– Не трогайте моей семьи своей сломанной челюстью! – гневно выкрикнула Умная Эльза. – Это благородная семья потомственных дворян.
Тут Умная Эльза в гневе тряхнула своими огненно-рыжими волосами и осознала, что больше не спит. И что, стало быть, ее брак со Случайным Охотником и родившиеся в этом браке дети суть обрывки только что миновавшего страшного сна. От облегчения она разрыдалась
– Ваши неуместные рыдания похожи на уханье ночной совы, – ни к селу ни к городу сказал Налогоплательщик, из чего Умная Эльза правильно заключила, что пресловутый Налогоплательщик совсем не уважает ее, раз изобрел такое некрасивое сравнение.
– Похоже, что Вы, пресловутый Налогоплательщик, совсем не уважаете меня, раз изобретаете такие некрасивые сравнения, – так прямо и заявила Умная Эльза, чтобы Налогоплательщик не подумал чего-нибудь другого.
– Это сравнение некрасивое? – изо всех сил напирая на первое слово и чуть не сломав его, возмутился Налогоплательщик. – Вы еще скажите, что «совоокая» некрасивое сравнение!
– Конечно, некрасивое! – Умная Эльза достала из кармана носовой платок, поскольку ей на тот момент так еще и не удалось прекратить рыдания.
Налогоплательщик же вынул изо рта челюсть, приставил ее к своему виску и, покрутив челюстью у виска, с трудом вернул ее на прежнее место, что должно было означать отсутствие у Умной Эльзы необходимого человеку количества ума.
Потом он сказал, как отрубил телячью ногу:
– «Совоокая» – это эпитет Геры, а Гера – это седая античность, овеянная славой.
– У меня такое впечатление, что Вы идиот, – усталым голосом ответила Умная Эльза, прервав рыдания на то время, пока говорила. Потом возобновила рыдания с новой силой, демонстрируя слабость, присущую женщинам как половой группе.
Налогоплательщик обиделся на «идиота» и, чтобы произвести более благоприятное впечатление, наизусть процитировал фрагменты эпоса «Малая Эдда» на языке большого оригинала. Цитата, к сожалению, прозвучала неубедительно.
– Вы не убедили меня, – как на духу призналась Умная Эльза и вдруг подозрительно спросила: – А не мужик ли Вы любви?
– Нет, я налогоплательщик, – сказал лексически бедный Налогоплательщик.
– Откуда Вы взялись среди нас?
– Я пришел с улицы, – был ответ.
– С какой улицы? – без интереса спросила Умная Эльза.
– С улицы Марата, – разоткровенничался Налогоплательщик – причем разоткровенничался настолько, что перечислил основные события Великой Французской революции в календарном порядке.
– Теперь перечислите их в обратном порядке, – дала ему задание Умная Эльза.
Налогоплательщик блестяще справился с заданием.
Умная Эльза взглянула на смышленого идиота с невыразимой тоской, потом деликатно напомнила:
– Вам не пора ли уже налоги платить?
– Ой, – спохватился Налогоплательщик, – давно пора!
– Ну так идите и платите, пока все не закрылось! – вскричала Умная Эльза трагическим голосом – и Налогоплательщик стремглав бросился вон из помещения, забыв о своих гнусных намерениях, которые так и остались для нас тайной.
А Умная Эльза вздохнула из глубины души – и вместе со вздохом выскочил оттуда же неприятный ей облик Случайного Охотника, с которым во сне ей довелось жизнь прожить не поле перейти. Решив, что этой своей ошибки она никогда не забудет, Умная Эльза сразу же сделала запись в дневнике, который вела с детства: «Не забуду Случайного Охотника», – украсив текстовую часть изображением тяжелого мужского ружья, штыком протыкающего легкое девичье сердце. Само же сердце она украсила еще глазками и носиком с ротиком. Потом, с отвращением взглянув на убогие результаты своего титанического труда, коротко сказала: «Кич» – бросила дневник, который, как сказано, вела с детства, в огонь, облегченно вздохнула и приступила к своим непосредственным обязанностям, а именно – к приему телеграммы со следующим текстом:
«НИЧЕГО НЕ ДЕЛАТЬ – ЗПТ – ЖДАТЬ МЕНЯ ЗМБРАФЛЕ – ТЧК – НЕЖНО ЦЕЛУЮ – ЗПТ – ЯПОНСКИЙ БОГ».
Умную Эльзу поразил предлагаемый ей уровень общения, и она с благоговейным трепетом принялась ничего не делать, как и велел ей нежно поцеловавший ее Бог – хоть и Японский.
Конфликт не всегда ведет себя так. Обыкновенно он долго зреет и только потом приносит плод, который медленно падает, прежде чем ударить читателя по башке и убить его насмерть. Кстати, читатель, как правило, умирает быстро. Задолго и хорошо подготовленное убийство всегда эффективно. Однако антигуманно. Гуманно убийство непреднамеренное, это каждому известно. Даже читателю, который, разумеется, предпочтет, чтобы его неожиданно хватили из-за угла мешком свинцовой пыли, чем исподволь убивали arsenicum’ом в течение продолжительного срока, время от времени давая понять, что конец все ближе и ближе… кто ж на такое согласится? И правильно, не надо соглашаться – тем более что в данном случае это вообще ни к чему: на страницах нашего художественного произведения все происходит чрезвычайно быстро. Опомниться не успел – а уже на том свете! Если смерти, как говорится, то мгновенной…
Впрочем, что это мы все о потустороннем да о потустороннем! Будет еще время о потустороннем поговорить. Сейчас же – станемте веселиться! Вместе, например, с приехавшим в Змбрафль Рединготом, полным свежих японских впечатлений.
Проходя безлюдным Змбрафлем, Редингот улыбается каждому встречному, несмотря на то, что встречные попадаются раз в год по обещанию. Причем обещаний часто не выполняют или заставляют ждать обещанного по три года. У Редингота нет времени ждать: он весь обуреваем идеей Окружности…
Один из обещавших появиться вдруг появился и в самом деле.
– Что с Окружностью? – сразу спросил его Редингот.
– С какой окружностью? – спросил обещавший и появившийся.
– Вы иногородний? – опешил Редингот. – Тут, видите ли, весь город живет этой Окружностью…
– Сами Вы иногородний, – не дослушал собеседник. – Почему Вы говорите, что город живет, когда город вымер? И нечего мне тут улыбаться!
Редингот перестал улыбаться – и ему, и вообще. С удрученной миной замедленного действия выслушал он короткий рассказ о сильных морозах, о гибели всего населения города, о последующем восстании мертвых из могил и о воцарении их в Змбрафле…
– Теперь мы называем наш город Городом Мертвых, – закончил тоже, скорее всего, мертвый человек.
– Стало быть, Вы лично… в некотором смысле не живы? – вежливо уточнил Редингот.
– В некотором смысле и Вы не живы, – внес поправку мертвец, подмигнул автору настоящего художественного произведения и, поплотнее закутавшись в толстый саван, пошел своею скорбною дорогой.
Редингот оцепенел от свежей, как утренняя газета, информации. Город Мертвых… Веселенькая ситуация.