Любой Проходимец
— Фот он! Третий спрафа.
Даже при светивших мне в лицо прожекторах я без труда узнал голос приплывший ко мне из невидимой части помещения за линией освещения. Он принадлежал официанту, с которым я столкнулся в первый же вечер на Извре. Тому самому, утверждавшему, будто я пытался уклониться от уплаты за ужин, упав в обморок.
Меня не удивила его способность опознать меня в ряду выстроившихся под прожекторами. Прежде всего, у меня не было никаких оснований подозревать, будто он не обладает наблюдательностью и памятью. А что важнее — из всех выстроившихся в ряд индивидов только я один не был извергом. Более того, все прочие были полицейскими в мундирах! Ничто не сравнится с милой, невинной, подстроенной игрой, а тут наблюдалась именно она… ничто иное как подстроенная игра с наперед известным результатом. А вот удивляло меня то, что эта ситуация ни чуточки не расстраивала меня. Обычно при подобном кризисе я либо крайне расстраиваюсь, либо слишком злюсь, чтоб волноваться. Однако, на этот раз я испытывал веселье. Я испытывал какую-то расслабленность и ощущал владеющим собой и ситуацией, поэтому решил немного поразвлечься происходившим… чтобы нарушить монотонность.
— Взгляните еще раз, сэр. Вы абсолютно уверены? — Этот голос я тоже знал. Он принадлежал капитану, причинившему Дж. Р. и мне столько огорчений в тот последний раз, когда я имел удовольствие наслаждаться гостеприимством полиции. Прежде, чем официант успел ответить, я применил свои чары личины и поменялся местами со стоящим рядом со мной полицейским.
— Уферен. Он н третий… нет, фторой спрафа!
— Что?
Борясь с желанием ухмыльнуться, я снова взялся за работу, на сей раз так изменив внешность всех выстроившихся, что они сделались моими зеркальными отражениями.
— Но… Это не нефосмошно!
— Мистер Скив. Будьте любезны.
— Извините, капитан? — невинно переспросил я.
— Мы были бы очень признательны, если б вы перестали играть в игры со свидетелями!
— Значит, у нас одинаковые стремления, — улыбнулся я. — Я был бы признателен, если бы вы перестали играть в игры со мной! Мне думается, я привел свой довод.
Я сбросил чары личины, оставив выстроившихся полицейских прожигать подозрительными взглядами друг друга и меня.
— Что за довод?
— Что все это выстраивание глупо, забудем на минуту, что вы поставили тут рядом со мной всех своих коллег и допустим, что вы играли честно. Мой довод в том, что не я один умею применять чары личины. Всякий, видевший меня или мой портрет, мог применить чары личины достаточно удачно, чтобы одурачить любого свидетеля. Поэтому опознание теряет силу, как доказательство. Вы установили всего навсего, что свидетель видел кого-то, имевшего доступ к моему изображению… А не что я лично бывал где-либо неподалеку от него.
За линией освещения наступило долгое молчание.
— Вы отрицаете, что имели какой-то контакт со свидетелем? Как я понимаю, вы узнаете его голос.
— Это довольно прозрачный вопрос — ловушка, капитан, — рассмеялся я. — Если я признаюсь, что узнал его голос, то одновременно признаю, что имел с ним контакт. Верно?
Я действительно начинал наслаждаться.
— Действительно, я готов признать, что имел дело с вашим свидетелем там. Так же, как со швейцаром и коридорным, а равно и с другими людьми, которых вы притащили опознать меня. Я ставлю под вопрос смысл вашей процедуры. Мне кажется, что вы доставляете себе и всем остальным массу хлопот, которые сами по себе не дадут каких-либо полезных результатов. Если вы хотите получить сведения обо мне и моих передвижениях, то почему бы вам просто не спросить меня об этом вместо того, чтобы затевать всю эту глупую возню?
Прожектора внезапно погасли, оставив меня еще более ослепленным.
— Ладно, мистер Скив. Попробуем по-вашему. Не будете ли вы добры последовать за мной в одну из наших «исповедален»?
Даже при «пробовании по-моему» меня изводили больше, чем я ожидал или желал. Вернее, я не стоял теперь перед прожекторами, но в маленькой «исповедальне» толпилось так много народу, чтобы я по-прежнему чувствовал себя выставленным на всеобщее обозрение.
— Ну, в самом деле, капитан, — признал я, проводя взгляд по небольшой толпе. — Неужели все это действительно необходимо?
— Конечно, — отрезал он. — Я хочу иметь свидетелей всему, что вы скажете, и записать нашу небольшую беседу. Полагаю, мне следует уведомить вас, что все сказанное вами может быть использовано против вас в суде. И еще, что вы имеете право советоваться в ходе расследования с адвокатом или подождем юридического советника?
Мое самообладание чуточку померкло. Это дело стало казаться еще более серьезным, чем при прошлом моем визите.
— Меня в чем-нибудь обвиняют?
— Пока нет, — ответил капитан. — Пос-
мотрим, как пойдет допрос. Я думал, не попытаться ли связаться с Шайк-стером, одним из адвокатов Синдиката, но сообразил, что одно лишь знакомство с ним может повредить старательно выставляемому мной образу невинного обиженного гражданина.
— Тогда я отвечу на вопросы сам, — сказал я. — Хотя, возможно, вызову юридическую подмогу, если дело пойдет чересчур круто.
— Как угодно, — пожал плечами полицейский, беря принесенную им пачку денег.
Что-то в его манере заставило меня подумать, что я сделал неправильный шаг, не настояв на присутствии адвоката. И я начал на нервной почве болтать, выуживая уверения, что в действительности дела не так плохи, как начинали казаться.
— На самом деле, капитан, я немного удивлен тем, что нахожусь здесь. Я думал в мой прошлый визит мы вполне разобрались со всем.
Забравшие меня перед отелем и доставившие в участок полицейские оказались до крайности малоразговорчивыми. Помимо простого заявления: «Вас хочет видеть капитан», они не дали ни малейших намеков на то, зачем меня приволокли сюда.
— Опознание проводилось для подтверждения, что мы имеем дело с нужным лицом, — улыбнулся капитан. — Что вы очень убедительно продемонстрировали. А что до того, почему вы здесь, то при нашей последней беседе мы не выяснили одну-две мелочи.
Он взял один из листков, держа его кончиками пальцев так, словно тот был очень хрупким или драгоценным.
— Видите ли, как я и обещал, мы провели на вас проверку по некоторым другим измерениям.
Моя уверенность упала вместе с духом… куда-то в пятки.
— Для справки, — говорил капитан, — вы Скив, иногда известный под именем «Великий Скив»… родом с Пента, имеющий контору на Деве?
— Совершенно верно.
— Так вот, вы, кажется, принимали некоторое время назад участие в войне… где-то около Поссилтума?
Тут мне было незачем юлить.
— В то время я работал придворным магом Поссилтума. Помогать остановить вторгшуюся армию входило в мои обязанности.