Ви спрыгнул с дерева и приблизился к стае. Ба должен что-то сделать. Что-то сказать охотникам.
Но у Ба в голове — пустота. Ви неожиданно понял: Ба растерял все слова. Только два, как тяжелые камни, катались в мозгу у Ба: «Белый Лось! Белый Лось! Белый Лось!» Человеческий запах Ба сделался ощутимым. Шерсть на загривке Ви встала дыбом:
— Это Ба виноват! Он неправильно выбрал жертву. Он — пустое дупло. Он ничего не может, — Ви посылал слова в головы красноглазых.
Те обернулись, отыскивая его взглядом.
— Я покажу настоящую жертву. Я буду вашим Ба. Сердце получит тот, кто настигнет добычу первым. Смерть врагу — человеку!
— Смерть врагу — человеку! — отозвались ему уцелевшие. Слова оказались понятными, точными и вдохновенными.
Ви развернулся и побежал, не оглядываясь. Стая двинулась следом за ним. А он уже знал, как страшно отомстит знакомому запаху — запаху смертного ужаса.
Ба бросился следом за стаей. Ба пытался прорваться к Ви, но его оттеснили другие, ощерившись и рыча. И Ви со сладостным чувством понял: бывший Ба разгадал его план и — испугался. Ви почувствовал в воздухе привкус чужого страха. Ви почувствовал сладость в пасти — это лучше, чем свежая кровь. Лучше, чем плоть добычи. Вот в чем истинное призвание красноглазых охотников: мстить, вызывая страх!
Ви уверенно вел свою стаю. Он знал, что в знакомом месте увидит того человека, которому служит Ба, — и увидел его. Тот его тоже увидел и сначала не испугался. Потому что не понял…
Ви готовился прыгнуть. Но бывший Ба прыгнул раньше — невозможным огромным прыжком преодолел расстояние между стаей и человеком. Бывший Ба и Ви столкнулись в прыжке.
Ви отлетел назад. Бывший Ба стоял, закрывая собой человека. Шерсть его страшно вздыбилась, он оскалился и зарычал. Но уже проиграл. Он забыл о том, что слова могут быть страшнее зубов. Он чувствовал себя псом. Псом — не Хозяином Леса.
Глаза у Ви вспыхнули гневом:
— Этот пес не помечен плешью. Разорвите урода на части!
* * *
Ба убили не сразу. Он отчаянно сопротивлялся и дал человеку уйти.
Но Ви не тревожился по поводу этой жертвы. Он нанес последний удар и на правах убийцы выел сердце прежнего Ба. После этого стая пустилась в погоню. Человек метался по Лесу. Видимо, он заблудился. Новый Ба наслаждался человеческим страхом, смаковал смертный ужас, впитывал его кожей. Но решил отказаться от простого убийства. Они могут загнать человека в мертвую плешь. Плешь получит новую пищу и родит на свет плешеродца.
— Правитель! Они бегут! Мы обратили их в бегство!
Ураульф не обманывался: эта победа — мнимая. С начала войны им с огромным трудом удавалось удерживать ящеринов на выжженной полосе, которую те захватили до прибытия островитов. Но прогнать их, разбить окончательно не удавалось. По вечерней прохладе, перед сменой светил ящерины теряли в силе, становились медлительными, и воины Ураульфа могли отбивать их атаки. Ночью наступала короткая передышка. Но как только красное Солнце выбиралось на Небо и накаляло землю, в мареве на горизонте появлялись новые ящерины. Они сражались беззвучно, умирали хладнокровно, убивали безжалостно. В их круглых желтых глазах отражался только песок. Раскаленный песок.
И они несли с собой зной — мучительный, неодолимый. Это было страшнее всего. От дыхания ящеринов трава становилась жухлой, листья скручивались и желтели, мелкие лужицы пересыхали. Ящерины могли отступать — зной же не отступал. Он накапливался под корою высушенных стволов, в помертвевшем подлеске, в трещинах по краям еле живого болотца.
Без помощи Ветра защитники острова не выстояли бы ни дня. Ветер боролся со зноем, делал его терпимым — но не мог сражаться без передышки. Он слабел и терял свою свежесть, пропитывался гарью. Его требовалось отпускать. Ветер летел на Север, кувыркался в снегу, погружался в талые воды, впитывал холод и влагу…
И он не всегда успевал вернуться к началу битвы. Тогда Ураульфу казалось, будто он один на один борется с Полупустыней…
В пустом безнадежном небе висело красное Солнце. Жар нагревал доспехи. Стремя обжигало ступню сквозь подошву. Пот заливал глаза, а ящерины все напирали.
— Ураульф, ты не выстоишь! Отступай, Ураульф!
Это кто-то сказал? Или ему послушалось?
— Твои люди слабеют! Они изнывают от жажды. Отступай, Ураульф!
Мелкие Духи! Прочь пошли, окаянные!
Если воины Ураульфа отдадут ящеринам рощу, это будет началом конца. Ураульф представил: вот загораются кроны деревьев. Огонь, взлелеянный зноем, поддержанный засухой, въедается в плоть стволов и ищет новые жертвы. А Полупустыня следит за пожаром своим красным глазом… Ради этого он остался в Долине Лосей?
— Не лукавь, Ураульф! Долина — это проклятье. Разве ты хочешь вернуться? Ты решил умереть! Твоя смелость — осколок льдины, тающий в грязной воде. Тебе опостылела жизнь! И ты не жалеешь жизни тех, кто рядом с тобой. Нет? Тогда отступай!
Кто-то рядом упал с коня. Ураульф краем глаза увидел: островит, совсем молодой, с кровоточащими губами. Ему уже не поможешь…
— Правитель! Ящерины прорвались на левом фланге.
Это голос воина, а не мелкого Духа.
— Пошлите в лагерь гонца. Пусть пришлют подкрепление.
— Подкрепления нет.
— Как нет?
— Резервный отряд отправился к правому флангу. Правый фланг очень близко к ручью. Вы велели беречь ручей…
Да, велел. Ручей обмелел. Но это источник влаги. А влага — источник жизни. Источник силы для тех, кто защищает остров. Неужели ему придется дать сигнал к отступлению? Роща или ручей?
Ураульф свалил подвернувшегося ящерина: надо принять решение…
— Смотрите! Смотрите! Подмога!
Со стороны ручья появилось зеленое облако стрел — и через мгновение каждая нашла себе ящерина. Зеленохвостые стрелы! Те, что не знают промаха!
— Это Лесной дозор! Арбалетчики Коварда!
Арбалетчики врезались в самую гущу боя, выпуская стрелу за стрелой:
— Да здравстует Ураульф, Говорящий с Ветрами!
— Вперед! За Долину Лосей! — Ураульф мгновенно забыл, что хотел отступать.
Поле битвы накрыло новыми волнами схваток. Меч Ураульфа опускался и снова взлетал.
— Где же Ковард?
Коварда не было видно. Зато Ураульф заметил незнакомого всадника на невысокой лошадке со знаменем Белого Лося. Всадник быстро носился по полю, появляясь то тут, то там, и полотнище трепетало даже в отсутствие Ветра — Белый Лось казался живым:
— Смотрите! Смотрите, как скачут воины Ураульфа!
Вернулся Северный Ветер — свежий и обновленный. Ящерины не дотянули даже до смены светил и обратились в бегство.