Майя Львовна сдержала слово. Через два месяца Натан переехал к подруге юности. Надо заметить, что он тоже был приятно удивлен изменениям во внешности гадкого утенка. Инесса была на седьмом небе от счастья и всеми способами старалась угодить постояльцу. Тот благосклонно принимал ухаживания, регулярно звонил маме и однажды заявил:
– Знаешь, Инесса, мне с тобой очень спокойно. Может, нам перейти к более серьезным отношениям?
Инесса покраснела:
– Что ты имеешь в виду?
– Давай распишемся, я считаю, что для крепкого брака страсть ни к чему. С тобой я чувствую себя комфортно и защищенно, что ли… Мама моя тебя очень любит. У меня будет статус семейного человека, мы можем жить без взаимных претензий. На детях я не повернут, будут – хорошо, не будут – тоже нормально. Словом, выходи за меня замуж!
У Инессы в голове заиграли фанфары, ей казалось, что сердце сейчас выпрыгнет и запоет от счастья. Она даже не обратила внимания на циничность и холодность сделанного ей предложения, просто сказала:
– Я согласна.
Короткое «согласна» не могло передать всех ее переживаний, бессонных ночей, тоскливых тягот постоянной ревности. Она не просто была согласна, она шла к этому долгих пять лет. Инесса ликовала и была готова посвятить свою жизнь верному служению любимому.
Они расписались без особых торжеств, скромно посидели в небольшом кафе. В числе приглашенных на свадебную церемонию был только один человек: Майя Львовна со спутником. Спутник человеком не считался, это раньше он числился милицейским начальником, а сейчас работал тенью Майи Львовны. Натан боготворил мать, привыкнув с детства к послушанию, и, казалось, был очень доволен тем, что на сей раз угодил Майе Львовне выбором жены.
У мамы действительно обнаружились прочные связи в нужных кругах. Один из бывших мужей Майи Львовны работал областным прокурором. Уже через год молодые получили трехкомнатную квартиру в цековском доме, а Натан продвинулся по служебной лестнице в секретари райкома партии. Надо отдать ему должное, он усердно учился и обрастал связями.
С помощью двух верных помощниц – матери и жены – Натан за три года сделал головокружительную карьеру. К тому времени Инесса забеременела. Она долго раздумывала, говорить об этом Натану или нет, потому что не была до конца уверена, нужен ли ей сейчас ребенок. Главной советчицей по всем вопросам по-прежнему оставалась Майя Львовна.
– Конечно пора! Ты с ума сошла! Я знаю, что тебе не просто мириться с неразборчивостью Натана в связях. Но ты всегда отличалась благоразумием. Пойми и на этот раз, ребенок – лишнее подтверждение прочности семьи и важный штрих в репутации Натана. Разве тебе плохо живется? Ты же как сыр в масле катаешься! Рожай, порадуй нашего мальчика!
Инесса в глубине души была уверена, что ребенок будет ей мешать. Она не хотела обделять вниманием мужа. Тот был согласен с мнением матери.
– Рожай! Конечно рожай, – приказал он в один из редких вечеров, которые проводил с женой.
Для Инессы приказ был равносилен смертному приговору. Она и так постоянно находила у Натана улики, говорящие о беспорядочных внебрачных связях. Да что там улики, ей уже два раза пришлось лечиться, делая вид, что она не понимает, зачем пить такие сильные антибиотики, да еще вместе с мужем. Что говорить о костюмах и белье супруга – на них постоянно присутствовали следы помады, длинные волосы разных оттенков, а в карманах непременно хранились презервативы. Всякий раз подобные улики больно резали сердце. Майя Львовна успокаивала ее и напоминала:
– Не забывай, чем больше вокруг разных шалав, тем крепче ваша семья. Они останутся шалавами навсегда. А ты – законная жена. Так что тем более рожай ребенка. Это и для блядей полезно: пусть не раскрывают роток на чужой кузовок.
Инесса запомнила это надолго. Больше шалав – крепче семья. Когда Инесса лежала в роддоме, изрезанная и измученная, она думала с сожалением, что чутье подсказывало ей верный выход: не надо было рожать ребенка. Натан праздновал с друзьями рождение сына. Так принято: перед свадьбой – мальчишник, в день рождения – мальчишник, после родов – мальчишник. По любому поводу – мальчишник. К сожалению, по итогам мальчишников Инессе всякий раз предстоял визит к семейному венерологу. Он назывался терапевт, хотя по мелковатой понимающей морде «терапевта» легко угадывалось, что врач – не кто иной, как ловец венерических бактерий. По правде сказать, Миша-«терапевт» был неплохим человеком и любил поговорить за жизнь. Он не виноват, что самое большое количество денег ему приносила именно практика врачевания болезней, передаваемых половым путем. Миша любил свое дело. Когда он перечислял заболевания, с которыми приходилось сталкиваться, волосы на голове вставали дыбом. Хотелось бежать на Северный полюс, потому что там, как известно, вредоносные организмы не выживают. По невеселой Мишиной статистике получалось, что гонореей люди болеют всего лишь в три раза меньше, чем сифилисом, а из ста посетителей полтора человека являются носителями вируса иммунодефицита. Глядя на грустную физиономию «терапевта», хотелось верить, что банальные хламидии, герпес и уроплазма – добрые и не очень вредные микробы, которые могут случайно заползти в человека при любых обстоятельствах. Особенно благоприятной средой для заползания таких микробов были как раз мальчишники и прочие командировки.
Инесса отдавала должное науке Майи Львовны: на ее кузовок пока никто не покусился. Правда, со временем пришло горькое понимание, что кузовка-то, собственно, и нет.
Маленький мальчик Никита родился очень слабым. Для мамы Инессы это стало еще одним поводом относиться к сыну с прохладцей. Мало того что он отрывал ее от супруга, еще приходилось терять драгоценное время на посещения поликлиник, развивающие игры и приготовление детской еды. Никита, напротив, с детства чувствуя отдаленность матери, с ревом гонялся за ней по огромной квартире, требовал постоянного внимания и, казалось, не любил больше никого на всем белом свете. Папа Натан воспринял появление нового члена семьи спокойно и сдержанно. По крайней мере, на его образе жизни это никак не отразилось.
Теперь они втроем, под пристальным контролем Майи Львовны работали над папиной карьерой. Натан с остервенением трудился на ниве партийных достижений со всеми вытекающими последствиями. Семейное положение, статус и связи позволяли открывать легким движением руки любые двери. Натан стал большим человеком, то есть достиг такого уровня, на котором количество денег значения уже не имеет. Он стал властелином, сейчас это называется властелин колец.
У мамы Майи и жены Инессы главной заботой оставался Натан. Он являлся, как сейчас говорят, лицом компании. Но на самом деле владельцем контрольного пакета оставалась Майя Львовна. Это она добилась, чтобы Натанчик стал главой разрешительного отдела в строительном главке. После двух лет пребывания на такой должности можно было спокойно отдыхать всю жизнь.
У Инессы была другая точка зрения. Ее все еще больно ранили постоянные гулянки и измены любимого. Инесса решила построить с помощью мужа свою империю. Мысль об этом крепчала с каждым днем, но советоваться со свекровью на сей раз Инесса не собиралась. Однажды после очередного загула мужа Инесса попросила уделить ей немного внимания. Никите недавно исполнилось семь лет.