— Это не я, не я. Это та старая женщина. Она говорит, вы достойны награды. И она наградит вас так, как вы никогда не мечтали.
— Одинокая бедная женщина?
— Да, Правитель, не удивляйтесь (я и сам удивился! Но на Лосином острове всякое может случиться). — Крутиклус сглотнул и снова торопливо забормотал: — У нее для вас кое-что есть. То, что вы заслужили. Так она говорит. А потому — соглашайтесь!
— Важ, я не понимаю…
— Соглашайтесь, важ, соглашайтесь. Она утверждает: ее подарок изменит всю вашу жизнь.
Ураульф вздохнул:
— Не много ли изменений ожидает Правителя?
— Старуха просила Правителя приехать нынешней ночью. Она желает призвать в свидетельницы Луну — пока Луна в полной силе.
Ураульф почему-то молчал, и лекарь счел это добрым знаком: Барлет пообещал лишить Крутиклуса значимой части тела, если тот не справится с поручением.
— Ведь Правитель поедет? Правитель вырос на Севере. Он уважает старость.
Ураульф снова вздохнул, и Крутиклус понял, что почти победил. Осталось совсем чуть-чуть — сообщить о важном условии:
— Правитель должен поехать один, без провожатых. И никому не рассказывать, куда и зачем он поехал. Иначе подарок останется при старухе.
В саду после смены светил Правителя будут ждать. Проводник укажет поворот на горной тропинке.
* * *
Всадник в темном плаще не назвал свое имя. И лицо его было скрыто под капюшоном. Он появился неизвестно откуда, стоило Ураульфу выехать за городские ворота, и теперь, не оглядываясь, скакал впереди. «Странные люди — проводники. У них всегда свои тайны».
Но езда по ночной дороге веселила Правителя и позволяла отвлечься. Луна висела над головой огромным светящимся шаром. Свет ее заливал долину. Давно Ураульф не видел такой чудесной Луны! Он всегда был уверен: Луна его понимает. Луна всегда готова разделить его грусть.
Лучше смотреть на Луну и не думать о завтрашнем празднике, об этом Дне красоты. Он приехал на остров, чтобы его защитить. Чтобы Лосиный остров снова набрался силы. А теперь Ураульф оказался в плену у острова. Для него придумали крепкие путы. Да, он умеет смотреть. Но здесь почти не осталось Белого. Разве что эта Луна…
Долго же они скачут! А ведь эта дорога ему хорошо известна. По ней войска Ураульфа двигались на войну. По ней возвращались с победой. По этой дороге Ураульф едет в третий раз.
Проводник внезапно свернул с наезженного пути и двинулся через Лес. Наверное, так короче.
Горы вздыбились, словно крепость, преграждая дорогу лесному войску деревьев. Между огромных камней — чуть видимая тропа, круто ведущая вверх.
Только где проводник? Он внезапно исчез, будто бы растворился — едва они миновали развилку тропинок. Что ж! Теперь Ураульф обойдется и без него. Видимо, эта тропа и приведет его к дому.
* * *
— Ураульф? Ты все же приехал?
Разве эта женщина не звала его в гости?
Ураульф удивился, но прижал руку к сердцу:
— Пусть светила сменяют друг друга и даруют нам свет.
— Ладно. Слезай с коня. — Она задержала на нем свои пустые глаза.
Странная женщина. На горянку совсем не похожа. И вряд ли можно назвать ее очень старой. Она похожа на ель, разбитую молнией.
— Ты скажешь мне свое имя?
— Имя? В Долине меня называли Дракиндой.
Ураульф не слышал такого имени. Интересно, что оно значит и на каком наречии? Женщина не обратила внимания на слова Ураульфа.
— Так значит, ты — Ураульф? Ты поддался на уговоры и приехал сюда за подарком! — она засмеялась и снова взглянула ему в лицо выцветшими глазами. — Ураульф, Говорящий с Ветрами. Победитель битвы в предгорьях! Он не дал горынам рассчитаться с долгами. А теперь решил показать, что уважает старость. Но я ведь не так стара? Как ты думаешь, Ураульф?
— Мне сказали, ты просишь приехать… Если я неправильно понял, если ты меня не ждала, я готов извиниться. — Ураульфу стало не по себе: эта женщина, кажется, затевает недоброе.
— Ураульф, Ураульф, — Дракинда посмотрела на него с сожалением. — Я знала, что ты приедешь. И запомни: ты сам вытянул этот жребий. Это твое решение. Я хочу тебе кое-что показать. А ну-ка, садись вот сюда — Луна должна тебя видеть. Ты нравишься ей, Ураульф. И она нам охотно поможет.
Почему Ураульф подчиняется? Почему покорно садится на приступку у дома? Эта старуха — колдунья?
В руках у Дракинды круглое зеркало в оправе из серебра. Этот металл хорошо знаком Ураульфу: ведь Белое в пределе становится серебром. Но оправа из серебра почернела от времени. А поверхность зеркала скрыта слоями пыли.
— Ну, Ураульф, смотри!
Дракинда чуть наклонилась и дунула. Пыль поднялась столбом, скрывая горы, и дом, и даже саму Дракинду. Зато зеркало вдруг прояснилось и оказалось глубоким: не зеркало, а окно. Проем в глубокий тоннель. Сначала отверстие целиком закрывала Луна. Она вдруг сделалась близкой, словно желала получше рассмотреть Ураульфа. А потом уменьшилась, и в пространстве окна открылось озеро с блестками синих рыбок в прозрачной толще воды. Деревья, кусты и травы — все замерли по берегам, не смея нарушить покой суетливым шелестом листьев. Отчего Ураульф решил, что они имеют глаза? Все они затаились и смотрят на девушку в озере. Кожа девушки серебрится и светится мягким светом. И девушка тихо смеется, когда Луна касается пальцем ее щеки. Ураульфу кажется, он стоит совсем близко — тут же, среди деревьев.
Девушка вышла на берег и отжимает волосы. Капли воды блестят на ее серебряной коже. Вздрогнула, обернулась. Догадалась, что кто-то смотрит? Он не думал ее обидеть. Он не хотел подглядывать, это вышло случайно.
Он чувствует себя деревом. У него не ноги, а корни. Корни схватились за землю — чтобы он не двинулся с места.
Но девушка не пугается. На ее лице отражается радостное изумление — словно она ждала, когда же ее увидят. И вот же, вот — она смотрит прямо на Ураульфа. И спрашивает беззвучно, на языке травы:
— Ты тот, кто должен прийти?
Ее слова звучат оглушительно тихо. А сердце Ураульфа стучит, как тугой барабан, губы пересыхают, кровь ударяет в виски.
Сейчас он протянет руки, сделает шаг вперед и скажет… Что же он скажет?
Но в этот момент густая лохматая пыль вдруг заслоняет озеро, и девушку, и деревья. Ураульф на время лишается слуха и зрения и забывает, кто он…
Голос Дракинды заставил его очнуться.
— Что с тобой, Ураульф, победитель битвы в предгорьях? Что с тобой, Говорящий с Ветрами?
— Что ты сделала? Что это было?
Дракинда достала тряпицу и завернула зеркало — запеленала его, как пеленают ребенка.
— Что я сделала, ты видел сам. Я хотела тебя развлечь — перед Днем красоты. Это и есть мой подарок. Разве то, что ты видел, не похоже на чудо?