни один не выдержит пытки.
Так что лучше не надо, Ахдио.
Великан вздохнул:
— Мой рот на замке. Вы трое выглядите так, словно предпочли бы отдельный кабинет.
Зип и Ганс в унисон кивнули.
Минуту спустя Шедоуспан и Кама, громко пожелав Зипу спокойной ночи, пробирались между столиками в глубь таверны.
Маленькая комнатка за стеной стойки бара была простой, с тем же полом и стенами, украшенными лишь развешанной на них утварью и кастрюлями да стоящими в углу двумя полными кожаными мешками. Стол был квадратный, а стулья — грубые, но добротные. Помимо этого, в комнате находились десятка два бочонков пива и огромных размеров рыжий кот с отжеванным ухом, беспокойным хвостом и зловещим взглядом. Он внимательно смотрел на Ганса. Вор не очень любил кошек, как и всех прочих животных, способных выдержать взгляд человека. А этот к тому же выглядел так, будто на завтрак закусывал здоровенными живыми собаками.
— Это друзья. Нотабль, — сказал Ахдио коту. — Извините меня, — тихо добавил он, потрепав по плечу Ганса. — Друзья, Нотабль. Спи.
Лениво моргнув, Нотабль не издал ни звука, продолжая неотрывно смотреть на Ганса. Кама вела себя так, будто кота нет и в помине, а Ганс в ответ тоже уставился коту в глаза. Пока они стояли так, Ахдио отошел к стене и отодвинул бочонок, весивший несколько сот фунтов. Потом еще один. Присел на корточки.
Когда послышался стук Зипа, трактирщик уже был готов открыть потайную дверцу; он подвинулся, и Зип на четвереньках пробрался в комнату. Ахдио закрыл лаз, запер оба засова и задвинул бочонки на место. Извинительно потрепав по плечу Зипа, он указал на стол и стулья и собрался уходить.
— Да, — произнес он, остановившись в дверях, — если что-нибудь понадобится, я пришлю Трода.