– О чем ты? – спросил Мертвец.
– Да так, – махнула рукой Глава и нехотя пояснила: – Никак не могу дождаться, когда услышу от тебя: всех не передушишь!
Мертвец передушил еще несколько партий, потом не выдержал и сказал:
– Всех не передушишь!
– Отбой, – скомандовала Глава и представители сицилианской мафии, стоявшие в очереди быть передушенными, вернулись к прерванному занятию – выкладывать спички по земле.
Мертвец тоскливо поглядел на несметные полчища все еще живых мафиози и сказал:
– Просто ума не приложу, что делать…
– А в чем проблема? – заинтересовалась Глава.
Мертвец протянул Главе телеграмму Марты. Глава прочла телеграмму со смирением травы перед ветром.
– Я этого и боялся… – горько произнесла она наконец. И добавила: – Ну что ж…
Конечно, Глава сицилианской мафии отнюдь не была намерена отказываться от громадья своих планов. И вовсе не по причине некоей специальной подлости сицилианской мафии – сицилианской мафии не понаслышке знакомо и благородство тоже. Дело просто в том, что идея построения Абсолютно Правильной Окружности из спичек завладела сицилианской мафией целиком: идея эта сплотила кланы вокруг действительно великой задачи – да так, что навсегда забыты были раздоры, никто и не заговаривал о доходах-расходах… мафиози стали братья. Изредка встречаясь в свободное время, они обнимали недруг недруга, гладили по головам и трепали по щекам, а также делали подарки, причем наиболее ценные – вчерашним своим врагам. Они называли враг врага уменьшительно-ласкательными именами и фамилиями, они переписывались, обклеивая конверты сердцами и голубями… Сицилия рыдала и говорила: «Вот как меняет людей волшебная сила великой идеи, когда она завладевает массами!»
Так что Глава прекрасно понимала: отними у мафиози возможность строить из спичек Абсолютно Правильную Окружность – перемрут все мафиози как один мафиозо! От тоски перемрут, от сознания собственной неполноценности, от комплекса изгоя. «Не допущу!» – сказала себе Глава, любившая мафиози, как сорок ласковых сестер, и срочно созвала Внеочередной съезд мафиози и им сочувствующих. На съезд явилась вся Сицилия: мафиози сочувствовал каждый. Пришлось проводить съезд на улице.
– Коллеги, – начала Глава, – здесь, под открытым небом, мы собрались с вами на внеочередной съезд, ибо времени на очередной у нас нет: Зеленая Госпожа уже в пути…
– Вы имеете в виду весну? – поинтересовался какой-то экзальтированный мафиозо.
– Я имею в виду Марту, голубчик мой прекрасный, – непонятно ответила Глава и понятно продолжала: – а Марта играет далеко не последнюю роль в истории построения Абсолютно Правильной Окружности из спичек. Так вот, с минуты на минуту Марта будет здесь, чтобы законно – я подчеркиваю: законно! – исключить наше участие в построении Окружности…
В толпе зарыдали.
– Я позволю себе перейти на латынь, – сказала Глава.
– Зачем? – спросил один из рыдавших.
– Чтобы меня хуже понимали, а стало быть, и менее остро реагировали.
– Валяйте, – сказал тот же голос.
Глава продолжала по-латыни:
– Спросите меня, заслужила ли сицилианская мафия такое к себе отношение…
– Заслужила ли сицилианская мафия такое к себе отношение? – тут же спросили Главу.
– …и я отвечу, – продолжала та: – да, заслужила! В историю двадцатого столетия…
– …а это как раз и есть наше столетие! – с ужасом воскликнули многие.
– Именно что! – опять продолжала Глава. – Так вот, в историю двадцатого столетия сицилианской мафией вписаны мрачные страницы…
– Кошмар! – истерически крикнул кто-то и застрелился из пистолета.
– Мир его праху! – сказала Глава, поскольку застрелившийся немедленно рассыпался в прах.
– И пуху, – сказала жена застрелившегося, поскольку прах тут же превратился в пух и разлетелся по свету.
– И пуху, – поддержала Глава. – Итак, сицилианская мафия стала именем нарицательным…
– Кого им нарекают? – осторожно спросили из толпы.
Глава перешла на фарси, чтобы ее практически совсем не понимали, и сказала:
– Им нарекают всех ублюдков.
– Ах, ах! – закричал один старик, всосавший фарси с молоком матери и понимавший все оттенки богатого этого языка. Старик был главой самого влиятельного клана – клан назывался «Серая шейка». Старика любили в народе больше жизни. Поэтому, когда он умер – тотчас после своего выкрика, который тут же стал крылатым и принялся скорбно летать над головами собравшихся, равнодушных в толпе не оказалось. Нет, я, как всегда, ошибаюсь: один равнодушный в толпе все-таки нашелся. Он громко сказал: «Мне плевать на смерть этого старика – всеобщего любимца!» В ответ на это толпа начала скандировать: «Равнодушным не место среди нас!» – и заклеймила равнодушного сначала молчаливым, как сжатая нива, презрением, а потом – каленым железом. На клейме, поставленном прямо на лоб равнодушного, значилось: «Он не любит одного старика». С этого момента все избегали равнодушного и, едва завидев его, спешили на другую сторону другой улицы в другом городе.
Глава же сицилианской мафии, тем не менее, говорила дальше на фарси.
– Вот и получается, – говорила Глава, – что Марта, она же Зеленая Госпожа, права… то есть, сицилианская мафия не заслужила почетного права строить Абсолютно Правильную Окружность из спичек, ибо фактически поставила себя вне сразу всех людей доброй воли.
В толпе случилось тридцать три обморока – тридцать три раза благоухнуло валериановыми каплями, запах которых сделался настолько невыносимым, что стоявшие ближе других к обморочным действительно не вынесли и принялись валиться под ноги более выносливым. Более выносливые закричали оратору:
– Видишь, как люди падают? Завязывай, понятно все!
Глава усмехнулась и спросила:
– Что же вам понятно?
– Нам понятно, – ответили выносливые, – что наш долг – сначала искупить перед всеми людьми доброй воли вину сицилианской мафии, а только потом хвататься своими грязными ручищами за Абсолютно Правильную Окружность из спичек.
– Вот прекрасная формулировка, – подытожила Глава. – Однако уточним ее: мы должны успеть искупить свою вину до приезда Марты.
– Это можно по-быстрому провернуть! – выкрикнул некий легкомысленный представитель сицилианской мафии, у которого на голове сидел орел, что символизировало один из наиболее кровавых кланов сицилианской мафии.
– Усомнюсь, – усомнилась Глава. – Усомнюсь, но все-таки спрошу: что же Вы предлагаете?
– Я предлагаю принести какую-нибудь человеческую жертву во имя всех людей доброй воли, – сказал легкомысленный представитель сицилианской мафии.
– Не надо больше крови! – взвизгнул некий впечатлительный мафиозо, и его начало рвать, как Умную Эльзу и Случайного Охотника в предшествующей главе. Быстро подойдя к нему, Глава сделала бедняге промывание желудка, от которого тот и скончался, больше не беспокоя общество своими проблемами.